Восстание бессмертных

Но одинокий опытный скалолаз, вооруженный лишь каменным крестом, имел шанс забраться туда незаметно. Джоэль довольно давно не ходил в горы, но, глядя на стены, решил, что задача ему по силам. Конечно, будет нелегко, даже мысль о подобной попытке была чистым безумием — в темноте, в одиночку, без веревок, крюков и другого оборудования.

«Впрочем, ты и есть настоящий безумец, — подумал Джоэль. — В противном случае ты бы сюда не заявился».

Он расстегнул молнию на рюкзаке и вытряхнул из него содержимое — запасную одежду, примус и кое-какую еду, документы и паспорт, — чтобы избавиться от лишнего веса, и убрал все в коляску мотоцикла. Крест он положил на их место, тщательно застегнул молнию, снял куртку, надел рюкзак на спину, закрепил застежки на груди и на поясе поверх свитера. Его подбодрила мысль, что он стал страшным антивампирским оружием, одно присутствие которого несло чудищам смерть. Адреналин так сильно кипел в его жилах, что он даже не чувствовал холода, когда шел к основанию стены по тропинке, петляющей между деревьями.

Глава 79

Ровно через два часа после того, как Габриель Стоун оставил ее одну в большом зале, Алекс вновь вызвали, и Лонсдейл в сопровождении охранников-вампиров повел ее по петляющим коридорам замка.

Алекс обратила внимание на тяжелую поступь Лонсдейла, мутный взгляд и безнадежно опущенную голову. Древняя практика порабощения людей и превращения их в упырей была запрещена Федерацией, как только она пришла к власти. Алекс присутствовала при чтении новых законов. Но она не сомневалась, что Габриель Стоун их презирал и нарушал с особой дерзостью. Лонсдейл так сильно страдал, что Алекс даже слегка ему посочувствовала.

Бледный упырь ввел ее в ярко освещенную комнату, заполненную новейшим электронным оборудованием. На треножнике стояла большая дорогая цифровая камера, направленная на пустой дубовый трон. Смонтированный на стойке DVD-плеер был подсоединен к большому экрану.

Стоун выглядел свежим и расслабленным в белой рубашке с открытым воротом и в шелковом шейном платке. Лилит устроилась на диване, стоящем в углу комнаты, а Захария и двое других приближенных к Стоуну вампиров наблюдали за пленниками. Рамбл и семеро членов совета Федерации, окруженные охранниками с обнаженными клинками, жались друг к другу. Олимпия Ангелополис окончательно потеряла свою знаменитую уверенность в себе, но все еще ухитрялась сохранять гордый вид рядом с Гастоном Леружем. Хассан, Голдмунд, Корентайер, Машкавану и Боровчик стояли, опустив головы, отказываясь смотреть присутствующим в глаза.

— Александра, — сказал с широкой улыбкой Стоун, словно был искренне рад ее видеть. Алекс заметила яростный взгляд, который бросила ему в спину Лилит, когда он подошел, чтобы ее приветствовать. — Благодарю тебя, Джереми, — сказал Стоун Лонсдейлу. — На сегодня все. Можешь вернуться в свою норку до тех пор, пока я не позову тебя снова. — Стоун взял Алекс за локоть. — Я покажу вам, чем в течение этих двух часов мы занимались с вашими друзьями, — дружелюбно сообщил он. — Должен заметить, все прошло превосходно. — Он повернулся к Олимпии. — Мы неплохо провели время, не так ли?

Вампиратрица сдавленно всхлипнула.

— Быть может, мне следует стать кинорежиссером, — продолжал Стоун. — Давайте взглянем на плоды наших трудов. — Он направил пульт дистанционного управления на DVD-плеер.

Экран ожил, и на нем появилось изображение высокой четкости. В ярком свете прожекторов в дубовом кресле сидела сломленная Олимпия.

— Это ее последнее и самое эффектное публичное выступление, — с улыбкой сообщил Стоун.

Глава совета Федерации, ничего не скрывая, рассказывала о ряде неправедных деяний, признавала себя виновной в коррупции и убийстве невинных вампиров, чье единственное преступление состояло в том, что они чтили древние традиции. Вампиратрица сказала, что солазал и вамблок были созданы не во благо вампиров, а для обогащения самой Олимпии и ее приближенных. В самом конце Олимпия сообщила в камеру, что совершенные ею грехи так тяжелы и она испытывает столь нестерпимый стыд за свои преступления, что намерена стать затворницей и скрыться от вампирского сообщества.

