Страница 15 из 34
Мистер Гибсон считал, что уладил все относительно приезда Молли в Хэмли, прежде чем поговорил с ней об этой поездке, но сделал это лишь утром того дня, когда миссис Хэмли ожидала ее. Он сказал:
— Между прочим, Молли, сегодня днем ты должна поехать в Хэмли. Миссис Хэмли хочет, чтобы ты приехала к ней на пару недель, и меня вполне устроит, если ты примешь ее приглашение прямо сейчас.
— Поехать в Хэмли?! Сегодня днем?! Папа, ты задумал что-то странное, что-то тайное. Пожалуйста, скажи мне, что это. Поехать в Хэмли на пару недель! За всю мою жизнь я никогда не уезжала из дома без тебя.
— Возможно, и нет. Я не думаю, что ты пошла прежде, чем встала на землю. Все когда-то начинается.
— Это связано с тем письмом, которое было адресовано мне, и которое ты забрал из моих рук до того, как я смогла прочитать адрес, — она не сводила своих серых глаз с лица отца, словно намеревалась выведать его секрет.
Он только улыбнулся и сказал:
— Ты — колдунья, гусенок.
— Значит, связано! Если это была записка от миссис Хэмли, почему мне нельзя было ее прочитать? Я думала, не задумал ли ты что-нибудь после того дня… четверга, верно? Ты уехал с таким задумчивым и озабоченным видом, как заговорщик. Скажи мне, папа, — приблизившись к отцу, умоляла Молли, — почему я не могла посмотреть ту записку? И почему я должна ехать к Хэмли так неожиданно?
— Тебе не хочется ехать? Ты бы предпочла не ехать?
Если бы она ответила, что не хочет, он был бы скорее доволен, чем расстроен, хотя этот ответ поставил бы его в довольно затруднительное положение, он начал страшиться разлуки с ней даже на короткий срок. Тем не менее, она ответила откровенно:
— Я не знаю… пожалуй, мне бы хотелось поехать, если бы у меня было немного больше времени, чтобы подумать об этом. Сейчас меня очень пугает эта внезапная поездка, я не думала, понравится она мне или нет. Мне бы не хотелось уезжать от тебя, я знаю. Почему я должна ехать, папа?
— Где-то сидят три старые женщины и в эту самую минуту думают о тебе. У одной в руках ручная прялка, она прядет нить. Но на нити образовался узелок, и она озадачена, что с ним делать. У ее сестры в руках ножницы, и она хочет — как делает всегда, когда какая-нибудь помеха нарушает плавность нити — отрезать ее. Но третья, у которой самая умная голова из них троих, размышляет, как развязать узел. И именно она решила, что ты должна поехать в Хэмли. Ее доводы убедят других. Поэтому, раз Судьба определила, что этот визит нужно нанести, тебе и мне ничего не остается, как подчиниться.
— Это все небылица, папа, и ты только разжег мое любопытство, чтобы выяснить эту скрытую причину.
Мистер Гибсон теперь сменил тон и заговорил серьезно.
— Есть причина, Молли, которую мне бы не хотелось открывать. Я скажу тебе только одно, я жду, что ты будешь честной девочкой и постараешься даже не строить догадок, в чем может быть причина — по крайней мере, не пытайся собирать догадки воедино, иначе ты обнаружишь то, что я хочу скрыть.
— Папа, я даже не буду думать о твоей причине. Но тогда мне придется побеспокоить тебя другим вопросом. В этом году у меня еще не было новых платьев, я выросла из всех прошлогодних летних нарядов. Я могу надеть только три из них. Только вчера Бетти говорила, что мне нужны еще платья.
— А разве то, что надето на тебе, не подойдет? У него очень приятный цвет.
— Да, но, папа, — Молли расправила платье, словно собралась танцевать, — оно шерстяное, тяжелое, в нем так жарко. А с каждым днем становится все теплее.
— Мне бы хотелось, чтобы девочки одевались, как мальчики, — ответил мистер Гибсон с нетерпением. — Откуда мужчине знать, когда его дочери нужна одежда? И как он должен одеть ее, когда выясняет, что ей нужны платья, а их у нее нет?
— Ах, вот в чем вопрос! — сказала Молли с некоторым отчаянием.
— Может, ты сходишь к мисс Роуз? Разве у нее нет готовых платьев для девушек твоего возраста?
