Страница 13 из 73
Главное в другом. Чингисхан победил умением организовывать относительно безопасное и даже сытное состояние кочевнику-скотоводу в течение всего 15 лет. Итак, титул Тэмуджина — Чингисхан, которым он был наречен в 1189 году, был подтвержден с еще большей помпезностью и большим значением. Если раньше его хотели видеть владыкой лишь несколько обленившихся от власти князьков, то при нынешней ситуации симпатии к Чингисхану как лидеру нарождавшейся государственности были у большинства жителей Монголии. Китайский хронист XIV века доводит до нас в хронике «Юань ши»: «[Государь] был возведен на каанский (хуанди) престол у истока реки Онон. Все князья и нойоны вместе почтительно преподнесли [ему] титул — Чингис-каан» [12, с. 146–147]. Хуанди означает с китайского «император», и летописец лукавит, именуя Великого Каана императором. Лишь внук Чингисхана Хубилай[16] спустя более чем полвека будет первым официальным носителем этого титула, как основатель династии Юань. Но, вне всякого сомнения, уже тогда, в 1206 году, Чингисхан был достоин и умом, и поступками, и заслугами именоваться императором.
Там, в верховьях Онона, наверное, впервые собрались все сподвижники новоиспеченного каана. И надо отдать Чингису должное — своих соратников он не забыл. «Так из „людей длинной воли“ была создана военная элита, которую нельзя назвать ни аристократией, ни олигархией… Считать командиров войсковых соединений аристократами неправильно по одному тому, что должности они получают за выслугу, а за проступки могут быть разжалованы» [2, с. 184–185].
Субэдэй-багатур в числе наиболее отличившихся был пожалован в тысячники, хотя, как нам известно, подобными воинскими соединениями он командовал и ранее. В «Сокровенном сказании монголов» перечислены все тысячники, и многие из них могли бы составить элиту командного состава любой армии тех времен, да и не только. По-разному сложились их судьбы. Кто-то вскоре погиб, кто-то был наказан и разжалован. Но были и те, кто прожил достаточно долгую жизнь в кровавом мареве XIII века. Интересно было бы увидеть их общее фото. Вспомните фотоснимки командиров воинских соединений времен гражданской войны в С ША, Мексике или России. Думаю, что у тысячников, темников и особо приближенных к Чингисхану его «верных псов» и «маршалов» лица так же не расплывались бы в дежурных улыбках. Глаза, наполненные сталью решимости, руки, только что оставившие доспехи, крепко держат мечи — да, это были «люди длинной воли». И тут встают перед глазами фотографии великих индейских вождей, столь же сурово-воинственных, сколь и наивных. Сидящий Бык, Дождь На Лице, Волчий Плащ, Защищающийся Медведь — наверное, они по нраву пришлись бы Чингису[17].
Чингисхан кроме звания тысячников «пожаловал девяносто пяти военачальникам ярлыки на звание темников» [7, с. 102], однако «слово „темник“ должно приниматься не в буквальном смысле, как равнозначное выражению „начальник тьмы“, т. е. командир десятитысячного корпуса… скорее „темник“ означает здесь нечто вроде „чина“ подобно тому, как в современных армиях „дивизионный генерал“ может командовать не только дивизией, но и корпусом, и даже армией» [7, с. 135], а также и полком, и бригадой. В условиях острого военного противостояния выбирать не приходится. Делалось бы дело! «Старшие вожди, на которых во время войны возлагалось командование такими крупными единицами… назывались „орхонами“… при Чингисхане их было одиннадцать человек» [7, с. 135]. Был ли Субэдэй-багатур, которому в 1206 году исполнился тридцать один год, одним из орхонов? Сказать трудно, но попробуем проанализировать главу «Сокровенного сказания» о «пожалованиях сподвижникам» и «похвале гвардии».
