Золотые ручки

«Бедняга, даже напечатать не успел», — подумала я, и, в очередной раз, решив проявить себя с лучшей стороны, забрала документы с тумбы, чтобы быстро перепечатать текст на ноутбуке.

Любопытство родилось раньше фельдшера Ручкиной, поэтому выходя из спальни, я заглянула в гардероб. На многочисленных вешалках ровными рядами висели костюмы приглушенных тонов: коричневого, синего, черного и серого цвета. Дизайнерские рубашки, и галстуки разного цвета, словно родственники, рядками лежали на полках. Если бы не одна маленькая деталь, то можно было бы решить, что Токарев педант, но, взглянув на небольшой кусочек ткани, торчащий из закрытого ящика в гардеробе, я убедилась в обратном. Потянув на себя разноцветную ткань, я увидела милейшие трусы с изображением ромашек. Представив себе мужественного Влада в таких трусах, я чуть не свалилась со смеху на пол, но, взглянув на часы, поспешила напечатать текст, хоть и улыбка еще долго не сходила с моего лица.

Я закончила набирать текст как раз вовремя: в доме раздался звонок. Не успела я открыть входную дверь до конца, как в прихожую ворвался в своей рабочей робе Савелий, с горящим взглядом, полным восторга и с необъятными пакетами в руках.

— Мирослава! Я счастлив! Это мой звездный шанс! Ты просто обязана мне помочь, — кинулся с места в карьер мой сосед.

— Сделаю всё, что в моих силах, — уверила я Савелия, который, не останавливаясь ни на минуту, носился по гостиной, раскладывая свой нелегкий багаж.

— Конкурс через несколько недель, а надо еще столько всего сделать! Самое сложное, это два экземпляра платьев коллекции Haute couture, — возбужденно вещал стилист, ныне стремительно превращавшийся в модельера. — Вы с Розой — моя последняя надежда, иначе мне не успеть найти других моделей.

Представив себе Розу в длинном платье из дорогих видов тканей, я невольно поморщилась, поскольку такая картинка была просто фантастической и совершенно невероятной.

— Савелий, остановись хоть на минуту, — попросила я соседа, усаживая его на диван. — Наши с Розой фигуры далеки от модельных, — попыталась я вернуть к реальности Савелия, который и слышать ничего не хотел:

— Глупости! Главное — женственность. Ты знаешь, почему модные дома на свои показы выбирают кости, обтянутые кожей? — я отрицательно покачала головой, после чего Савелий с триумфом на лице продолжил: — Потому что на них не нужно тратить много тканей и делать сложные выточки! Ваши с Розой, или как вы там её зовете — Мэнди, фигуры я давно изучил: прекрасные выпуклости в нужных местах и гармоничное соотношение длины ног ко всему телу.

Я критически осмотрела свои «выпуклости», пытаясь найти причину восторга Савы.

— Интересно, я то согласна, но вот как тебе удалось заполучить Мэнди в качестве своей модели? — удивленно спросила я у него.

— К сожалению, я пошел на гнусный шантаж. Припомнил ей одну историю из прошлого, после чего она оставалась мне обязанной на многие годы вперед, — я рассмеялась, пообещав себе узнать подробности той славной передряги, после чего Роза оказалась вечной должницей соседа. — Она подъедет на такси через полчаса, — добавил Сава.

Моля Богов, чтобы, заезжая за бумагами, Токарев не встретился с Морозовой, я полностью отдалась во власть умелых рук опытного стилиста, который достал из очередного пакета огромный рулон струящейся ткани цвета аквамарина.

Влад в расстроенных чувствах мчался домой. Ну, надо же, какой же этот Баринов прощелыга! Знал, что до обсуждения проекта постановления еще более трех недель и вдруг назначил заседание на сегодня. Хорошо, что хоть какие-то наметки есть, жаль, что текст накидан на бумагу лишь ручкой. Придется импровизировать.

С этими нерадостными мыслями Влад вбежал по ступенькам в дом. Уже с порога он услышал голоса: покорный Мирин и тревожный мужской, который, если память Владу не изменила, принадлежал дружку Ручкиной — Савелию.

