Страница 13 из 31
И вот он прижат к стене, злиться, рычит, но я ощериваюсь в ответ, ловлю его взгляд.
- Забылся, Реми? Забыл кто здесь истинная тварь тьмы?
Я, как когда-то в школе, напоминаю кто здесь в праве и в силе. Всего лишь легкий укус вожака такого беззащитного горла с отчаянно бьющейся жилкой. Он застывает, его дыхание рвется. Я отрываюсь, вглядываюсь в его глаза.
- Мы стая, Рем. Ты, я и Гарри... не надо это разрушать. Одиночество... один против всех... столько лет совсем один... Ты не выдержишь, Луни. Больше не сможешь.
- Отпусти, - глухо, закрыв глаза.
- Успокоился?
Резко кивает. Я отпускаю его. С усмешкой пожимаю его плечо. Глупый... ну зачем он пытается все испортить?
- А как же она?
Не сразу понимаю, о чем он.
- А что она? Для меня по прежнему есть только ты и Гарри.
- Значит, не в стае?
- Нет, - как он не поймет?
Горькая улыбка.
- Я совсем забыл. Так хотел забыть... а ты...
- Луни... - предупреждаю я, но он отступает прочь, скатывается с лестницы. Я делаю всего движение и удивленно смотрю на кончик палочки, что направлен в меня.
- С меня хватит, - тихо говорит он. - Хватит, слышишь?! Я ухожу.
- Куда? Что за глупость? Не дури!
- В стаю, - кривая, горькая улыбка. - Дамблдору нужен шпион в стае Сивого.
- Ты чокнулся? Да тебя порвут! Не смей!
В его глазах такая горечь, что мне действительно страшно... за него. За его мозги. К Фенриру в пасть! Дамби совсем его с ума свел! Я хочу только одного - оглушить Луни. После запереть - да хоть в подвале Дома! - и вправить ему мозги на место.
Но это он оглушает меня.
И когда я прихожу в себя, его уже нет.
- Луни!!!
Глава 7
Утреннее солнце всегда ласково. Его лучи всегда нежны и прохладны, и так ласково скользят по коже. Уж куда приятней любых человеческих прикосновений, которые в любой миг могут принести боль. Гермионе хотелось вечность провести в постели, пытаясь забыться под нежными лучиками, но...
Это же невозможно.
Рано или поздно придется встать и посмотреть своим страхам в лицо. Посмотреть на Сириуса. Заговорить с ним. Жить с ним в этом доме. Даже думать об этом не хотелось, но ведь надо! Надо выстраивать отношения, а то, как же жить? Хочешь-не хочешь, и не важно, что ты даже не можешь представить, как посмотреть в глаза мужа (мужа, подумать только!).
Внизу живота противно ныло, а кожу меж ног неприятно стянула засохшая кровь. Гермиона заставила себя встать с постели. Одного взгляда на окровавленные простыни хватило, чтобы вызвать тошноту. Она решительно не понимала, как людям может нравиться такое? А во всех романах это такое наслаждение! Лживы на корню все эти романы!
А впрочем, для Сириуса, может это и принесло наслаждение...
Гермиона прикрыла одеялом простынь. Опасливо открыла дверь комнаты, неслышно пересекла коридор и вошла в ванную комнату. Как же это неудобно, когда к комнате не прилагается ванная комната!
Душ принес облегчение. Смыл упругими и нежными струями прикосновения Сириуса. Гермиона до сих пор чувствовала, помнила, его руки, властные поцелуи, его тяжелое тело, а на коже остались отметины...
Когда Гермиона вернулась в комнату, то застала там Кикимера. Старый эльф сервировал маленький круглый стол у окна, покрытый белоснежной салфеткой вместо скатерти. Из изящной белой чашки призывно несся аромат крепкого чая, в небольшой хрустальной розетке был яблочный джем, а на тарелочке рядом золотились оладьи.
- Кикимер осмелился принести завтрак, юной госпоже, прямо в ее комнату. Кикимер испек оладьи и принес яблочный джем. Кикимер помнит, что любит госпожа. Госпожа не сердится на Кикимера? - пробормотал эльф, почтительно поклонившись Гермионе.
- Нет, спасибо Кикимер, - поблагодарила домовика Гермиона, растерявшись от такого почтительного обращения к ней.
