Страница 3 из 142
В 1932 году П. Павленко заканчивает работу над романом «Баррикады», посвященным событиям Парижской Коммуны, и публикует его в журнале «Новый мир» (№№ 6 и 7–8 за 1932 год). Обращение к этой теме было не случайным. Чувство живой развивающейся истории было всегда присуще Павленко. Героические события 1871 года давно вошли в духовную биографию писателя. П. Павленко в своей статье «Как я работал над «Баррикадами», писал: «Случилось так, что в детстве я больше всего слышал о Парижской Коммуне, и она вошла в меня как первый познанный опыт мира, как первая радость мужества. О том, чтобы написать о Коммуне, думал давно, много лет назад, но только теперь задуманное, напластованное стало оформляться».
Начало работы над «Баррикадами» П. Павленко относит к весне 1931 года, «когда мысль написать повесть о Парижской Коммуне стала вопросом непосредственного рабочего плана».
Тема творческой силы коммунизма, тема величия деяний рядовых тружеников революции впервые столь четко возникает в творчестве писателя. Роман «Баррикады» является как бы подступом к последнему произведению П. Павленко — к «Труженикам мира».
«Семьдесят два дня призрак коммунизма стоял над старой Европой. Он был, как комета, видим отовсюду», — писал П. Павленко в романе «Баррикады». Это лейтмотив всей книги. «Героем своим я видел революцию», — позднее говорил писатель, характеризуя свой роман. Ощущение перелома в самом ходе истории — перелома, наступившего в результате возникновения первой Коммуны, изменившей климат мира, — пронизывает каждую страницу книги.
Роман «Баррикады» открывается посвящением, обращенным к революционным бойцам нового поколения, к тем, кто сложил голову, защищая завоевания Великого Октября. Среди них П. Павленко называет и корейского революционера, погибшего от руки японских империалистов; и французов, которые восстали против французских же интервентов, пытавшихся задушить молодую советскую республику; и эстонских коммунистов, которых убила их собственная отечественная реакция; и, наконец, финских революционеров, сложивших голову в августе 1920 года, в дни контрреволюционного заговора против советской власти.
Этим посвящением П. Павленко раскрывает свое понимание борьбы за коммунизм на разных этапах новейшей истории, как всемирно-исторического процесса. Рассказывая в романе «Баррикады» о первых схватках за коммунизм, П. Павленко неустанно подчеркивает международный характер революции 1871 года: «Негры, поляки, русские, итальянцы, шведы, болгары, турки с первых же дней восстания шумно повалили записываться на защиту Коммуны… Вмешательство иностранцев чрезвычайно обязывало Коммуну, оно утверждало для многих новый, но единственно верный характер восстания, как не только парижского и не только французского дела». Наряду с такими видными деятелями Коммуны, как Делеклюз, Груссэ, Домбровский, Дюваль, Камелина, Клюзере, Ла-Сесилиа; Ферре, Флуранс и др., писатель рисует и рядовых участников событий. Таковы командир батальона: волонтеров Антуан Бигу — «водопроводчик с улицы св. Винцента на Монмартре», капитан Поль Франсуа Лефевр, женщина-канонир Клара Фурнье, машинист Ламарк, художник Буиссон и ткачиха из Лиона — Антуан, которая пришла в Париж, чтобы получить оружие у Коммуны и с полусотней женщин уйти в провинцию подымать крестьян на восстание. Немало в романе и безыменных героев, представляющих самые разнообразные слои населения в революционном городе. Это и старик фонарщик, по собственной инициативе выносящий раненых из боя; и домашние хозяйки, которые готовят обед, ухаживают за детьми и обсуждают подробности схватки с версальцами; и «неизвестная старуха», что под ожесточенным обстрелом, в доме, превращенном в передний край сражения, кипятит в большом бельевом котле кофе для бойцов; и городские нищие, объединенные в продовольственные отряды, чтобы отвоевать у версальцев огороды и снабдить продовольствием осажденный Париж.