Токарев поторопился в гостиную, потому как совещание с коллегами должно было начаться не позднее, чем через час. Зайдя в комнату, Влад просто потерял дар речи: посреди помещения стояла Мира, обмотанная длинным куском материала потрясающего сине-зеленого цвета, переливающегося различными оттенками морской воды. Возле нее суетился, подкалывая булавками ткань, неизвестный ему человек в рабочем комбинезоне с потертыми карманами.

Мирослава была так чудесна, что мимолетом Влад подумал о том, что ей и платье не нужно — достаточно лишь рулона ткани или шторы, чтобы подчеркнуть всю её прелесть и красоту.

— Влад! Привет, — поприветствовала его лесная нимфа. — Возьми со стола документы, — показала она рукой на папку, лежащую на журнальном столике, недалеко от нее.

— Здравствуйте, — не отрываясь от дела, поздоровался мужчина, в котором Влад с удивлением узнал Савелия.

Мира легким движением руки собрала волосы на затылке, чтобы Саве было удобнее работать с материалом около её груди, но одна шаловливая прядка выпала из общей массы волос, игриво покачиваясь от вздохов Савелия, двадцать раз перемещавшего одну и ту же булавку. Влад невольно залюбовался этой картиной, в сердцах подумав о том, что желал бы оказаться на месте этого мужчины, которому было разрешено прикасаться к нежной коже девушки и вообще делать с Ручкиной всё, что он хочет. Из-за кардинальных перемен в поведении Мирославы, Влад всё чаще думал о ней, чем о его излюбленной Виктории, которая к тому же вот уже несколько суток не показывалась на горизонте, «зализывая раны» в клубах с подругами, а также сидя у себя в квартире.

Выйдя из ступора, Влад всё же подошел к столу, взяв в руки папку бумаг. Продолжая думать о Мире, он не сразу понял, что вместо его рукописных каракулей, перед ним лежал напечатанный проект постановления. Он даже моргнул пару раз, не веря в увиденное перед своими глазами.

— Мира? — вопросительно посмотрел на меня Влад, и я с удовольствием отметила его растерянное выражение лица.

— Я решила, что печатный текст пригодится тебе гораздо больше, — я качнула плечами в оправдывающемся жесте, после чего получила грозный выговор от Савелия, чтобы не дергалась.

Влад улыбнулся искренней очаровательной улыбкой, от которой у меня почему то перехватило дух.

— Вот так и стой, не дыша, — услышала я голос Савелия, после чего волна смущения окатила меня с ног до головы.

— Я бы тебя расцеловал в знак признательности, — предложил Влад, — но боюсь, что сотни иголок вопьются в меня даже через костюм.

Я даже побоялась себе представить эту картину. Не из-за иголок, конечно, а из-за благодарного Токарева, накидывающегося на меня с поцелуями. «Мирослава, пора бы тебе и парня завести», — подумала я про себя. «А то скоро любую фразу красивого мужчины будешь воспринимать двусмысленно. Он же просто хотел тебя поблагодарить».

У Савелия в кармане затрезвонил мобильник. Оказалось, что Мэнди подъехала и просит её встретить около дома.

— Я сейчас, — предупредил сосед. — Дал ей пару заданий, боюсь, что сама не справится, пойду, дотащу её пакеты.

После стремительного ухода Савы, в комнате воцарилась неловкая тишина. Влад, опираясь на диван, читал свой проект постановления, а я почувствовала ужасный укол в лопатку.

— Влад! — закричала я так, что Токарев вздрогнул. — Савелий булавку плохо заколол сзади. Переколи, пожалуйста, — попросила я у депутата.

Он положил бумаги обратно в папку, после чего подошел ко мне со спины. После секундной заминки Токарев принялся аккуратно перекалывать острую булавку, чтобы она больше не поранила мою кожу. Было в этом что-то такое интимное, как будто он не булавку вынимал, а стягивал с меня одежду. Я не видела его выражения лица, но чувствовала его нерешительность и плавность движений. Интересно, о чем он сейчас думает?

Влад и не думал, что перекалывание одной обычной булавки сможет так взбудоражить его кровь. Мерцающий материал не скрывал аристократичного изгиба шеи и плеч девушки, оголяя её ключицы, которые Токарев, благодаря своей живой фантазии, наделил невидимыми крыльями.