Раскол (ЛП)

Он вскочил, когда дверь кабинета Рыцаря-Командора внезапно открылась. Адриан развернулась, её раздосадованное выражение лица говорило о том, что она собирается высказать этому человеку пару ласковых слов; но они оба были сильно удивлены, когда вместо него в дверном проеме увидели женщину. Это была Рыцарь-Капитан Евангелина, в полном облачении храмовников, и было очевидно, что она не была расположена к шуткам.

Первый Чародей был возле нее. Эдмонде был старейшим из магов Белой Башни, поседевший и согнувшийся с годами настолько, что казалось, он едва носит свои черные одежды, готовый рухнуть под их тяжестью. Сейчас он выглядел побежденным, его руки тряслись от усталости настолько, что лишь опираясь на свой посох, он мог сохранять прямое положение. Он взглянул на Риса, и в его затуманенных глазах читалось извинение – за то, что он сказал им, или за то, что должно произойти, было непонятно – и медленно побрел из комнаты, постукивая посохом, не произнеся ни слова.

Сэр Евангелина смотрела на уходящего Первого Чародея, и на мгновение её суровый образ растаял. Она закрыла глаза и вздохнула, коротко и устало, как человек, который вынужден сделать что-то неприятное. Когда она снова открыла их, этого момента будто бы и не было.

– Чародей Рис, – сказала она, указывая ему войти.

Адриан сделала шаг вперед.

– А я? – требовательно спросила она.

– В свое время.

– Так значит, я останусь здесь до тех пор, пока вы, к черту, не будете готовы? Почему с нами обращаются как с преступниками? Если вам нужна наша помощь в расследовании, это вряд ли…

– В. Свое. Время, – повторила храмовница железным тоном. Её предостерегающий взгляд говорил, что её терпение было на грани исчезновения, и этого было достаточно, чтобы задуматься, даже для Адриан. Рис покачал головой, надеясь, что Адриан поймет его неодобрение. Она стиснула зубы и гневно посмотрела на него, но промолчала.

Рис последовал внутрь за Рыцарем-Капитаном.

Кабинет не изменился с тех пор, когда он был здесь в последний раз. Те же военные трофеи из ранних лет Рыцаря-Командора, когда он ещё был солдатом. Та же скучная картина, выполненная каким-то родственником, увлеченным орлейскими деревенскими пейзажами. Та же книжная полка, заполненная скучными трактатами по истории и церковными вероучениями. Огонь в камине медленно догорал, но давал достаточно тепла и дыма, чтобы греть комнату. Единственным, что изменилось в кабинете, было то, что Рыцаря-Командора там не было.

Вместо него, за массивным дубовым столом сидел незнакомец. Волосы проседью говорили о том, что мужчина был в возрасте, но его лицо казалось высеченным из гладкого камня. Его доспехи были похожими на доспехи храмовника, но черные, как уголь, с выгравированным на них странным символом, похожим на знак Церкви – глаз с расходящимися по сторонам лучами. Но больше всего в его облике выделялись глаза – острые и холодные. Этот человек был воином, человеком, который убивал без долгих раздумий. В первый раз за свою жизнь Рис задался вопросом – был ли он по-настоящему в опасности.

– Сядь, – отрывисто бросил мужчина, кивая на маленький стул возле стола. Рис поймал себя на том, что исполнил требование, не успев об этом подумать. Он тихо сидел, пока мужчина внимательно изучал несколько листов пергамента. Атмосфера была напряженной, и Рис не мог понять, что заставляло его нервничать больше – мысль о том, что же было написано в этих пергаментах, или что Сэр Евангелина стояла рядом со столом твердо по стойке смирно с непроницаемым выражением лица.

Он прочистил горло. В конце концов, можно обойтись и без неприятностей.

– Рыцарь-Командор к нам присоединится? – рискнул он.

Мужчина оторвал взгляд от пергамента, любопытно изогнув брови в ответ на такую дерзость. На мгновение показалось, что он ничего не скажет. Потом он отложил листы, сложив их в аккуратную кипу намеренно медленным движением.

– Рыцарь-Командор Эрон больше не глава этого Ордена. Я Лорд-Искатель Ламберт, и до дальнейшего особого уведомления я буду исполнять обязанности командующего в Белой Башне.