Писатель стремится передать величественную поступь истории, показать, как самые «наинизшие низы» народа приходят в движение, подымаются на борьбу с миром эксплоататоров. Один из персонажей романа так определяет смысл происходящих событий:
«— Я верю в социализм, Равэ, — сказал он торжественно. — Идея социализма для меня, как и для многих других, давно стала идеей идей, бытием бытия, вопросом вопросов, альфой и омегой веры и знания. Все из нее, Равэ, для нее и в ней. Она — вопрос и решение вопроса. Ею я объясняю жизнь мою, твою и всех».
Тема великого гуманизма революции проходит сквозь всю книгу П. Павленко. Революция в романе «Баррикады» предстает не как стихия разрушения, а как разумное созидание. Из глубинных недр народа подымаются творческие силы, ибо революция пробудила в массах веру в достижимость, в реальность счастья. Пролетарские клубы времен Коммуны — это ячейки, осуществлявшие революционное влияние на широчайшие слои населения: «Это были учреждения, целиком обращенные в будущее. Здесь рождались планы о том, как жить дальше. Это были места, где думали о завтрашнем».
Созидательная деятельность начиналась уже в самой гуще битвы. Завтрашний день рождался на полях сражений, — говорил писатель всей логикой развития событий романа. Главное внимание в этой созидательной деятельности Коммуны было обращено на человеческую личность. «Человек — единственное укрепление в народном восстании, которое следует брать приступом или защищать», — утверждает один из героев «Баррикад» — член совета Коммуны Керкози. Он представляет собой как бы первый набросок, эскиз позднейших героев Павленко — революционеров, агитаторов, воспитателей новых людей. «Было уже очень много людей, яркую натуру которых подметил и распахнул Керкози. Он таскался с ними по мэриям, по секторам Коммуны и всегда добивался, что его протеже брали на работу немедленно. Оказывалось обычно, что это человек, который может делать в десять раз больше, чем от него требуют».
В «Баррикадах» писатель впервые обращается к изображению вождей революции. Образ Карла Маркса, правда еще эскизный, появляется на страницах романа. П. Павленко писал позднее: «Парижскую Коммуну мне обязательно хотелось начать с Маркса. Я довольно обстоятельно изучил к тому времени весь лондонский период его жизни и даже набросал несколько сцен о нем. Но скоро я отказался от мысли работать над Марксом, так как почувствовал, что, если сяду за Маркса, далеко уйду от непосредственных парижских событий. Маркс был такой океанической темой, которая поглотила бы меня…» Но от задачи изображения вождей коммунистического движения, от этой «океанической темы» П. Павленко не отходит на протяжении всего своего творческого пути. Начиная с романа «Баррикады», посвященного первой Коммуне в истории человечества, писатель настойчиво ищет изобразительные средства, которые позволили бы ему нарисовать образы вождей революции.
Роман «Баррикады» показал самому писателю, что хотя главная тема его творчества уже и определилась, но средства ее полнокровного художественного воплощения еще не были найдены. П. Павленко здесь, как и в ранних книгах, стремился передать само движение событий, весь мощный поток революции, захватывающий в свой водоворот судьбы отдельных людей. Писатель отказывался от углубленной обрисовки характеров, от раскрытия «фабульных связей» между людьми. «Восстание было самым главным и ответственным героем повести», — заявлял Павленко.
Но герой в романе всегда является идейным центром повествования. Выбор героя означает для писателя одновременно и выбор угла зрения, под которым освещается развитие действия. Отказавшись от гласного героя или группы ведущих персонажей, П. Павленко тем самым лишил роман организующего начала, а себя возможности художественно раскрыть закономерности явлений, их связи и взаимодействия. Вот почему восстание первых коммунаров предстает в романе в виде пестрой мозаики событий. Действие романа распадается на отдельные факты, эпизоды, сами по себе чрезвычайно яркие, выразительные, но они зачастую механически соединены и лишь соседствуют друг с другом. Разорванная композиция романа чрезмерно усложнена трудно уловимыми переходами от одних сцен к другим.