Страница 30 из 34
— Смотри, смотри, — захихикал Маурон Левый, — драконоглазый мальчишка идет! Давай убьем его! Я сошью себе капюшон из его лица! Вода будет просачиваться, но зато как красиво!
— Не стоит, брат, — мягко ответил Таурон Правый.
— Ну… ладно.
— Благодарю вас, что не стали шить из меня одежду, ваше могущество, — почтительно сказал Тобиус, собираясь пройти мимо.
— Не стоит. Это преходящая прихоть, — ответил Маурон непривычно спокойным и даже приятным голосом. Обычно он шипел и повизгивал, глупо и злобно кричал на всех, кроме своего брата.
— Ваше могущество, вы… вы пришли в себя?
У старика случались просветления, очень редко, но случались. Он был как раз тем случаем, когда дурная кровь проявлялась особо сильно и владела волшебником почти постоянно.
— Ваше могущество, вы признанный знаток проклятий и борьбы с темными силами, не могли бы вы ответить мне на один очень важный вопрос?
— Спрашивай, юноша, — безразлично кивнул уродливый старик.
— Дикая Охота, ваше могущество, как она приходит в мир и как можно ее прогнать?
Седая, давно не мытая голова архимага резко мотнулась, выражая некоторое раздражение, мудрые глаза посмотрели на Тобиуса, как на глупца.
— Дурацкий вопрос, — поморщился Маурон, — никак нельзя ее прогнать. Кавалькада призрачных всадников, проносящаяся по небесам с воем и под песнь охотничьих рогов. Там, где пронесется она, начнутся беды, нежить поднимется из могил, безглазые старицы выйдут на дороги с протянутой рукой, распространятся болезни, люди начнут исчезать, закипят страсти. Рано или поздно поднимутся из праха веков духи и демоны, о которых мы почти забыли. Пастырь Псов, например. А король неупокоенных душ Салморцойн станет разъезжать по дорогам верхом на огромном пауке, горланя мрачные песни. Но дурные предзнаменования, которые следуют за Дикой Охотой по пятам, — это лишь приятные мелочи. Потому что появление Дикой Охоты знаменует действительно серьезные беды. Огромные беды. Катаклизмы, войны. Много смертей.
— И никак нельзя этому помешать? Изгнать ее…
— Ты глуп, юноша. Дикая Охота — не причина. Она — предупреждение. Приходит тогда, когда миру стоит готовиться к бедам, а не навлекает их.
— Но если есть способ призвать…
— Нет способа призвать Дикую Охоту! Ни у кого нет власти над нею, потому что она — из иной прослойки бытия! Она может использовать мага, чтобы прорваться в наш мир, но в этом случае он не более чем инструмент, оказавшийся наиболее подходящим. Изгнать ее невозможно, как нельзя изгнать солнце или луну с небосвода. Они просто есть, и с этим ничего… а почему драконоглазый мальчишка ошивается здесь? Мы разве еще не отправили его на смерть? Эй, сопляк, ты скоро умрешь! Умрешь! Умрешь! Умрешь!
Старик визгливо расхохотался, брызжа слюной, и стало понятно, что короткое просветление окончилось. Таурон же попросил у юного волшебника прощения за то, что говорил его брат, охваченный безумием.
Зал Тысячи Врат временно закрыли, а все перемещения через портальные арки были приостановлены. Когда Тобиус спустился в холл, работала лишь одна из них, чьи нарисованные на стене линии источали голубоватый свет. Возле арки ожидали архимаги.
— На той стороне вас встретят и проинструктируют в случае необходимости, — сказал Огненное Облако. — Возвращайтесь живым, чар Тобиус. Не подведите нас.
— Постараюсь, ваше могущество. Могу ли я оставить големов здесь? На севере они будут обузой.
— Големы? — встрепенулся Бородо Глиняные Ноги. — Почему мне никто не сказал? Я хочу взглянуть!
— Поздно, — отрубил Гаспарда. — Ступайте, чар Тобиус, слуг оставите на той стороне.
Поклонившись в последний раз, Тобиус шагнул в светящуюся арку и вышагнул из нее на другой стороне. Как всегда, порталы Академии работали отменно: никаких побочных эффектов и недомоганий. Серый магистр оказался посреди большой круглой комнаты, в которой царил мягкий синеватый полумрак; ковры на кафельном полу, неплохая мебель, винтовая лестница, уходящая вверх вдоль стены.
— С прибытием, ваше могущество.
