Раскол (ЛП)

Что и произошло. Никто из храмовников толком не сказал, что случилось, но их мрачные лица говорили о многом. Произошло ещё одно убийство.

Он посмотрел на Адриан, ухмыляясь при виде того как она стремительно носилось из одного угла маленькой комнаты в другой. Назад и вперед, назад и вперед, как будто бы она шла, не останавливаясь, пока стена не вставала на её пути и не разворачивала её обратно. Потом она зло шипела и смотрела на огромную дубовую дверь комнаты Рыцаря-Командора так, как будто бы одной только силой воли можно было заставить её открыться. За все время их совместного пребывания в Круге Магов он ни разу не видел, чтобы она уходила от конфликта, воображаемого или настоящего. Некоторые считали, что эта черта не характерная для магов – утверждение, с которым Адриан могла спорить с пеной у рта.

Рис лишь усмехался в ответ на такие высказывания. Так это или нет, каким вообще должен быть маг? Он знал, что думают по этому поводу обычные люди, живущие за пределами башни. Те, кто относились к магам хорошо, сказали бы, что маг – это худой старец с белой бородой, который проводит всё своё время в окружении свитков и книг. Те, кто недолюбливал магов, сказали бы, что маг – это зловеще выглядящий тип с черными волосами и остроконечной бородой, который крадется в темноте и призывает демонов при каждом удобном случае, когда поблизости нет мешающих ему творить такое храмовников.

Адриан была далека от обоих образов магов настолько, насколько возможно. Во-первых, её миниатюрное телосложение, рыжие кудрявые волосы и веснушки делали её похожей на ребенка, хотя она была не на много моложе Риса, который стремительно приближался к своим сорока годам. Адриан презирала такие сравнения, и Рис был единственным, кому сходило с рук, когда он время от времени поддразнивал её. Если она была в хорошем настроении. К тому же, она материлась как рыбная торговка.

Если подумать, Рис и сам не был похож на мага. Адриан говорила, что он был слишком красивым, что всегда заставляло его смеяться. Он был убежден, что седина, которая начала пробиваться в его бороде, была ужасно заметной, но не она заставляла женщин замирать и терять голову, когда он проходил мимо. Это он замечал. Помимо этого, Рис абсолютно не умел красться в темноте, и не был тем, кого считали учеными. В свое время он часто проводил практические исследования, но запирание себя в библиотеке и изучение книг до тех пор, пока глаза не становились крошечными, не относились к его любимым занятиям. Как и визит к Рыцарю-Командору.

Он был зол. И он, и Адриан были Старшими Чародеями, которые преданно служили Кругу десятилетиями с тех пор, как они стали полноправными магами после своих Истязаний…но, судя по оказанным им знакам вежливости, здесь они ничуть не отличались от учеников.

– Это чушь, – выругалась Адриан.

Как обычно, она выражала свой гнев более открыто, чем Рис. Она на мгновение остановилась и бросила на него уничтожающий взгляд, который спрашивал: «Почему ты ничего не делаешь?»

– Ты такая милая, когда ведешь себя так.

– Хочешь посмотреть на меня милую? Как насчет того, чтобы я сожгла эту комнату? Интересно, насколько милой я покажусь тебе тогда.

Он слегка усмехнулся.

– Ну, мне бы все равно показалось это милым. Хотя храмовники вряд ли бы со мной согласились.

– Они сбежались бы сюда, – раздраженно ответила она. – Мне надоело, что меня игнорируют.

– Ну, так почему бы не сказать им? В конце концов, они прямо здесь.

– Ты думаешь, я не скажу? – она повернулась лицом к двери кабинета. – Мы ждем уже час. Они не могут так с нами поступать!

Рис не знал смеяться ли прийти в ужас, и испытал немного и того, и другого. 

– Дыханье Создателя, женщина! Может, успокоишься? Ты знаешь, почему нас привели сюда. Не сажай в их головы другие мысли

– Ты думаешь, этих мыслей там ещё нет? Они решили, что один из нас виновен. И теперь просто пытаются это доказать.

Она подошла к пустому креслу возле него и села. И мгновенно встала, как будто бы сидение было уступкой, на которую она ещё не была готова.

