Страница 33 из 258
Гарроуэй хмыкнул. Хайес был явно слишком молод, чтобы помнить эти «старые времена».
— Я так и сказал, — вмешался Грейвс, — кто-то на Земле допустил ошибку в расчетах.
— И я того же мнения, — сказал Гарроуэй.
М-29 были сконструированы так, чтобы при прицеливании и подготовке к стрельбе пользоваться данными ПАДа атмосферное давление, высота, количество боеприпасов, земное притяжение и т.д. Что якобы являлось серьезным преимуществом в сравнении с оружием старого образца, где прицеливание и подготовка к стрельбе осуществлялось вручную.
— Гравитационное ускорение на Земле, грубо говоря, девятьсот восемьдесят сантиметров в секунду в квадрате. А на Марсе?
— Триста семьдесят один и еще около трети, — ответил доктор Грейвс.
— Тогда все понятно. Какой-то снабженец увидел триста семьдесят один сантиметр в секунду в квадрате, сказал «Э-э, непорядок!» — и поменял.
— За собственным оружием всегда и во всем должен следить стрелок, — сказал Хайес тем же обыденным тоном, каким говорит любой профессионал о своем инструменте. — А доверься какому-нибудь снабженцу на Земле — вон что выходит. Если есть хоть какая-то возможность нагадить, они ее наверняка найдут.
Хайес не уточнил, кто имелся в виду под словом «они», однако Гарроуэй вполне понимал его чувства. Именно так солдаты всех времен и народов относятся к тыловым бюрократам.
— Припоминаю, — добавил Грейвс, — я читал нечто подобное о первых конструкциях космических станций. Например, «ЮС Скайлаб» в семидесятых… думаю, ее персонал испытывал значительные трудности, так как земные конструкторы упорно забывали о том, что в космосе нет «верха» и «низа». Господи, и таким людям доверяли конструирование космических станций!
— От земных предрассудков не так-то просто избавиться, — согласился Гарроуэй.
Хайес рассмеялся:
— И не говорите, сэр! Вы о башмаках уже слышали?
— Не-ет.
— Какой-то идиот — небось тот же самый козел-ОБОСник, который устроил нам геморрой с винтовками, — видать, углядел, что мы отправляемся в «пустынный район», и теперь у нас тут — тридцать пар обуви модель 1, пустынная, стандартная, для морской пехоты.
Гарроуэй выпучил глаза:
— Обувь для пустыни? На Марсе ?!
— Разрази меня гром, сэр! Как будто мы можем их носить с бронекостюмами первого класса! Полковник, когда услышал об этом, чуть не рехнулся от злости. Я считаю, именно поэтому Слай с Фулбертом вызвались лететь в ущелье Кандор. Чтобы помочь капитану Барнсу с подобной ерундой.
— Уверен, капитан Барнс оценит их помощь, — усмехнулся Гарроуэй. — Честно говоря, я…
Он оборвал фразу на полуслове: входная дверь с лязгом распахнулась, и первым на пороге возник один из солдат ООН, в полной боевой броне и со «штурмгевером» СГ-32 наперевес. Магазин винтовки был примкнут к гнезду позади пистолетной рукояти — прямое нарушение внутреннего распорядка базы.
— Что за черт… — начал было Гарроуэй, но легионер тут же направил на него зрачок кургузого ствола.
— Пожалуйста, оставайтесь сидеть, — сказал вошедший.
Голос его из внешнего динамика бронекостюма звучал резко. Акцент был похож на немецкий. Гарроуэй знал, что большинство солдат Иностранного легиона, приданных группе наблюдателей ООН, — немцы, под командованием офицеров-французов: Бержерака, Ла Салля и Дютетра.
Бержерак, узнаваемый лишь по оттиснутой на груди бронекостюма фамилии, вошел следом за солдатом, держа в руке «зиг-зауэр П-940».
— Будьте любезны встать и медленно отойти от консоли, — сказал он, указывая стволом пистолета в угол. — Руки держите на виду.
За Бержераком вошли еще двое, занявшие позицию по обеим сторонам от двери, в то время как первый держал на мушке Гарроуэя, Хайеса и Грейвса.
— Пожалуйста, не делайте резких движений, — объявил Бержерак. Повинуясь его кивку, один из легионеров повесил винтовку на плечо, подошел к американцам и быстро обыскал их.
