Страница 62 из 76
— Мне было приятно узнать, что тебя убедили остаться с нами, Пьетро. Возможность работать с человеком твоего свойства и известности слишком редкое удовольствие.
Дэн взял паузу, давая Ринальди возможность ответить, но тот молчал.
— Ну же, Пьетро, разговор со мной не подвергнет твою душу опасности.
Ринальди посмотрел на Дэна, а потом сказал:
— Разве нет? Я знаю, что ты такое.
— Ну конечно же, эта твоя способность. Твой товарищ из ордена Святого Сильвестрина рассказал мне, что ты силен в этом деле. Должно быть, весьма трудно всегда видеть вещи такими, какие они есть и не иметь возможности понять их. У тебя есть сочувствие.
— Избавь меня от этого, — сказал Ринальди. Дженис услышала в его ответе грубость. — Я вижу твою породу достаточно хорошо.
— Так ли это, Пьетро? Думаю, вряд ли ты мог узнать это, сидя в тайных библиотеках, изучая пыльные фолианты. Думаю, ты не мог там увидеть ничего, кроме предвзятых отсчетов, полуправды и плохо информированных спекуляций. Но, вместо того, чтобы об этом спорить, я хотел бы поговорить с тобой кое о чем, что тебе известно очень хорошо. Видишь ли, я знаю о тебе, Пьетро Ринальди. Я знаю факты твоей карьеры и многочисленные мелкие детали. Но, что более важно, я знаю, что ты за человек. Ты исполнитель, человек действия. Когда я узнал, насколько ограничен твой дар, я опечалился. Только наблюдать магию, что делает этот мир живым, но не мочь самому прикоснуться к ней, это… это ограничение просто преступное бесчестье. Ты не наблюдатель, Пьетро. Наблюдатель должен грызть ногти, но никогда не вмешиваться в происходящее.
— Я принял свое предназначение.
— Красивые слова и благородное настроение. Уверен, что твое начальство одобряет и поощряет такое отношение. Тем не менее, в принятии неизбежного нет никакой добродетели. Добродетель требует жертвы, не так ли? По крайней мере, этого требует добровольное воздержание. Но твоя неспособность прикоснуться к магии далеко не добровольна.
Дженис тут же вспомнила, как сама стремилась быть колдуньей, и каково было ее отчаяние, когда ей сказали, что она не благословлена такой возможностью.
— Я давно это знаю и не стремлюсь к тому, чего не может быть, — сказал Ринальди.
— Ты имеешь ввиду, что тебе сказали, что этого не может быть, — покачал головой Дэн. — Ты на самом деле уверен, что не способен пропустить колдовской поток сквозь свои ладони?
Дженис была в этом уверена, пока не встретила Дэна. Он показал ей дорогу.
— Пьетро, твое невежество делает многие вещи намного безопаснее для твоих недругов. С твоим доступом к магии ты не представлял бы для них никакой угрозы.
Дэн принял возвратившееся блюдо и положил себе на тарелку пару кусков мяса.
— Раз ты знаешь, кто я, значит, знаешь, что я иду по пути, отличающемуся от пути основной массы человечества. Этот путь привел меня к местам тайных знаний. В том месте я коснулся силы, что превосходит моральные ограничения. В том месте я узнал, как пользоваться этой силой. Я предлагаю тебе способ преодолеть свое ограничение. Магия, Пьетро! Если ты примешь мой путь, ограничение сможет исчезнуть. Я проведу тебя в те сферы силы и покажу тайные тропы. Все, что я от тебя прошу — это принять нас и наше дело, — Дэн протянул блюдо в сторону Ринальди. — Ешь с нами.
Ринальди держал руки на столе, но его взгляд метался по сидящим за столом людям, избегая смотреть на толстяка.
— Я вижу, кто ты, лучше, чем они. Оставь меня, Сатана.
Дэн поставил тарелку на место и засмеялся:
— Я, определенно, хорош, но никогда не утверждал, что я сладкоречивый дьявол.
— Тем не менее, дьявол и есть.
— Может, меня где-то так и называют, но я не он. Я земное существо, Пьетро. Ни больше, ни меньше. Земля — это мой родной дом, так же как и твой, и у каждого из нас есть свое место в великом замысле. Я всего лишь пытаюсь предложить тебе лучшее место, чтобы ты мог овладеть магией. Похоже, ты слишком подвержен влиянию масс внешнего мира и готов упустить то, что у тебя есть, раз это не входит в твое мировоззрение. Разве ты никогда не задумывался, что твоя судьба в том, чтобы быть колдуном? Присоединяйся к нам и, наверняка, в скором времени так и будет.