— Мисс Роуз?! Я никогда в жизни ничего у нее не покупала, — ответила Молли, удивившись. Мисс Роуз была великолепной портнихой и модисткой в маленьком городке, но до сих пор Бетти сама шила девичьи платья.
— Что ж, кажется, теперь тебя считают молодой девушкой, и полагаю, ты должна делать долги у модистки, как другие девушки. Это не означает, что ты должна получать все и везде, не оплачивая покупку наличными. Вот десять фунтов, сходи к мисс Роуз или к мисс Как-ее-там и сразу купи то, что тебе нужно. Экипаж Хэмли приедет за тобой в два, и все, что не будет еще готово, без труда можно будет отослать с их повозкой в субботу, кто-нибудь из их людей всегда приезжает в этот день на рынок. Нет, не благодари меня! Я не хочу тратить деньги и не хочу, чтобы ты уезжала и покидала меня. Я буду скучать по тебе, я знаю. И только жесткая необходимость заставляет меня отсылать тебя с этим визитом и выбрасывать десять фунтов на твою одежду. Вот, ступай, мое наказание, и я намерен перестать любить тебя как можно скорее.
— Папа! — Молли держала пальцы, словно предупреждала, — ты снова становишься таинственным, и хотя моя порядочность очень стойкая, я не стану обещать, что она не уступит любопытству, если ты продолжишь намекать на нераскрытые тайны.
— Ступай и потрать свои десять фунтов. Зачем я отдал их тебе, как не затем, чтобы ты молчала?
Запасы готового платья мисс Роуз и вкус Молли вполне совпали. Девочка купила сиреневое ситцевое платье, потому что его можно было стирать, и оно было прохладным и приятным для утра, а Бетти могла подогнать его к субботе. А для праздничных случаев, под которыми понимались дневное время и воскресные дни, мисс Роуз убедила ее заказать пеструю тонкую шотландку, которая, как она уверила Молли, была последним писком моды в Лондоне, и Молли подумала, что это польстит шотландским корням отца. Но когда мистер Гибсон увидел клочок ткани, который она принесла домой как образец, он воскликнул, что эта шотландка не принадлежит никакому клану, и что Молли должна была интуитивно это знать. Было уже слишком поздно что-то менять, поскольку мисс Роуз обещала раскроить платье сразу же, как только Молли вышла из магазина.
Мистер Гибсон слонялся по городу все утро вместо того, чтобы отправиться со своими обычными дальними визитами. Пару раз он проходил мимо дочери, но не переходил улицу, когда оказывался на другой стороне, а только бросал в ее сторону взгляд или кивал и продолжал свой путь, ругая себя за слабость при мысли об ее отсутствии в течение двух недель.
«И, несмотря на это, — думал он, — я останусь там же, откуда начал, когда она вернется, по крайней мере, если этот глупый парень не перестанет питать свою воображаемую страсть. Ей придется вернуться через какое-то время, и если он предпочтет вообразить, что его чувства неизменны, это грозит всевозможными неприятностями». Некоторое время спустя он начал напевать мотив из «Оперы нищего»:[19]
Глава VI
Визит в Хэмли
Новость о скором отъезде мисс Гибсон разнеслась по дому еще до того, как часы пробили час дня — время обеда. Мрачный вид мистера Кокса и отсутствие аппетита, которыми тот демонстрировал свою сильную печаль, сильно раздражали мистера Гибсона. Он то и дело бросал на юношу укоризненный взгляд. Но Молли не заметила этой печали, она была слишком взволнована, чтобы думать или наблюдать. Только пару раз у нее промелькнула мысль о том, сколько дней должно пройти, прежде чем она снова будет обедать со своим отцом.
Молли сказала ему об этом после обеда, когда они сидели в гостиной, ожидая, не раздастся ли стук колес экипажа Хэмли, в ответ он рассмеялся и сказал:
— Завтра я заеду повидать миссис Хэмли, и полагаю, буду с ними обедать, поэтому тебе не придется долго ждать, прежде чем ты будешь иметь удовольствие наблюдать за тем, как кормится дикий зверь.
19
Опера нищего / Опера нищих (The Beggar’s Opera) — балладная опера Джона Гея и И. К. Пепуша. Это пародия на итальянскую оперу-сериа, главным представителем которой в Англии был в ту пору Г. Ф. Гендель. Премьера состоялась в Лондоне 29 января 1728 г. (Пер. П. В. Мелковой).