— C’est libre, — доложил он, закончив.
— Что все это значит? — возмущенно спросил Грейвс.
— Спокойствие, доктор. Никому из вас ничто не угрожает, пока вы подчиняетесь моим приказам.
Из рекреационного помещения появилась еще одна персона в униформе ООН — Мирей Жубер.
Ее появление Гарроуэя ничуть не удивило.
— Вы…
— Весьма сожалею, майор. Но упрямство Дэвида вынудило нас прибегнуть к крайним мерам.
Она подала Бержераку маленький ювелирный футляр. Французский полковник вынул из него десятигигабайтный модуль памяти и подключил к разъему на консоли компьютера связи. После этого он начал отстукивать на клавиатуре команды.
— Минутку! — Грейвс шагнул вперед, однако молодой плотный солдат ООН остановил его, ткнув стволом в живот. — Но он не имеет нрава!..
— Напротив, доктор, — возразила Жубер. — Мы имеем право и воспользуемся им. В данный момент все американцы и русские на базе взяты в плен.
Гарроуэй сощурился. Эта баба вполне может говорить правду. Да, морская пехота должна была обеспечивать безопасность американской научной группы, однако задание было сформулировано весьма смутно. Время за полночь, находиться в полной боевой готовности вроде бы не было причин. Большинство морских пехотинцев, должно быть, спят в казарменном помещении. За исключением тех, что несут вахту — вот как Хайес. То есть восемь человек из тридцати. Нет, из двадцати семи, трое — в ущелье Кандор. И из этих восьми снаружи — только двое…
Быть может, эти двое заметят, что что-то не так? Гарроуэй припомнил вахтенное расписание на эту неделю. Кто же сегодня снаружи? Да, Камински и Гроллер. Он взглянул на пульт радиостанции. Если бы кто-нибудь смог передать сообщение на аварийной частоте.
— Даже не думайте поднимать тревогу, — сказал Бержерак, проследив за его взглядом. — Я только что задействовал новые коды для связи. Теперь вы не можете связаться друг с другом… и с Землей, кстати сказать, также.
Гарроуэй обратился к Жубер:
— Как же вы, должно быть, озабочены всеми теми пертурбациями в политике, о которых говорили…
С этими словами он как ни в чем не бывало заложил руки за спину. Бержерак, отдавший приказ держать руки на виду, не сказал ни слова.
Гарроуэй продолжал:
— Что вы намерены сделать? Полностью похоронить открытие Дэвида? Или просто все подгрести под себя?
— Вы, американцы, слишком заботитесь об индивидууме и его достижениях, — отвечала Жубер, — в ущерб благу всего сообщества. В данном случае — мирового сообщества. Мы не можем позволить, чтобы эта информация дошла до широкой публики. Пока публика не будет к ней должным образом подготовлена.
— По-моему, вас заботит кое-что другое, — возразил Гарроуэй, держа руки за спиной и положив ладонь правой на свою «манжету» — Вы увидели шанс получить монопольный доступ к инопланетным технологиям.
— Да, это также весомая причина. Но заключается она в том, что мы можем позволить вам, американцам или русским, пользоваться лученными здесь знаниями единолично.
— А вы, значит, пытаетесь захватить их не для себя?
Гарроуэй нажал на застежку «манжеты», и мини-компьютер упал в его ладонь. Осторожно, стараясь не выдать себя выражением лица или движениями плеч, он спрятал манжету за пояс на пояснице. Захватчики наверняка постараются лишить пленников доступа к компьютерам. Возможно, таким образом ему удастся сохранить свой.
Других планов и мыслей на данный момент у него не было.
— Все, что мы делаем, — заявил Бержерак, — делается для всего человечества. А не только для эгоистичных и развращенных американцев.
Он явно здорово разозлился, и Гарроуэй решил не продолжать эту тему. Мобилизуя против Америки весь остальной мир, пропагандистская машина ООН вовсю внедряла в умы образ «жадного и развращенного американца». Что не могло не тревожить. Стоит навесить на человека ярлык — хотя бы «жадный и развращенный» — и можно не волноваться никто не усомнится в правомерности его уничтожения. Если войска ООН выступили против всех американцев, находящихся на Марсе черт возьми, что же они собираются делать с пленными? Пленных — слишком много, чтобы их было легко охранять.