Рис почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Может он и не знал символа на доспехах мужчины, но о них он слышал. Искатели Истины, орден, который стоял над Орденом Храмовников и выполнял роль личных служителей Верховной Жрицы. О них говорили не иначе как шепотом, и то, только тогда, когда видели перед собой Искателя и понимали, что случилось что-то плохое.

– Это имеет какое-то отношение к убийствам? – спросил Рис.

Лорд-Искатель внимательно изучал Риса, взглядом буравя дыру в его черепе.

– Вы знаете о них?

– Все знают. Только потому, что Вы не говорите, что происходит, не означает, что мы не догадываемся. Мы не идиоты.

Лорд-Искатель гневно взглянул на Евангелину, но она стойко игнорировала его взор. Легкое подергивание уголка её рта говорило: «Я же сказала». Потом он посмотрел на Риса и скрестил руки.

– Странно, что другие маги утверждают о том, что ничего об этом не знали. Любопытно узнать, что же вам известно.

Рис мог солгать, но какой в этом смысл? Вполне возможно, что Лорд-Искатель уже знал все, что он мог сказать. Все же, мысль об уступке уязвляла его. Он хоть и не обладал таким же талантом вести обличительные речи, как Адриан, но все же считал себя способным постоять за себя. В конце концов, храмовники контролировали Башню, не потому что маги сами попросили их. Так было, потому что у них были возможности, и потому что Церковь называла это их священным долгом. От магов требовали послушания, и Рис не принадлежал к числу тех магов, которые воспринимали такое неравноправие без раздражения.

– Я думаю, было около пяти убийств, – ответил он без напряжения, – но я слышал о двенадцати. Точное количество никто не может сказать.

– Продолжайте.

– Первым был кто-то из новичков. Мальчишка-фермер, с южной части Серединных земель. Мы так и не узнали его имени, потому что он был убит в своей клетке через два дня после того, как храмовники привели его.

– Странно, что вы вообще о нем узнали.

– Не так уж и странно. Новички – не единственные, кого вы сажаете в эти подземелья, а они не звуконепроницаемы. Кто-то слышал крики, доносившиеся из одной из темниц, и не обычные крики. На следующий день храмовники гудели как осы по всей Башне.

Лорд-Искатель пожал плечами.

– Смерть новичков – не редкость.

Рис почувствовал, как закипает от гнева. То, как мужчина сказал это, можно было подумать, смерть молодых магов – сущий пустяк. Он попытался сохранить обыденное выражение лица, держать на лице улыбку и не позволить этому человеку получить над ним преимущество. Это было нелегко.

– Они обычно так не кричат, – смог он произнести сквозь сжатые зубы.

Лорд-Искатель не обратил на это внимание.

– Как вы узнали о других?

– Мы…знали, что есть новички, но никогда их не видели в рядах учеников. Храмовники говорили, что их перевели в другой Круг, но всегда можно сказать, врет храмовник или нет, говоря это. Было слишком много вопросов неожиданных обысков. А потом погиб Йолен.

Мужчина взглянул на Рыцаря-Капитана.

– Четвертый, – сказала она, кивнув головой.

– А, – промолвил он. – Да, думаю неудивительно, что в этом Ордене такое могло сохраниться в тайне.

– А почему должно было? – требовательно спросил Рис, чувствуя, как гнев закипает все больше, несмотря на его старание контролировать эмоции. – Разве мы не должны знать, если здесь бродит убийца магов? Храмовники должны охранять нас? Разве это не одна из причин, по которой мы заперты здесь?

Лорд-Искатель бросил на него ледяной взгляд, и он немедленно пожалел об этой вспышке. Он хотел жалеть об этом – он хотел продолжить, показать этим людям насколько неправильно было обращаться со взрослыми магами, сильными магами, как с непослушными детьми. Но смотря на мужчину, он знал, что это не имело значения. Он умел распознавать характер людей. Найдись повод, этот человек перерезал бы Рису горло ещё до того, как он начал бы заклинание. И он сделал бы это с таким же хладнокровным, невозмутимым выражением лица, которое было на нем сейчас.