Страница 52 из 69
Прошу Вас оказать помощь Лене Зиновьевой в том направлении, чтобы она могла продолжать учиться. Из прилагаемого письма можно видеть, что мать ее осуждена. Но дети за родителей не отвечают.
Не откажите поставить меня в известность о принятых Вами мерах…
Декабрь 1946 г.
Уважаемая Александра Михайловна!
При всей тяжести сложившихся у Вас семейных обстоятельств, я думаю, что Вы поступили совершенно правильно, вступив на самостоятельный путь жизни. Мне кажется, что в таких случаях только работа и, конечно, забота о детях могут дать моральное удовлетворение.
С дневником Вашим я ознакомился и с благодарностью Вам его возвращаю…
Январь 1947 г.
Шесть из четырех тысяч…
«Фадеев не терпел нейтральных в борьбе. Здесь — ключ к фадеевскому характеру. Запомним его таким…»
Это написала Вера Инбер. Она знала Фадеева много лет.
Сельвинский. «Контрольный экземпляр». Пришвин. «Сигнальный экземпляр». Головко. «Контрольный…». Адалис. «Сигнальный…».
Мы не в книжной палате столицы — в библиотеке небольшого районного городка. Но откуда здесь книги с такими штампами?
Оттуда же, откуда и эта, с дарственной надписью известного писателя:
«Дорогому Александру Александровичу — от всей души и сердца, с глубокой благодарностью…».
Книги — из личной библиотеки Фадеева. И попали они сюда не случайно.
…Книг в Сорочинской библиотеке было мало. Читатели непритязательные еще кое-как мирились. Читатели «со стажем» выбывали один за другим. Фадеев узнал об этом в первую свою предвыборную поездку.
Месяца два спустя от него прибыло письмо:
«Я уже зондировал почву насчет пополнения Вашей библиотеки».
Но — не скрывал депутат — «зондирование» оказалось неутешительным. Москва занималась комплектованием библиотек для городов и сел, которые находились на территории, разграбленной фашистами, книги направлялись прежде всего туда.
«Болел, не мог продвинуть вопрос с книгами…» —
писал Фадеев в другой раз, месяцем или двумя позднее.
И вдруг книги стали приходить — день за днем, посылка за посылкой. Не из Госфонда. Не из Центрального библиотечного коллектора. Новые издания классиков… Только что вышедшие романы и повести… Томики стихов военных лет и первого мирного года… На многих были типографские штампы: «контрольный…», «сигнальный…». На некоторых оказались дружеские надписи и посвящения.
Их присылал Фадеев.
Они были ему дороги, книги друзей. Но у него в шкафах эти тома и томики стояли как сувениры, как реликвии, а в Сорочинске людям нечего было читать. И Александр Александрович решительно снимал их со своих полок.
После войны в мордовском селе Кузлы, находящемся в сорока километрах от районного центра — Пономаревки, плохо было с организацией культурно-массовой работы. Особенно остро ощущалась нехватка книг.
Секретарь комсомольской организации колхоза «Путь к коммунизму» Григорий Никитин посоветовался с товарищами, и все вместе они приняли решение обратиться за помощью к Фадееву. В мае 1946 г. депутату послали письмо.
Месяца через полтора колхозная молодежь получила от Александра Александровича девять посылок с художественной литературой. Многие книги были с дарственными надписями Фадееву.
Такие же посылки пришли в Деминскую начальную школу. И в школе, и в колхозе библиотеки назвали «фадеевскими»…
…По своему… избирательному округу в Чкаловской области я организовал уже 8 школьных и клубных библиотек по 200—250 отборных книг и на днях отправлю для девятой…
Все, что касалось культуры села, воспринималось им с особой остротой.
…Это письмо пояснений не требует.
«У меня есть сведения, что некоторым членам драматического кружка при Мустаевском Доме культуры присуждены грамоты за участие в смотре художественной самодеятельности и что Мустаевскому Дому культуры за первенство в олимпиаде присуждена премия в 700 рублей, но уже более полугода Дом культуры и члены кружка не могут получить этой премии и грамот.
Очень прошу Вас нажать, где следует, чтобы удовлетворить законные претензии драмколлектива Мустаевского Дома культуры.
Судя по всему, драмколлектив работает в жалких условиях, вероятно — при всех недостатках, — можно кое в чем помочь драмколлективу со стороны районных организаций. Мне кажется, что в условиях районной жизни работа драмколлектива — это большое культурно-просветительное дело. На месте районного руководства я поддержал бы работу драмколлектива, как и всего Дома культуры, с неменьшим энтузиазмом, чем наше правительство поддерживает Большой театр и Художественный театр в Москве.
Конечно, у Вас возможности меньше, но ведь Ваш Дом культуры и Ваш театр тоже поменьше. Но, однако, они представляют из себя культурное лицо района.
Желаю Вам всего доброго.
Письмо адресовано секретарю Мустаевского райкома партии товарищу Щанкину. Писал его Фадеев в ноябре сорок шестого.
Мустаево — районное село, отдаленное от железной дороги на полторы сотни километров. Когда-то такие места называли «глухоманью», «медвежьими углами», «краем света». Теперь же и на «краю света» люди жадно стремятся к культуре, развивают ее, двигают вперед.
На письмо Рыбинского, Оганенко, Карповой, Горячева и других мустаевских любителей он ответил не только пожеланием успехов, а и деловым сообщением:
«Пришлите мне список самых необходимых в Вашей работе предметов и материалов, — я постараюсь добыть их Вам в Москве».
Но помощь, внимание нужны им не только сегодня — постоянно. Как можно недооценивать такую силу, упускать ее из виду?
И посмотрев на карту своего избирательного округа, где среди множества населенных пунктов Мустаево не выделялось ничем, Фадеев подчеркнул слова, которые выражали самую суть его взгляда:
«…поддержал бы работу драмколлектива… с неменьшим энтузиазмом, чем наше правительство поддерживает Большой театр…».
Лучше, наверное, и не скажешь.
Как же хочется, чтобы слова эти дошли до каждого районного, до каждого сельского руководителя!..
Коль скоро с библиотеки в Сорочинске я начал, ею главу и закончу.
Книги, присланные Фадеевым, сразу увеличили приток читателей, и тесно стало в маленькой комнатушке на дальней улице. Перевели в другое место — под библиотеку отдали две комнаты в здании военкомата. Однако радость оказалась недолгой — теснота настигла вновь.
И явилась дерзкая мысль: строить.
В колхозах сказали: «Подсобим!». Более осторожно заявили в облисполкоме: «Попытаемся изыскать…».
Письмо в одну организацию, копия — в другую, копия — депутату. Просьбы, запросы, напоминания. Споры о проектах. Споры о материалах. Да что там говорить — не один месяц ушел на то, чтобы стройку подготовить. И не один — чтобы поднять.
Строил весь Сорочинск. Открывал весь район. Это произошло уже после смерти Фадеева. Библиотека его имени стала памятником писателю и депутату.
…Тридцать две тысячи экземпляров книг на полках. Десятки названий журналов и газет. Конференции, лекции, передвижки, встречи с писателями… Жил бы Фадеев — непременно стал здесь желанным гостем. Но и без того он тут всегда.