Страница 6 из 12
Доктор. И все? Так просто? Выкинуть письмо, и все будет хорошо, так?
Вынимает фляжку, долго пьет. Внезапно становится заметно, что он сильно пьян. Шатается, подходит к собаке. Садится рядом, обнимает Собаку за шею.
Один ты у меня. Никого у меня нет. Только ты меня понимаешь. Спирта хочешь? Не хочешь. Такие дела. Спирт ты не пьешь.
Входит Балерина. Ставит на стол перед Доктором тарелку с котлетами. Уходит. Доктор берет одну котлету, откусывает от нее, остальное протягивает Собаке. Собака ест у него с руки. Доктор одновременно говорит и кормит Собаку.
Котлеты ешь, а спирт не пьешь. Чудак-человек. Так ты на самом деле думаешь, что они за тобой приедут? Что они хорошие люди? И Степанида Евлампиевна хороший человек? И Санитар? И я? А вот эти, которым ты пишешь, ты что, не понимаешь, что это они тебя сюда и направили? Не разобрались, ошиблись? Нет! Им просто все равно. Им на тебя полностью наплевать. Не веришь? Веришь? Как же можно доктору не верить? Я клятву давал. Гиппократа. Знаешь такого? Не прочитают они письмо и не приедут к тебе. Да и не ходят отсюда письма. Все. Не осталось у меня больше. Хорошие котлеты? А как же! Я один живу. Сам делаю котлеты. Все один и один. Приходится все делать самому. Даже котлеты.
Входит Балерина. Поднимает с пола пустую тарелку.
Уходит.
Голос пожилого ангела. Доктор. Вам спать пора.
Доктор. Почему?
Голос пожилого ангела. Вы перебрали сегодня. Чушь несете всякую. Вам надо бы поосторожнее с алкоголем.
Доктор (встает с пола, вытирает руки о халат, вынимает из кармана письмо). Степанида Евлампиевна. У нас есть конверты?
Голос пожилого ангела. Зачем вам?
Доктор. Так, письмо надо отправить.
Голос пожилого ангела. Вы серьезно?
Доктор. Абсолютно.
Голос пожилого ангела. Не надо, Доктор. Дайте письмо мне, я сама отправлю.
Доктор. Да. Вы отправите. Не стыдно врать?
Голос пожилого ангела. Ну, ладно, ладно. Не отправлю, положу в папочку. У меня уже есть папочка для Наполеона. Папочкой больше, папочкой меньше. Мне не жалко.
Доктор. Не жалко?
Голос пожилого ангела. Не жалко.
Доктор. В дополнение ко всем вашим несомненным достоинствам вы еще и щедрая женщина. Дайте конверт.
Входит Балерина с конвертом. Доктор берет конверт, начинает тщательно его разглядывать. Балерина уходит.
Голос пожилого ангела. Теперь все в порядке. Спать пойдете?
Доктор. Теперь все в порядке. Но конверт у вас без марки.
Голос пожилого ангела. Доктор, вы взрослый человек. Вы серьезно хотите отправить эту бумажку?
Доктор. Это не бумажка. Это письмо. И я его отправлю.
Голос пожилого ангела. Там же про Санитара. И про цветочки. Вы разве не поняли про цветочки?
Доктор (подходит к шахматному столику, чуть отодвигает шахматную доску в сторону). Я понял про цветочки, грамотный. (Вынимает из кармана ручку. Собаке.) Смотри. Я еще цветочки подрисую, и еще. И еще один цветочек! Адрес на конверт. (Рисует на письме, вкладывает письмо в конверт, заклеивает, пишет на конверте.)
Голос пожилого ангела. Зачем вам это, Доктор? Не надо.
Доктор. Почему «не надо»?
Голос пожилого ангела. Они же прочитают.
Доктор. Пусть читают. Нам с вами не жалко. Пусть все читают.
Голос пожилого ангела. Нас с вами с работы снимут.
Доктор. Не снимут.
Голос пожилого ангела. Не понимаю я вас, Доктор.
Доктор. Да чего тут понимать? Получат письмо, прочитают и выкинут в корзину. Или сожгут.
Голос пожилого ангела. Вы уверены?
Доктор. Больше чем уверен. Вы помните мужчину, который его нам привез?
Голос пожилого ангела. Помню.
Доктор. Тогда представьте его в качестве адресата. Я вам обещаю, они даже не ответят. Они же грамотные. Кто-то же учил его читать, писать, играть в шахматы? Или вы полагаете, они не знали, что такое дурдом? Знали, конечно знали, но парня направили именно к нам. Если разобраться, то они даже хуже нас. У нас Санитар с палкой, ошейники и успокоительные лекарства. А у них что? Ничего. Ничем они не лучше нас. Такие же сволочи.
