Страница 21 из 31
Да, пожалуй, именно так все и будет.
- Сириус?
За спиной, как всегда вовремя, материализовалась девчонка. То есть, моя жена, по насмешке судьбы.
- Нам прислали приглашение, - "обрадовал" ее я, демонстрируя конверт. - В само Министерство Магии на традиционный бал по случаю празднования Лугнасада. Какой жест с их стороны... Любишь танцевать?
- Вы собираетесь пойти? - невесело спросила она, смотря на меня своими серьезными карими глазами.
- Думаю, стоит почтить их своим вниманием. Сейчас, пока они "переживают" свою вину, можно стребовать с них компенсацию... Опеку над Гарри, к примеру.
- Но у Гарри есть опекуны - его тетя и ее муж, Дурсли, - заметила моя женушка, нахмурившись.
- Они магглы. Если станет выбор между мной и магглами, кого выберут?
Ответ был вполне себе очевиден. Что мне в ней нравится, озвучивать очевидное она не стала. Вместо этого спросила:
- А если... Гарри откажется из-за... Дамблдора?
Я помолчал. Это меня и самого беспокоило. Не было никакой возможности связаться с Гарри. Уизли во главе с Дамблдором легко могли его настроить против меня.
- В таком случае, полагаю, в опеке будет отказано. Но я все равно попытаюсь.
В конце концов, всегда можно просто украсть Гарри.
Этот вариант тоже стоит обдумать.
... Сириус задумчиво смотрел на пляшущий в камине огонь. Он чуть склонил голову, палец рассеянно блуждал по тонким губам, а в темно-синих, сумрачных глазах вспыхивали отсветы от огня в камине. Он стоял перед Гермионой, в полумраке гостиной, такой высокий, такой отстраненный, такой... безнадежно чужой.
Сириус хмыкнул и обратил внимание на стоящую рядом Гермиону.
- Ладно, что толку думать об этом сейчас? Завтра у нас запланирован совместный поход в Косой переулок.
- Что? Мы идем в Косой переулок? - переспросила Гермиона. Кажется, ее не особо обрадовало сказанное. Сириус пожал плечами.
- Именно. Ты, я и Ремус идем за покупками. Нам с тобой нужен праздничный наряд, а Рему нужен новый гардероб. Сама видишь, в чем он ходит.
- Но... - Гермиона смешалась, обрывая себя.
Сириус медленно подошел.
- Ты имеешь что-то против Ремуса? - холодно спросил он, и в его голосе явно звучало предупреждение.
- Нет, что вы! - ее голос дрогнул, и она испуганно чуть отступила назад. - Но ему плохо из-за этого ошейника! Это унизительно! Как вы только могли?! Это отвратительно и мерзко! Просто ужасно!
- Ужасно? - Сириус в яростном порыве схватил ее за руку и встряхнул. - Знаешь, что по-настоящему ужасно?! Он чуть себя не убил!
Глаза Гермионы неверяще расширились.
- Что? - переспросила она.
Сириус отпустил ее, поморщившись. Отошел к камину, подхватив со стола позабытый бокал с виски. Он опустошил его в глоток, отвернувшись от Гермионы.
- Ты слышала. Я за эти десять дней чуть с ума не сошел. И все этот Дамблдор!
Он в ярости швырнул бокал в камин.
- Причем тут...
- Причем?! О, позвольте, я вас просвещу! Знаешь имя Фенрира Сивого?
Гермиона испуганно кивнула.
- Конечно, знаешь. Кто его не знает? Эта тварь отличается своим пристрастием - обращать в полнолуние детишек. Вот и Ремус стал оборотнем благодаря ему. Фенрир настоящий ублюдок, для которого убить легко и просто. Его место в Азкабане, но... он умеет заметать следы. У авроров не получается его засадить. Как это выходит? А кто его знает! Но он на свободе и считается вожаком стаи. Стаи вервольфов. И вот туда, в эту стаю, Дамблдор отправил Рема. Шпионить. Представляешь, что бы сделали с Ремом, окажись он там?
Гермиона отчаянно побледнела. Что бы там не говорила Трелони, что ее душа суха, как страницы книг, она очень ярко могла представить, ЧТО могло произойти с Ремусом.
- Рем изгой среди перевертышей. Для них он что-то вроде калеки, которого из жалости пригрел великий, светлый Дамблдор. И вдруг он приходит в стаю. Интересно, почему? Его бы наизнанку вывернули... его убили бы без всякой жалости. А Рем послушно попёрся прямо в стаю Фенрира. А теперь скажи мне, почему Дамблдор, такой добрый человек, отправил его туда?
