Страница 49 из 112
— Ты не знаешь, что тебе нужно, — упрекнул Воль. — А между прочим, лежишь в новой подземной больнице. Бывшая Самаритэн…
— Что-что?
— Бывшая Самаритэн. — повторил Воль и негромко хихикнул.
Грэхем охнул, поспешно улегся и громко застонал.
— О–о! Худо мне, Арт! Умираю, должно быть. Позови-ка врача.
— Будет сделано! — воскликнул Воль, отставил зад, поднял очи вверх и натянул воображаемый лук. — Ну-ка, оцени. Вылитый Купидон!
И вышел.
Вскоре появилась она, присела рядышком с постелью и непринужденным профессиональным тоном осведомилась:
— И как мы себя чувствуем?
— Как всегда, когда я рядом с вами. — Грэхем схватил ее ладонь.
Доктор Кэртис с достоинством отняла руку:
— Здесь не место для подобных выходок.
— В других местах вы говорили то же самое.
Не отвечая, она рассеянно созерцала “Затравленного оленя”.
— Вот гадость-то! — сказал Грэхем.
— Простите?!
— Я об этой мазне, — он кивнул в сторону картины — Просто с души воротит.
— Глупости, — ответила девушка. — Но если вам не по вкусу, я велю снять.
— Сделайте одолжение. А то морда у этого зверя — точь–в-точь, как у меня. Впрочем, как и у всех остальных.
— Вы полагаете? Но почему?
— Потому что он загнан. И все мы со времен незапамятных были загнаны. Сначала — сами того не ведая, потом — постигнув правду до конца. Приятно думать, что все уже позади. Теперь-то, наконец, и повеселиться можно на славу. Вы раньше мне помогали — не откажите и сейчас.
— Что-то не припоминаю особой помощи со своей стороны, — чопорно ответила она.
— А как же! О Биче кто рассказал? Вы. Об установках УВЧ? Вы. О профессоре Фармилоу? Опять же вы. Ежели б не вы — гоняться бы нам и по сей день за призраками. — Он сел и посмотрел ей в глаза. — Но больше я за призраками не гоняюсь.
Не отвечая, доктор Кэртис отвернулась и мечтательно уставилась в потолок. Грэхем так и впивал взглядом изгиб ее шеи, разлет бровей, зная — она чувствует его взгляд.
— Там, в запредельной вышине — звезды, — сказал он. — И знаете, Гармония, на них могут обитать люди, подобные нам с вами. Дружественные расы, которые, возможно, побывали на Земле еще до витоновского ига. Ганс Лютер полагал, что им посоветовали держаться подальше, и Земля оказалась, таким образом, заповедной планетой. — Он снова поглядел на девушку. — Желавшие посетить Землю держались подальше, а мы — ее жители — стали узниками. Нам было запрещено все, кроме того, что господа и владыки полагали выгодным для себя.
— Но теперь-то все по–другому! — пробормотала она.
— Да, теперь все по–другому. Теперь наши чувства принадлежат нам самим. Вдвоем хорошо, а третий — лишний, особенно ежели третий — витон. Вы понимаете, что лишь теперь можно остаться по–настоящему наедине?
— Да?
Она повернулась к Грэхему, брови изогнулись вопросительно.
— Возможно, вы правы. Возможно, здесь и впрямь не место, — сказал Грэхем. — Да уж больно случай славный и подходящий! — Он привлек девушку к себе и прильнул к ее губам.
Она сопротивлялась, однако не слишком упорно. А вскоре и вовсе перестала сопротивляться. Рука ее обвилась вокруг шеи Грэхема.
Невидимый спаситель
Глава 1
Он знал, что снова влез не в свое дело, но отступать было уже поздно. С ним и в детстве такое бывало: он мог принять вызов и тут же пожалеть об этом. Говорят, на ошибках учатся. Если б так и было, люди давно бы избавились от глупости. Жизнь уже многому пыталась научить его, но почти все уроки вскоре забывались. Итак, он снова попал в трудное положение; теперь все придется делать самому.
Он постучал в дверь еще раз, но не слишком настойчиво. За стеной скрипнуло кресло, и хриплый голос нетерпеливо ответил:
— Войдите!