- Кикимер ждет приказаний юной госпожи. Кикимер хочет угодить госпоже. Что может сделать Кикимер? - и старый эльф, преданно с надеждой посмотрел на свою новую хозяйку.
Гермиона не знала, что сказать на это. Растерянно обвела комнату взором и наткнулась на кровать.
- В доме есть чистые простыни? Надо перестелить кровать... - смущенно сказала она.
- Кикимер сделает! - с жаром заверил ее эльф. - Может Кикимер сделать еще? Ему будет позволено приготовить обед?
В голосе эльфа сквозила надежда. Сириус запрещал ему готовить, боясь отравления. Кикимер нарушил запрет ненавистного хозяина, когда решил приготовить завтрак для Гермионы, но что Кикимеру было делать? Его переполняла благодарность к Гермионе. Если бы не она, что стало бы с Домом? Наказать себя завсегда-то можно.
- Э-э-э... да, конечно, Кикимер... - разрешила Гермиона.
Кикимер истово закланялся от радости, а после исчез из комнаты с тихим хлопком.
Гермиона присела за столик. Оладьи оказались великолепны. Вкусные, пышные, золотисто-хрустящие, а чай пах бергамотом и был выше всех похвал. Вот только изящная чашка цепляла взгляд небольшим отколом на ободке, а еще... Гермиона вновь обвела взглядом комнату, по новому оценивая произошедшие в ней изменения. Обои посветлели, расцвели красками. Паркет под ногами лежал ровно. Все в комнате приобрело более новый, можно сказать целый вид, но между тем тут и там взгляд Гермионы выхватывал "неполадки". На стене у дверей рваными краями мозолила глаза рваная дыра в обоях. Будто кто-то вырезал кусок обоев, предоставив возможность любоваться штукатуркой.
На потолке были настоящие дыры, и Гермиона могла видеть деревянные балки и доски.
А на овальном ковре под ногами, прямо посередине, был выгрызен участок. Именно выгрызен, и никак иначе.
Это казалось странным. Но только до тех пор, пока Гермиона не вспомнила исключения Гампа из трансфигурации. Нельзя сотворить что-то из ничего. И восстановить предмет, если уничтожена часть его, не получиться. Расколотая стеклянная ваза под действием репаро, может принять прежнюю форму, сохранять видимость целостности, но будут видны линии сколов, а как сила заклятья иссякнет - она рассыплется вновь. Не зря же волшебники пользуются для починки одежды ниткой и иголкой.
Нельзя восстановить то, что обращено в пыль, а если можно - то на время.
Это значит, что Дому все равно требуется ремонт и новые вещи. Но хотя бы сейчас, после того, что сделала Гермиона, здесь можно жить.
Как выяснилось после, она оказалась права. Дом по-прежнему нуждался в ремонте, но уже не так остро. После завтрака Гермиона оделась, привела себя в порядок и решила покинуть "безопасную" спальню. Что толку откладывать неизбежное? Избегать Сириуса не выйдет.
Но Сириуса в доме не было. В доме была лишь она, радостно суетящийся на кухне Кикимер и... гипогриф. Находясь в полутемной гостиной зале, Гермиона слышала приглушенный стрекот и гул от его копыт. Нет, это дикость какая-то! Держать в комнате дома гипогрифа! Это просто издевательство над животным. Его место в естественной среде. В горах Шотландии.
Гермиона решила, что как можно скорее разберется с этим.
Ее размышления прервал вспыхнувший в камине огонь.
- О, Гермиона, девочка моя, - сказала голова директора Дамблдора, которая появилась в огне. - Доброе утро!
- Доброе, профессор, - ответила Гермиона, сомневаясь в собственном ответе.
- Ты не позовешь Сириуса?
- Его нет в Доме.
Директор явно расстроился.
- Ох, это проблема... Это очень большая проблема, которая может стать неприятностью, - огорченно пробормотал он.
- Почему, сэр?
- Ты же понимаешь, что ему опасно покидать Дом. Его считают преступником.
Да, Гермиона это знала и понимала прекрасно, но было кое-что в прозвучавшем ответе, говорящее не в пользу директора. Минуту Гермиона колебалась, но все же не решилась озвучить то, что ей стало известно уже очень давно.
- Да, я знаю. Если бы была возможность снять с него обвинения...
- К сожалению, мы ничего не можем сделать, пока не пойман Питер Петтегрю, - печально произнес Дамблдор. - Но не будем отчаиваться! Все будет хорошо.