Золотые ручки

Словно любящая жена перед приходом обожаемого ею мужа, я носилась по кухне, творя кулинарное волшебство, предусмотрительно решив использовать для приготовления блюд привычную посуду, вместо навороченной бытовой техники.

Дедушку пришлось накормить раньше времени, поскольку совместный ужин «благородного семейства» не удался из-за позднего прихода Влада. Вернувшись глубоким вечером из Администрации, Токарев был приятно удивлен аппетитными запахами, доносящимися с кухни, поэтому, скинув элитные ботинки ручной работы в прихожей, прямиком направился на запах еды. Из-за суматошного дня он толком и поесть не успел по-хорошему.

Возвращаться домой ему совершенно не хотелось. Кто знает, что на этот раз придумала эта вздорная девица? Питона ему в кровать засунула или же пригласила своих очередных друзей поиграть в боулинг перед сном его напольными вазами? Но, к великому удивлению Владислава, Мирослава поразила его непривычной тишиной и ласковой встречей.

Обеденный стол был накрыт с душой. Это чувствовалось по аккуратно сложенным салфеткам, украшавшим две тарелки со столовыми приборами, расположенными по всем правилам этикета, и букетику цветов, стоящему в вазе посреди стола. Кроме того, на нем возвышались всевозможные блюда, широким ассортиментом которых можно было бы накормить и роту солдат. Здесь были стейки из свинины, несколько видов салатов, пара закусок и даже домашний пирог. У раковины стояла Мира, справляющаяся с мытьем последней тарелки из вороха ранее немытой посуды.

— Ты для меня стараешься? Право, не стоит, — поприветствовал «сожительницу» уставший Влад.

Я улыбнулась, приглашая Токарева за стол. Налив вина в бокал усевшегося на стул Влада, я сказала:

— Не хочу, чтобы ты думал, что я не умею готовить, — и добавила: — А вообще если честно, то мне очень-очень стыдно за то, что я доставила тебе столько неприятностей. Поэтому торжественно прошу принять этот ужин в качестве извинения за прошедшие дни, — попросила я у него.

— Сейчас посмотрим, насколько качественные извинения ты мне приготовила, — улыбнулся Влад, положив себе в тарелку стейк с гарниром.

Признав достойный ужин отличной идеей, посетившей светлую голову Мирославы, он, с аппетитом уплетая очередной кусок мяса, сказал:

— Ты прощена. Если бы я обращал внимание на всех, кто хочет испортить мне настроение — никогда не стал бы депутатом.

Обрадовавшись тому, что Токарев незлопамятен, я решила поддержать разговор, чтобы окончательно укрепить наше перемирие:

— Как прошел твой сегодняшний день?

— Как ни странно — довольно неплохо, правда, в сети появилось много карикатур с изображением меня с длинными черными волосами, с черепом на груди и с надгробной плитой подмышкой, — ответил Влад, не отвлекаясь от поглощения пищи.

После этих его слов у меня тут же похолодело в груди.

— Откуда они узнали? — только и смогла вымолвить я, представляя, какой скандал мог разразиться на голову несчастного Токарева.

— Баринов почувствовал, что запахло горелым, поэтому приставил ко мне продажного папарацци, чтобы тот следил за моей личной жизнью в поисках компромата. И, как видишь, ему необычайно повезло, поскольку он запечатлел уход моих готических «друзей» после твоей вечеринки у меня дома, — Влад озвучил известную на весь город фамилию мэра, который давно не пользовался популярностью у населения из-за своей эпической коррупционной деятельности.

— Что же теперь будет? — с испугом спросила я у Токарева.

— Сначала я тоже был не в восторге от этих «весёлых картинок», но к вечеру оказалось, что это сыграло мне только на руку. По итогам опроса общественного мнения, теперь нашу коалицию поддерживает и слой неформальной молодежи.

Меня тут же отпустил панический ужас, и камень свалился с души. Мы одновременно рассмеялись, представляя себе, что еще нужно сделать обычному депутату, чтобы стать мэром.

— Надеюсь, ты не пойдешь к панкам с цветным ирокезом на голове, чтобы переманить их в стан своих избирателей? — продолжая веселиться, спросила я у Токарева.