- Я не знаю... - оглушенная услышанным, отвечала Гермиона.
- Дамблдор использует всех, а после выкидывает, как ненужный мусор. А Рем... чувствует себя обязанным ему. За его доброту. Вот поэтому я надел на него ошейник. Теперь Дамблдор не сможет его использовать.
- Но ошейник... неужели нельзя было иначе?!
- Может, и можно было. Но только за эти десять дней поисков я чуть с ума не сошел. Да, я перегнул палку. Зато теперь Рем никуда не денется.
- Он обижен на вас.
- Он простит. Рем всегда всех прощает. Я о нем же забочусь.
Девчонка за спиной помолчала.
- Не все можно простить...
Я только равнодушно отвернулся от нее. Что она понимает? Что она знает? Никто не заглядывал дальше, чем за приговор "вервольф". Никто даже не подозревает о истинной сути Луни. Он и сам о ней не знает. Темный принимает свою Тьму, как часть себя, а истинно светлый ее не приемлет никогда. Вот главная причина, из-за которой все вервольфы терпеть не могут Луни. Светлый, которого насильно упаковали в шкуру темной твари. Это настоящее извращение...
Светлые не умеют ненавидеть, не способны даже на обычную сильную злость. Им доступны только самые слабые проявления отрицательных эмоций. И Луни не разозлился на меня. Он как-то потух, замкнулся, а в глазах его стояла такая горечь... что я старался не смотреть ему в глаза. Ничего, это пройдет, говорил я себе.
И все равно, едкое чувство вины медленно отравляло мне душу. Ненавижу это чувство, особенно когда уверен, что был прав.
Вечером того же дня, когда пришло приглашение на министерский бал, я постучался в дверь его комнаты.
- Луни, открой. Это я, Сириус, - в ответ молчание. - Луни!
Дверь беззвучно чуть открылась. Войдя в комнату, я обнаружил Рема, сидящего в кресле у окна. Он не удостоил меня даже взглядом.
- Что тебе? - горько спросил он. - Я не хочу разговаривать. Могу я побыть один?
- Нет. Может, хватит прятаться в комнате?
- Я не прячусь...- тихо отвечает он.
- О, конечно...
- Я просто не хочу тебя видеть, - заканчивает он.
Мне стоит труда не ответить резко на это признание. Встав, я выкладываю перед ним на столе то, что ему всегда нравилось: набор красок, кисти, папку с особым пергаментом. Насколько я помню по нашему детству, он всегда проводил время либо над книжками, либо колдуя кисточками над бумагой. Кажется, на седьмом курсе он даже создал портрет Дамблдора...
- Будь мне наплевать на твои чувства и на твою жизнь, я бы не стоял здесь, - сказал я ему, в свою очередь не смотря на него. - Я бы не стал тебя искать, рыская ночами по всем злачным местам Лондона, рискуя жизнью. Я чуть с ума не сошел, представляя, что с тобой сделает Сивый. Да, я сорвался, нацепив на тебя этот ошейник. И я его не сниму, даже не надейся. Не хочу, чтобы ты умер во славу бредовых идей Дамблдора! Я тебя никуда не отпущу, ясно? Ты любишь рисовать - так рисуй, любишь читать - к твоим услугам библиотека, хочешь - болтай с девчонкой, которая третий день на меня злится из-за тебя. Кстати, у нее глаза на мокром месте уже неделю. Уизли повстречала, которые украли драгоценности ее матери...
- Что?! - вскинулся Луни, сбрасывая с себя холодную отстраненность во время всей моей речи.
- Да-да, ты много пропустил, пока был неизвестно где и прятался в этой комнате. Так что кончай с этим. Я утешать сопливых малолеток...
- Сириус, как ты можешь...
- Могу что?
- Какой же ты...
- Жестокий?
- Черствый, - тихо заканчивает он.
Я пожимаю плечами.
- Для меня есть ты и Гарри, а все остальные меня не интересуют. Если тебя так волнует девчонка, так займись ей сам.
- Она твоя жена...
- Да неужели? А я этого хотел? Или этого хотела она? Мне все равно, что с ней. Сколько раз я должен повторять, что для меня важны только...
- ... только я и Гарри, - обрывает меня Луни, раздраженно передергивая плечами. - Я понял. Можешь не повторяться.