– Учитывая все, что им известно, эти убийства могут быть делом рук одного из храмовников! Такое приходило им в голову? У кого ещё могут быть ключи к подземельям?

Рис вздохнул, потирая виски. Само собой, Адриан упомянула свою любимую теорию всего-то в пятый раз – как будто это его нужно было уговаривать.

– Знаешь, у меня от твоих криков голова болит, – пожаловался он.

– Признайся, ты взбешен так же, как и я.

– Если под бешенством ты понимаешь безумие, то да. Мы оба совершенно безумны, – он хитро подмигнул ей, и она не смогла сдержать печального смешка, хоть и закатила глаза при этом. Это самую малость успокоило ее, как обычно. – По правде говоря, я слышал, что не все жертвы были найдены в подземельях. Один был из учеников.

– Ты же не Йолена имеешь в виду? Мне казалось, он не справился со своим Истязанием.

– Так думали все, но я услышал, как храмовники говорили об этом во дворе несколько дней назад. Они говорили о Йолене, упоминали его имя.

– Они разговаривают там, где их могут подслушать?

Он подмигнул.

– Ты будешь удивлена тем, как здорово действуют эти мои чары. Притворяешься, что занят чем-то по уши, и слушай, сколько влезет. Действует даже на храмовников.

Она проигнорировала его шутку, задумчиво постукивая себя по подбородку.

– Йолен так плохо справлялся с заданиями. Чародей Адриа говорила, что единственное, что он хотел на протяжении той последней недели, это спрятаться в своей комнате – он ужасно боялся Истязания. Когда я не увидела его среди Усмиренных, я подумала...

– Как и я, – Рис кивнул.

Ничего необычного в том, что ученики иногда просто исчезали. Храмовники без предупреждения забирают тебя среди ночи для прохождения Истязания. Преуспей – и станешь полноправным магом. Облажайся – и ты покойник. Откажешься от испытания, и тебя подвергнут Обряду Усмирения и превратят в лишенное эмоций бесполое создание. Кому-то такая судьба казалась более предпочтительной, но Рису в это было трудно поверить. Он без содрогания мимо Усмиренных пройти не мог – по его мнению, лучше было погибнуть, чем всю оставшуюся жизнь смотреть на мир этими мертвыми глазами.

Однако магам ничего не говорили, когда кто-то проваливал Истязание. Ученик просто исчезал. Это часто случалось, и, учитывая то, что жизнь мага никогда не принадлежала ему самому – его могли перевести в другой Круг или отправить на службу по заданию Церкви, не спросив его самого – быстро привыкали к тому, что люди приходят и уходят. О таких вещах не расспрашивали. Убийств могло быть намного больше, чем подозревали маги, и только храмовники могли знать точно.

– Они должны рассказать нам, – негодовала она, видимо думая о том же, о чем и он. – По крайней мере, Первому Чародею. Они не могут держать нас в неведении вечно.

– Думаю, они сказали бы иначе.

Он ожидал, что Адриан снова взорвется, но вместо этого она задумалась. Она повернулась и прошла к сводчатому окну, смотря на расположившийся внизу город. Он знал, о чем она думала. Он прошел свое Истязание почти двадцать лет назад, и с тех пор он позволял себе верить, что он имеет какое-то значение для Круга, что они ценят его способности и вклад. И было нелегко, когда ему напоминали насколько это далеко от истины.

С тех пор как Церковь приказала распустить Коллегию Чародеев, обстановка становилась все более и более напряженной. Временно прекратили выдавать разрешения на путешествия. Собрания были запрещены, и даже в те редкие случаи, когда позволялось созвать ассамблею в Большом Зале Белой Башни, Первому Чародею было нечего сказать. По идее, он должен был быть их лидером, защитником, но теперь, по-видимому, он был им лишь формально.

Конечно, велись разговоры о восстании. Они были всегда. Год назад маги в далеком городе Киркволле восстали, и, учитывая, что произошло с ними, Рис не был удивлен, что разговоры так и остались разговорами. Временами он гадал, изменится ли когда-нибудь ситуация. Если дать волю Адриан, то изменится, и иногда он даже соглашался с ней.