На удивление, как только погасла арка портала, в комнате сразу стало светлее, и магистр заметил волшебника в искристой полумантии цвета дроздового яйца. То был молодой мужчина примерно его возраста, широкоплечий, высокий, с длинными волосами пшеничного цвета.
— Да я же тебя знаю… Алестан!
— Ваше могущество, — поклонился криомант в ответ.
— Не делай так! Я получил посох только вчера.
— И теперь вы — магистр, — хладнокровно ответил северянин.
— Э… да. Мы уже на Оре?
— Нет, конечно. Как вы себе представляете портал, провешенный через море?
— Да-да, ты прав. Просто главы не сказали, куда именно посылают меня, сказали лишь, что моя миссия будет протекать на Оре.
— У вас есть теплая одежда?
— Полумантия со съемной подкладкой на волчьем меху и плащ с подогревом.
— Может не хватить. На Оре очень холодно.
— Постойте-постойте, чар Алестан! Где мы вообще?
Криомант пересек помещение и открыл дверь, через которую в комнату ворвался прохладный йодированный ветер, стало еще светлее. Серый магистр последовал за ним наружу.
— Ахог! Как высоко!
Оказалось, что Тобиус перенесся на маяк — высокий красивый маяк, безукоризненно белый великан, стоявший на вершине утеса над самым морем.
— Восхитительно!
— С вершины вид еще лучше, — сказал Алестан.
— А мы можем подняться? Чей это вообще маяк?
— Моего нынешнего наставника. Он сейчас занят, как и большую часть времени, так что мы не будем его беспокоить. К тому же именно на меня возложена обязанность провести некоторый инструктаж.
— Вот как? Что ж… может, сначала поедим? Я, признаться, маковой росинки во рту не держал со вчерашнего дня.
Алестан покладисто кивнул:
— Для этого нужно идти в город.
— Город? — Тобиус повернулся налево и увидел его. — Город! Это же…
— Тальдебон, что в землях великого удела Селия.
— Ох… понятно, они забросили меня на север, к большой воде.
Тобиус приказал големам ждать внутри маяка, поставив их у двери, после чего последовал за Алестаном. Утес выступал в море на восточном краю небольшой бухты, которая приютила в своих недрах город. Пройдясь по поросшей лесом «спине» утеса, волшебники спустились к окраинным домам по каменной лестнице, изрядно загаженной ласточками, гнездившимися на отвесной скале выше.
Тальдебон был портовым городом задолго до основания Ривенского королевства. В прошлые века он неоднократно подвергался набегам людей Моря[27] и служил одной из береговых крепостей империи. Внутри тальдебонского морского арсенала некогда строились знаменитые на весь Валемар черные корабли Грогана, бороздившие в свое время все воды мира, а в частности — Седое море от берегов Вестеррайха до убеленных снегами фьордов Оры. Гроганский флот в пору зенита империи был настолько мощен, а его суда настолько прочны, что они даже заходили в Пасть Дракона, из которой, проламывая ледяную кору и лавируя между тихоходными айсбергами, отваживались выступать в море Огня.
Нынешние плотники могли лишь мечтать возродить традиции гроганского кораблестроения и спустить на воду хотя бы один новый корабль по тем, старым чертежам. К их сожалению, как и в случае с магическими искусствами, многие великие знания гроганского кораблестроения исчезли безвозвратно, и черные корабли с драконом на парусах больше не внушали ужаса ни в северных водах, ни в южных.
С ходом времени все изменилось и для Тальдебона, он перестал быть важной морской твердыней, его арсенал разобрали, от крепостных стен остались лишь воспоминания, слегка возвышающиеся над землей, а на входе в бухту вместо грозной дозорной башни торчало лишь полуразрушенное место гнездования голубокрылых чаек.
Город располагался на широченном пологом склоне, спускавшемся к побережью бухты, он был широк, но приземист, не тянулся к синему небу. Покрытые известкой прямоугольные домики с красными черепичными крышами тесно прижимались друг к другу на спускающихся к большой воде улицах и ослепительно светились в дневное время, отражая солнечный свет. Узенькие запутанные переулки, множество лестниц, маленькие уютные площади с питьевыми фонтанчиками и прохладные даже знойным летом полуподвальные таверны — все это был Тальдебон.
27
Люди Моря — древний военный союз между жителями Оры, Стигги и Эриге, противившийся гроганской экспансии и занимавшийся пиратством в Седом и Чигакорском морях.