«И молвил еще Чингисхан, обращаясь к Хубилаю:
Когда я мог, как верных псов, с тобой Зэлмэ, Зэв и Субэгэ-дэя туда отправить, где были вы всего нужнее; когда богатырей бесстрашных Боорчу, Чулуна, Мухали и Борохула мог при себе держать я днем и ночью; когда уругудов и мангудов храбрых, ведомых Журчудэем и Хуилдаром, мог выставить передовым отрядом, — тогда лишь я душою был покоен" [14, с. 175].
Далее "Сокровенное сказание" устами Чингисхана вещает о еще нескольких преданнейших слугах и также сообщает об их неоспоримых заслугах. Но факт остается фактом. Субэдэй назван в числе десяти самых надежных и верных вершителей воли Чингисхана, что лишний раз подтверждает его высокое положение в 1206 году на Великом Курултае. Ведать же всеми военными делами Чингисхан поручил Хубилаю, выходцу из племени бурлас[18]. Хубилай, подобно Боорчу и Джэлмэ, был одним из первых нукеров Тэмуджина, к которому примкнул в 1181 году. С некоторыми из перечисленных выше военачальников Субэдэй проведет долгие годы совместной службы. С Джэбэ-нойоном они совершили удивительный поход на Запад, а Мухали, не успевший сокрушить империю Цзинь, передаст эстафету Субэдэю, который взятием Кайфэна в 1233 году поставит точку в покорении Северного Китая. А вот Борохул погибнет всего через год или два во время похода на хори-туматов.
Но величие Курултая 1206 года не в количестве выпитого и съеденного, не в количестве похвальных речей и наград сподвижников и даже не в очередном провозглашении Тэмуджина Чингисханом. На Курултае была принята Яса — кодекс законов, по которым отныне была обязана жить вся Монгольская империя, все, что прописано в Ясе, должно беспрекословно выполняться. Основное наказание за нарушение закона — смерть. Яса сыграла огромную роль в жизни Субэдэя. Он, выходец из диких лесостепных урочищ, который прекрасно понимал, что не случись ему стать соратником Чингиса, то вряд ли он смог реализоваться в том мире, мире, где лишний день существования уже само по себе достижение, успех. Естественно, в своем роду Субэдэй был бы далеко не последним представителем. Но охота, грабеж проезжих да неумеренное распитие молочной водки на родовых застольях — вот жизненный предел урянхая. Можно было пойти и в наемники, но сколько сражений выдержит наймит, которого всегда норовят поставить в первый ряд?
Вернемся к Ясе. Субэдэй увидел в ней стержень, увидел главное, что объединяет людей и защищает их от хаоса и беспредела. Безусловно, Яса — очень жесткий документ, но благодаря этому кодексу Субэдэй понял, что отныне появилась возможность достичь легендарной мечты любого завоевателя — «последнего моря…» Безусловно, Субэдэй был шаманистом, и где-то там, в его подсумках или походных торбах (а может, в карманах широченного дэла), хранились родовые онгоны с клыкастыми пастями, намазанными кровью. И естественно, багатур был неграмотным, но Ясу он знал наизусть. Ее знали наизусть все монголы и те, кто к ним пристал. 99,9 % неграмотные, но знали. Все очень просто, в монгольском войске и народе законы, приказы, депеши просто учили наизусть и чаще всего в песенной форме, хором, посотенно. Сколько, интересно, голов слетело за неправильную трактовку Великого закона или неправильно выраженное донесение? Именно четкое выполнение распоряжений Чингисхана и беспрекословное подчинение Ясе позволили Субэдэю по месту своего рождения, прямо скажем, «лесному дикарю», который, не сведи его судьба с Тэмуджином, мог, может быть, пару раз в жизни увидеть захудалого китайского чиновника или мусульманского купца, стать тем, кем он в конце концов стал. Полководцем, по сравнению с которым Александр Македонский, прозванный Великим, — лилипут![19]
16
Хубилай родится в 1209 году.
17
См. комментарии, п. 2.
18
Родом из племени бурлас был другой великий завоеватель, а именно Тимур Тамерлан.
19
Да простят меня почитатели Александра!