Войдя в комнату, он стал по стойке “смирно” возле стола. Подбородок вздернут, руки вытянуты по швам, носки развернуты под сорок пять градусов.
“Как робот, — подумал он, — и впрямь как робот”. Адмирал флота Маркхэм скользнул по нему медленным взглядом из-под густых бровей.
— Ты кто?
— Офицер–разведчик Джон Лиминг, сэр.
— Ах, да, — взгляд Маркхэма на мгновение остановился.
— Немедленно застегнуть брюки, — последовал приказ.
Лиминг смущенно опустил глаза.
— Извините, сэр, молния сломалась.
— А ты не додумался зайти к портному? Именно для этого на базе существует мастерская. Или твоему командиру нравится, когда его подчиненные ходят в таком виде. Что это ты себе позволяешь?
— Прошу прощения, сэр. У меня не было времени. Это случилось минуту назад, — объяснил Лиминг.
— Правда? — адмирал нахмурясь откинулся в кресле. — Идет война между галактиками. Для того, чтобы добиться победы, мы должны полностью доверять евое–му космическому флоту. И никуда не годится, если флот идет в бой с расстегнутыми брюками.
Так как адмирал явно ждал ответа, Лиминг сказал:
— При всем уважении к вам, сэр, я не думаю, что это так уж важно. В бою человеку все равно, что у него с брюками. Главное — остаться в живых.
— Конечно, — кивнул Маркхэм. — Но меня волнует другое — ведь и более важные вещи могут не соответствовать уставу. Если наши добровольцы не избавятся от гражданских привычек в мелочах, они обязательно проиграют в главном. Такие ошибки могут стоить жизни.
— Да, сэр, — ответил Лиминг, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Возьмем, например, новый корабль, еще не прошедший испытания, — продолжал Маркхэм. — Если он ведет себя так, как и было задумано конструкторами, то все в порядке. А если нет… — Он не закончил фразу и, помолчав, добавил: — Мы объявили набор добровольцев в дальние патрули разведки. Ты пришел первым. Я хочу знать — почему?
— Если есть работа, которую нужно выполнить, то кто-то же должен это сделать, — уклончиво ответил Лиминг.
— Это ясно. Но я хочу понять: почему ты пошел добровольцем. — Он помолчал, а потом настойчиво потребовал: — Говори! Я не стану наказывать парня, идущего на такой риск, если он скажет мне правду — какой бы она ни была.
Увидев одобрение адмирала, Лиминг начал:
— Я люблю действовать. Люблю работать один. Ненавижу муштру на базе. Меня от нее тошнит. Смирно, вольно, грудь вперед, живот убрать, ботинки начистить, постричься, не смотри на меня как ненормальный, отставить разговоры… Я квалифицированный пилот–разведчик, а не манекен для словесных упражнений всяких ораторов в форме. Я хочу заниматься делом, которое мне нравится, вот и все.
Маркхэм не высказал недовольства. Напротив, он с пониманием кивнул.
— Большинство из нас тоже так думает. Земляне непоседливы. Ты думаешь, мне интересно быть здесь, за столом, когда разворачивается главное сражение? — Не дожидаясь ответа, он прибавил: — Я не хочу терять времени на тех, кто пошел добровольцем от несчастной любви или для того, чтобы потом хвастать направо и налево. Мне нужен опытный пилот, одиночка и непоседа.
— Да, сэр.
— Думаю, ты подходишь. У тебя пилотское удостоверение первого класса. Но дисциплинарная карточка никуда не годится.
Адмирал бросил ледяной взгляд на Лиминга.
— Два раза не выполнен приказ, два случая дерзкого поведения и неповиновения. Один раз ты стал в строй в фуражке, надетой задом наперед. Зачем тебе все это было нужно?
— Настроение было — хуже некуда, сэр, — объяснил Лиминг.
— Да? Но тогда ты — как камень на шее. Без тебя на базе все вздохнут спокойно.
— Так точно, сэр.
— Как ты знаешь, мы и наши союзники сражаемся с крупным космическим Сообществом, во главе которого стоят латиане. Масштабы вражеских сил нас не беспокоят. Там, где мы уступаем в количестве, мы превосходим их в умении и эффективности. У нас огромный и быстрорастущий боевой потенциал. В конце концов мы этих латиан разобьем в пух и прах.