Страница 8 из 141
Элизабет и Барбара видели, как напряглась Кэт Бредли, и даже успели переглянуться, и только после этого миссис Богарт произнесла:
— Миллион долларов.
— Ого! Немало… совсем немало… И я смогу ими распоряжаться?
— Полностью.
— А гарантии?
— Мы заключим договор, заверим у нотариуса, и самой лучшей гарантией будет наше сотрудничество и доверие друг к другу. Вы согласны?
— Да, согласна.
— Ну и прекрасно. Чуть позже вы заключите договор с миссис Декарт, а сейчас расскажите, как и при каких обстоятельствах вы познакомились с Президентом.
— Ему тогда еще далеко было до Президента.
Кэт Бредли на некоторое время задумалась, опустив голову, а затем встряхнула темными, с обильной сединой волосами и начала рассказывать:
— Это было осенью 1977 года. Я тогда работала репортером в редакции новостей телекомпании КАРК. Мне было поручено взять интервью у генерального прокурора штата Арканзас Джона Макоули.
В аэропорту Литл-Рока Джон вышел из самолета вместе с сенатором от того же штата Дейлом Беймсом. Они вместе возвращались из какого-то большого совещания в Вашингтоне. Они подошли к нам, группе журналистов, и все, стараясь перекричать друг друга, начали задавать вопросы. Я тоже кричала, стараясь, чтобы прокурор услышал и меня. Но голос был у меня слабый, и коллеги запросто меня глушили. Вдруг Джон посмотрел на меня, и наши глаза встретились, — я почувствовала, как по моему телу словно прошел электрический заряд. Его, словно детские, большие голубые глаза еще больше расширились и улыбались, губы словно магнит тянули к себе. Не скрою, первое, что я подумала в этот момент — это чтобы впиться своим ртом в его губы. А Джон, не отрывая от меня глаз, неожиданно спросил: «Где это они такую нашли?»
Мне в то время подруги часто говорили, что у меня не только привлекательная, но и откровенно сексуальная внешность. Скорее всего это обстоятельство и вызвало у него такой вопрос, не скрою, я сразу же насторожилась и подумала: «Ишь ты, какой сексуально озабоченный прокурор!»
— Сколько вам тогда было лет?
— Уже исполнилось двадцать семь, но еще ни разу не спала с мужчиной. Сердце мое билось в бешеном темпе, хотя я старалась не думать, что передо мной распутный тип. Чтоб не поддаваться его чарам, я набросилась на него со списком заготовленных вопросов, но со мной случилось худшее: я совершенно не понимала и не слышала, что он отвечал на мои вопросы. Я была буквально парализована его взглядом — откровенным и наглым. И не заметила, как сама начала ему отвечать тем же. Вокруг нас люди стали громко шептаться, что вот, мол, встретились любовники и не могут скрыть от окружающих своей страсти.
Короче говоря, кончилось тем, что Джон попросил мой номер телефона, и я, совершенно не ломаясь, сразу же его дала.
Когда я возвращалась из аэропорта в редакцию, то впервые почувствовала половое влечение. Я поняла, что встретила мужчину, который нужен мне. И когда мы встретились у меня дома, я без колебаний окунулась в бездну любви. Позже и он, и я поняли, что наши тела и души подходили друг другу. Мы старались продлить нашу любовь. Я была уверена, что мы с Джоном по уши влюблены друг в друга. Не скрою, вскоре я уже начала задумываться: а что будет дальше? Могу ли я планировать наше будущее? Меня уже начали мучить мысли о том, почему я могу разделять его с какой-то другой женщиной. Представляя, как он ложиться со своей женой в постель, как она изгаляется над его телом, я все чаще стала раздражаться.
— Да, но жена же знала Джона раньше вас. Вы, наверное, понимали, что у нее, у такой же женщины, как и вы, больше прав на него и как на мужчину, и как на отца своей дочери? — с неподдельным интересом спросила Элизабет.
— В душе я понимала, но, поверьте, когда представляла себе моменты нашей любви, то мой разум затмевала ревность. Тем более что на тот момент Джон был женат менее двух лет и детей у них еще не было.
— Ах, да! Как я могла забыть, в то время у них еще не было детей! — воскликнула Элизабет и бросила извиняющий взгляд почему-то на Барбару.