Стоун выключил DVD-плеер.

— Пожалуй, здесь главное. У нас ушло некоторое время, чтобы получить для нашего фильма признания остальных, но я очень доволен результатом.

— Они заставили меня это сказать, — запротестовала Олимпия.

— Конечно, заставили, — сказал Стоун. — У каждого был собственный сценарий.

— Мы написали его вместе с Лилит, — с гордостью сообщила Анастасия.

— Лучший час Федерации, — продолжал Стоун. — Такими их запомнят. Члены совета признают свои грехи, открывают простым вампирам все, что лежит у них на совести, и освобождают их от своей тирании. Великолепно. — Он сиял. — А теперь, благодаря нашему другу Ксавье Гарретту, который любезно обеспечил нас доступом к архивам Федерации, мы разошлем приглашения всем зарегистрированным вампирам, чтобы они собрались в специально обозначенных местах по всему миру и выслушали эти признания. Федерация будет официально распущена. Мы находимся в начале новой эры. — Стоун сделал изящный пируэт и повернулся к Алекс. — Теперь ваша очередь, Александра. Вы решили принять мое предложение?

Глаза Лилит сузились, и она вскочила с дивана.

— Твое предложение, Габриель? Ты говорил, что намерен снять ее вместе с остальными. Я не слышала ничего о предложениях.

Стоун даже не повернул головы в ее сторону, продолжая улыбаться Алекс.

— Ну? Каким вы представляете своё будущее? Вы присоединитесь к нам? Или вас казнят вместе с вашей прославленной вампиратрицей и ее прислужниками?

Ужас исказил лица пленников.

— Казнят? — воскликнул Леруж, у которого забегали глаза. — Но вы же сказали, что нас отправят в ссылку…

Стоун развел руки в стороны.

— Признаю небольшой обман с моей стороны. Но как еще я мог рассчитывать на столь великолепные выступления?

— Вам это просто так не сойдет! — закричал Леруж, размахивая руками.

Стоун кивнул одному из охранников. Короткий взмах меча — голова Леружа упала в камин и осталась там лежать. В наступившей тишине было слышно, как она шипит в огне. Оставшиеся члены совета застонали. Гарри Рамбл пристально смотрел на Стоуна и молчал.

— Так о чем я говорил? О да, мое предложение, Александра. Я жду. Не разочаровывайте меня.

— Вот мой ответ, Габриель, — сказала Алекс, глядя на Олимпию. — Вы были правы. Я работала на тиранов. Во всем Правящем совете нет ни одного достойного вампира. И я, как агент РУВ, стала их инструментом. Впрочем, я уже давно это подозревала. Я и прежде кое-что замечала, но предпочитала держать при себе. Теперь я смотрю на все иначе.

Стоун подошел к Алекс и положил руку ей на плечо.

— Вы сделали меня счастливым.

— Дерьмо, неужели ты серьезно? — вмешалась Лилит.

— Вы не дали мне закончить, Габриель, — продолжала Алекс. — Мне стали понятны их мотивы, но из этого не следует, что я хочу перейти на вашу сторону. В особенности после того, что вы мне рассказали. Да, я вампир, но никогда не смогу быть такой, как вы. — Она сделала вдох. — Поэтому мой ответ: нет. Я все еще верю в ту Федерацию, какой она была прежде. И какой могла бы быть. И какой однажды станет.

В комнате воцарилось молчание. На лице Лилит появилась улыбка. Стоун приподнял брови и огорченно вздохнул.

— Что ж, это будет стоить вам головы, — сказал он. — Начинаем казнь.

Глава 80

Горный ветер впивался в лицо Джоэля, точно острый нож, когда он медленно поднимался вверх по утесу. Его руки были ободраны, все мышцы молили об отдыхе. Но если ты взбираешься по крутому склону, где почти нет карнизов и лишь изредка встречается кустарник, дающий дополнительную опору, а земля находится в тысяче футов под тобой, останавливаться нельзя. Джоэль рискнул бросить один взгляд вниз и убедился, что сумел подняться достаточно высоко. Еще несколько минут, и он окажется у основания стены.