— Вообще-то у меня были другие планы на этот счет. Надо бы наведаться в стриптиз клуб — там ну ооочень много незадействованного электората! — Влад откровенно издевался надо мной, мило улыбаясь.

Какая же всё-таки у него приятная, открытая улыбка. Глядя на неё, мне самой захотелось улыбнуться в ответ.

После завершения «ужина раскаяния Мирославы Ручкиной», Влад вытер губы салфеткой, обратившись ко мне:

— Спасибо, Мира. Это бы действительно вкусно, — и, уже вставая из-за стола, сказал: — Завтра в десять утра отведи Григория Иннокентьевича по этому адресу, — обойдя стол, Токарев положил передо мной визитку с координатами известной в городе стоматологической клиникой, славящейся на всю округу своими специалистами и заоблачными ценами. — Посмотрим, что можно сделать с его зубами.

Я, не веря своим глазам, взяла в руки белый прямоугольник бумаги, настороженно спросив у депутата:

— Это тоже твоя благотворительность для поднятия рейтинга?

— Нет, просто мне надоело каждое утро смотреть на его беззубую улыбку, — ответил Влад, который просто захотел помочь деду, видя его ежедневные мучения по откусыванию яблока или отбивной.

Пока я продолжала удивленно взирать на визитку, Влад вышел из кухни, думая о том, что когда Ручкина не вредничает и не устраивает «полосу препятствий» в его собственном доме, она очень даже ничего. И, если бы он не знал, что она работает фельдшером в бригаде скорой помощи, то однозначно повесил бы на Мирославу ярлык сестры милосердия: с огромными невинными серыми глазами и золотистыми локонами волос, обрамляющими её детское лицо она была похожа на сущего ангела, только вот с характером пакостного дьяволенка.

«Что-то есть в этом Токареве», — задумалась я, представляя перед собой удивительные карие глаза Влада. Может быть не все депутаты плохие? Глубоко в душе я знала причину своего противостояния Владу, но не хотела признаваться в этом даже самой себе.

Следующий день преподнес настоящий сюрприз: два человека радовались жизни, став чуточку счастливее, чем были до него. Одним из них был мой дед, который посетив стоматолога, услышал о том, что спустя пару месяцев он будет блистать целым рядом новых зубов. Улыбающийся доктор обнадежил старика, что благодаря частично новой челюсти, дедушка сможет грызть всё, что захочет, как настоящая акула. Дед Гриша возвращался от эскулапа домой такой радостный, что всю дорогу твердил о том, что скоро вместо Григория Иннокентьевича я буду видеть настоящего хищника, а не пожилого пенсионера.

Другим счастливцем стал Савелий, который позвонив мне спозаранку, сообщил, что его кандидатура прошла отборочный тур на Всероссийском конкурсе «Модный прорыв года», первый этап которого должен был проходить в нашем городе. Взволнованным голосом Савелий попросил помочь, и отказать ему я просто не посмела. В связи с чем, учитывая мой сегодняшний выходной, новоявленный конкурсант изъявил желание в срочном порядке заехать днем домой к Токареву, обещая вести себя цивилизованно и не доставлять неудовольствия хозяину нашего временного пристанища.

Последний тоже не заставил себя долго ждать. И хоть я и надеялась, что они с Савелием не пересекутся, Влад позвонил мне, попросив подготовить документы, в срочном порядке понадобившиеся ему на заседание Думы.

— Мир, мэр неожиданно решил обсудить проблему сельского хозяйства именно сегодня, зная о том, что я не успею подготовиться так быстро. На моей тумбе около кровати лежат листы рукописного текста. Сложи их в папку, я заскочу за ними через час, — услышала я в трубке голос Токарева. От мысли, что я могу быть чем-то полезна Владу, на душе стало тепло.

Предупредив Токарева, что, вероятно, ко мне заедет Савелий, я одним махом взлетела по широкой лестнице наверх, в спальню Влада, которая до этого момента оставалась для меня «святая святых».

Благодаря высоким французским окнам, расположенным практически от потолка до пола, комната была наполнена светом. Несмотря на любовь мужчин к темным тонам в интерьере, спальня Влада отличалась минимализмом и светлой мебелью. Подойдя к кровати, я тут же заметила необходимые депутату бумаги, исписанные его понятным, но немного неровным, подчерком.