Кэт Бредли продолжила:
— Скажу честно, если бы у Джона и были бы дети, это меня не остановило. Он был так нежен ко мне и с таким неподдельным вниманием относился ко всему, что я была готова на все.
— Ну, из-за того, что у него семья, и это обстоятельство могло принести вам обоим неприятности, создавать проблемы, вы, конечно, не думали?
— Да, вы правы. Правда, видя его любовь ко мне, я считала, что ему еще не поздно развестись с женой, и тогда путь к женитьбе был бы открыт.
— А вы не боялись забеременеть?
— Я ему однажды высказала опасение в этом. А он засмеялся и ответил: «Не беспокойся, Сара и я пытались иметь ребенка, но ничего не получилось». И я успокоилась, потому что это было то, что я хотела услышать. Я полностью отдавалась любви, которой мы занимались три-четыре раза в неделю, совершенно не предохраняясь.
В начале декабря 1977 года я вела интервью-шоу в телекомпании КАРК. Одной из моих героинь была дама, возглавляющая абортарий в Литл-Роке. Мы не только познакомились, но и подружились. Все осмотры меня проводила она. И вдруг как удар молнией восприняла я слова врача: «Вы, дорогая Кэт, беременны».
Меня охватили смешанные чувства. С одной стороны, я радовалась, что во мне зреет новая человеческая жизнь и ребенок будет от мужчины, которого я люблю. Но, с другой стороны, мой возраст приближался к тридцати. Я строила жизнь независимой деловой женщины. Я совершенно не собиралась заводить ребенка без мужа и оставлять его без отца. В душе я надеялась, что, как только я сообщу Джону эту новость, он тут же подаст на развод со своей женой.
Через несколько дней Джон возвратился из поездки по штату и тут же примчался ко мне. В первую очередь он потащил меня в постель, затем, когда мы почти голые пили кофе, я набралась сил и сообщила ему новость. Услышав это, он не выразил ни радости, ни огорчения. Он взял меня за руку и спросил: «Как ты себя чувствуешь?»
Я тут же разревелась. Я почувствовала облегчение, так как в глубине души меня терзали сомнения: не станет ли Джон возмущаться, кричать, что не он является отцом ребенка, требовать разрыва между нами? Он же, услышав новость, в первую очередь поинтересовался моим самочувствием.
Я сказала, что чувствую себя паршиво, от любого запаха меня тошнит, все тело как побитое. Он сказал: «Не волнуйся, все будет хорошо».
Я напряглась. Вот сейчас он, Джон Макоули, скажет главное — о своем решении подать на развод. Услышала же я другое: «Понимаешь, дорогая, есть одна проблема. Дело в том, что я выставляю свою кандидатуру на выборах губернатора штата, они уже не за горами. Сама знаешь, оглашение о разводе сразу же поставит крест на всей моей карьере».
Мы сидели рядом, и Джон, обняв меня, постарался отвлечь мое внимание. В душе я ждала, что он вот-вот скажет, что после выборов он решит проблему с Сарой и мы будем вместе с нашим ребенком, что у нас будет семья.
Но я так и не услышала ответа и к концу вечера сказала Джону, что должна как можно скорее сделать аборт. Несмотря на то, что он пытался скрыть свои чувства, я заметила, что он испытал облегчение. Правда, я надеялась на то, что Джон выразит сожаление, что обстоятельства не позволяют нам иметь ребенка, что он не против того, чтобы я родила, но сделать это надо в следующий раз, позже, после выборов и его развода с Сарой. Но он не одарил меня даже этой призрачной надеждой. Джон пытался осторожно выведать у меня, как я буду поступать в ближайшее время, смогу ли сохранить в тайне наши отношения.
В тот вечер я поняла, что Джон никогда и не помышлял о нашей женитьбе. Он, когда уходил, дал мне двести долларов на аборт. Господи, как бы я хотела сейчас возвратить ему эти деньги!
На следующий день я позвонила своей новой подруге. Она помогла сохранить в тайне обращение в ее клинику.
И вот настал тот страшный день, когда я приехала в клинику. Мне очень хотелось взять кого-нибудь с собой, но я делала все, чтобы сохранить тайну. Никто, кроме Джона, моего врача и заведующей клиникой, не знал о моем намерении прервать беременность.