Ринальди, в очередной раз проигнорировавший угощение, сказал:
— Мой щит — Господь. Он дает мне всю защиту, что мне нужна.
«Глупый человек», — подумала Дженис. Бог сделал на земле естественный порядок, и в этом порядке лишь одно имеет первостепенное значение: отношение между хищником и жертвой. Если ты не хищник, значит, жертва, а значит, за тобой охотятся. Бог сделал мир таким, каким он его понимал. Как мог Ринальди не видеть этого?
— Твое видение от Бога не предлагает тебе ничего, кроме разочарования и лишений, — сказал Дэн. — Не зная, как оно на самом деле, ты принял это искажение действительности. Но ты же больше не необразованный ребенок, защищенный ограничением видения. Ты видел колдовство, большое и малое. Ты видел духов, летящих по воздуху. Как ты можешь быть просто наблюдателем? Кем нужно быть, чтобы дать человеку видеть это, но не дать возможности принять участие в этих чудесах!
— Так должно быть, — сказал Ринальди.
Дженис уловила в его голосе уже меньшую долю строптивого убеждения, с которой начал гость. Дэн утверждал, что Ринальди умный человек, может, он начал понимать мудрость Дэна. Дженис надеялась, что так и есть.
— Должно быть? — с сомнением покачал головой Дэн. — Очень мало «должно быть» у человека, который имеет силу, но не пользуется этой возможностью. Ты можешь видеть, так посмотри вокруг. Мои друзья, которых ты видишь за этим столом, тому доказательство. Они стали лучше, чем были, они стали сильнее, чем были перед тем, как присоединились ко мне. Твой дар позволяет тебе это увидеть, не так ли?
Ринальди опустил голову и ничего не сказал.
— Посмотри на них!
Ринальди, повинуясь команде, поднял голову и посмотрел на пирующих мрачным, холодным взглядом.
— Да, ты можешь видеть, что их ауры стали сильнее из-за того, что они участвуют в этом застолье. Ты тоже можешь стать сильнее. Достаточно сильным, чтобы разорвать узы, что лишают тебя прикосновению к магии. Ты же хочешь почувствовать, что это такое, магия, не так ли?
— Да, — очень тихо, почти шепотом, ответил Ринальди.
— Присоединяйся к нам, — наклонившись вперед, сказал Дэн и протянул гостью блюдо в третий раз. — Это не трудно. Вкуси. Возьми силу другого себе. Будь сильным.
Ноздри Ринальди расширились. Он тяжело задышал, как будто успел пробежать длинную дистанцию. На лбу и верхней губе бисером выступил пот, а взгляд пожирал сочные куски мяса на блюде.
— Иди к нам, Пьетро. Ты не можешь отвергнуть меня. Я только пытаюсь помочь тебе исполнить твою судьбу.
Ринальди сцепил пальцы обеих рук, уперся локтями о стол и приложил голову к ладоням. Он дрожал.
Дэн фыркнул и передал блюдо Дженис. Та взяла кусочек и передала остатки обратно. Ей было жаль Ринальди. Почему это так трудно для него, присоединиться к ним? Как он мог отвергать то, что Дэн предлагал ему?
Блюдо, завершило очередной круг мимо пирующих. Из-за барьера сложенных ладоней Ринальди наблюдал за ними. Он казался сбитым с пути.
— Вы все здесь не понимаете, что едите? — наконец, не выдержав, закричал Ринальди.
За столом установилась тишина. Дэн улыбнулся Дженис и та улыбнулась в ответ. «Жертва», — сказала она одними губами, и улыбка Дэна стала шире.
— О, да, — откашлявшись, заговорил Гловер. — Вполне понимаем. Мы вкушаем ритуальную порцию. Это необходимо для завершения ритуала. Мы очищаем нечистое, чтобы вернуть святой цикл земли. Через нас она очищается, через нее мы укрепляемся.
— Боже, храни вас! Вы едите человеческое мясо! — казалось, Ринальди находится на грани истерики. — Откажитесь от этого греха! Сражайтесь со злым влиянием этого существа!
— Мы вкушаем ритуальное таинство, — спокойно ответил Эштон.
— Я всегда думал, что у церкви расширился кругозор на предмет альтернативных религий, — сказал другой друид.