Голос пожилого ангела. Хитрый вы, Доктор. Все учли. У меня бы так не получилось. Им-то письмецо тоже невыгодно.
Доктор. Оно никому не выгодно. Кроме меня.
Голос пожилого ангела. А вы-то при чем? Вам зачем это все?
Доктор (вынимает из кармана печать, дышит на нее). А Доктор сейчас печать поставит на конверт. Печать лечебного учреждения. И письмо дойдет. (Кричит.) У меня печать, власть! Как у капитана корабля или армейского генерала. У меня такая печать, такая печать! С такой печатью письмо и без марки дойдет. (Совсем тихо.) Ой, качает что-то. Шторм. (Кричит.) Я – капитан корабля, а вы, Степанида Евлампиевна – мой боцман!
Доктор садится на пол. Плачет. Пытается встать, падает. Опять пытается встать. Встает на четвереньки, тихо скулит. Подползает на четвереньках к Собаке, обнимает ее. Выходит Санитар. Очень осторожно поднимает Доктора. Доктор встает на ноги, несколько секунд смотрит прямо перед собой. Сосредотачивается.
Не надо, я сам… сам. Сейчас… я сейчас. Мне надо сказать, обязательно надо сказать.
Доктор мягко отталкивает Санитара. Санитар отпускает Доктора, но остается стоять позади него с видом и намерением подхватить в случае чего.
Тут написано… (Вынимает письмо из кармана, шевеля губами, читает адрес на конверте, что-то бормочет про себя.) Тут написано главное.
Доктор подходит к краю сцены. Взглядом останавливает Санитара. Санитар остается стоять, не следуя за Доктором. Видно, что Доктор пьян, но может себя контролировать.
Пауза.
Тут написано, что Доктор – хороший человек. (Трясет письмом и кричит все громче.) Доктор – хороший человек. Доктор – хороший человек! Доктор – хороший человек!!
Занавес
Акт второй
Правда
Взрослые всегда врали. Все. Врали учителя. Учителя говорили, что мы должны хорошо учиться, только у тех, кто хорошо учится, есть перспективы. Это не было правдой. Воспитатели учили нас, что главное в жизни – слушаться старших, не пить водку и не курить. Ерунда, полная чушь. Пили водку и курили почти все взрослые, которых я знал. Чаще всех лгали врачи. Врачи лгали почти всегда. Но именно врачи соглашались иногда сыграть со мной партию-другую в шахматы. Я знал, я был уверен: те, кто хорошо умеет играть в шахматы, гораздо умнее и честнее остальных людей. Только один раз за всю мою детскую жизнь взрослый человек заговорил со мной как с равным. На прямой вопрос, не лучше ли было бы для меня и таких, как я, умереть, чтобы не портить жизнь себе и окружающим, взрослый человек ответил прямо. Он поднял голову от шахматной доски, посмотрел мне в глаза, ответил не задумываясь: «Не знаю, – сказал он, – может быть, это было бы и гуманнее. Только я тебе в таких делах не советчик. Меня профессия обязывает людям жизнь спасать». «И мне?» – спросил я. «И тебе тоже, – ответил он спокойно. – Твой ход». Быстро и уверенно передвигая фигуры, он выиграл у меня три партии подряд. Честно играл, правильно. Хороший мужик, хороший врач.
Шахматы. Жестокая игра. Игра по строгим правилам, без передышки, без пощады. Часы включены, фигурки плавно перемещаются по доске. Время уходит, ничего нельзя сделать. Мат королю, конец. Партия.
Те, кто умели играть в шахматы, всегда были правы. Днем и ночью они играли между собой в шахматы. Днем и ночью они разрабатывали сложные комбинации черных и белых фигур. Нормальным считалось держать в голове по шесть-семь партий одновременно. Умные, слишком умные мальчики из моего далекого детства объясняли мне устройство мира. Школьные учебники они знали почти наизусть. Если из-за частых простуд мне приходилось пропускать школьные уроки, я не особенно переживал. Пацаны поначалу объясняли мне непонятное, а потом научили читать учебники. Читай учебники как книги, говорили они. Я читал учебники как книги, читал все подряд. Читал свои учебники и учебники старших классов. У меня не было родителей. Были братья. Старшие братья, пацаны. Они учили меня всему. Однажды их отвезли в дом престарелых, и они все умерли. Умерли, потому что у них была миопатия. Умерли, потому что, если не можешь сам добраться до туалета, ты должен умереть. Умереть страшной смертью. Быстро умереть не дадут. Умереть быстро не поможет ничто, ни физика, ни химия, ни анатомия. Даже шахматы не помогут.