Оружие Древних

Наскоро поев, Далмира отправилась за служкой. Тот провел ее вглубь дома. Там, в комнате для постояльцев, стояла деревянная ванна, над которой поднимался пар. Сложенные в рулоны чистые простыни лежали на гладкой скамье.

— Чудесно! — Далмира улыбнулась слуге. — Горячая вода!

— Это будет стоить три асира, — сказал он.

— Те воины заплатят за меня, — ответила она, — иди и закрой дверь.

Слуга ушел. Далмира разделась и погрузилась в блаженство. Там, снаружи, кипела и бурлила жизнь, суетились торговцы, делали свои делишки воры, кто–то сражался и умирал, возникали и рушились царства — но здесь, в полной восхитительной горячей воды ванне с лепестками душистых цветов все это не имело значения…

— Разве ты не хочешь жить спокойно, Улнар? Зачем подвергать себя опасности, если можно жить, как благородный эмон, ни в чем себе не отказывая? — спросил Хаггар. Воины опустошили принесенные кувшины, и десятник потребовал еще парочку.

— Так поступают те, для кого деньги — цель. Моя цель другая.

— Какая, Улнар? Разве ты не устал от походов, крови и смерти? — Хаггар треснул кулаком по столу. — Даже я устал от этого! Клянусь Игниром, этот поход я не забуду никогда! Мы сделали невозможное!

— Я тоже устал, как и ты, — ответил воин, — но не могу жить спокойно, зная, что мог сделать — и не сделал…

— У нас одна жизнь, — сказал Дорриг, один из примкнувших к друзьям мергинов, — и я бы не рисковал ей неизвестно ради чего.

— Но ты согласен рисковать ей за асиры? — спросил Маррод. Эльд пил немного, был мрачен и, встретившись с ним глазами, посетители спешили отвести взгляд.

— Асиры — другое дело, — заявил Дорриг. — За асиры что ж не рискнуть?

— За это я и презираю арнов, — проронил Маррод. — Мы, эльды, не продаемся за камни. В тебе есть наша кровь, брат, — сказал он Улнару, — и ты не продавайся.

Улнар механически кивнул, не в силах отвести взгляд от идущей к ним Далмиры. И не только он. Вся харчевня оторвалась от кружек, разглядывая огненноволосую красавицу, и Улнар закусил губу, услышав несколько скабрезных шуток. Он резко повернулся, но почуствовал на плече тяжелую руку Маррода:

— Сиди, брат, я сам.

Эльд, не торопясь, вышел на середину залы. Указал Далмире на лавку и обвел взглядом ухмылявшихся наглецов:

— А ну, заткнули пасти, грязные хешимы! — рявкнул он так, что вся харчевня замерла. — Кто скажет о ней хоть слово — умрет, — добавил он уже тише, но так, что проняло всех.

— Да ты чего… — попытался выступить какой–то не в меру подвыпивший громила, но более трезвые дружки закрыли ему рот, опасливо косясь на эльда. Они поняли: этот человек не шутит, и чувствовали угрозу, исходящую от него. Презрительно улыбаясь, Маррод сел.

Далмира улыбнулась, не зная, что сказать.

— Ты прекрасна, — сказал Улнар.

— Осторожно, Маррод убьет тебя! — пошутил пьяный Хаггар и захохотал.

— Я наконец–то помыла волосы горячей водой, — улыбаясь, сказала девушка. Ее локоны, подобно огненному дождю, струились по плечам. — Я не заплела их, как делают ваши девушки, поэтому, наверно…

— Твои волосы как пламя, — вдруг сказал Маррод. Далмира удивленно поглядела на него, но больше эльд не проронил ни слова.

— Надо возвращаться, — сказал, вставая из–за стола, Улнар. — Шенн, должно быть, уже ждет нас.

Шенн уже был в эмонгире. И не один. Вместе с ним на крыше стояли мастера, кузнецы и плотники, которых он нанял. Улнар минуту послушал, как они обсуждают какие–то углы и тяги, и спустился вниз. Проклятие Гунорбохора требовало подношений…

Улнар нашел пустующую комнату в дальнем крыле крепости и достал каменный флакончик. Он не хотел, чтобы его кто–то видел. Воин оттягивал прием зелья, как мог, и терпел, чувствуя, как огнем горят внутренности, и раскалывается от боли голова. Он вдохнул порцию черной пыльцы и замер, ощущая блаженство и силу. Боль оставила Улнара, а по телу растеклась энергия, хотелось бежать и кричать от переполнивших его сил.

Он вновь поднялся на крышу, надеясь, что Шенн найдет ему какую–нибудь работу.

— Мы отправляемся, — сказал Шенн. — Гротхи идут на Ринересс, и мы должны им помешать. Я нанял лучших мастеров, они поедут с нами и закончат работу в пути.

— Погоди, мастер, — Хаггар поднял ладонь. — Если дашь пару сотен асиров, я наберу людей для охраны крепости. Нас слишком мало, а когда мы столкнемся с гротхами… Здесь много вольных воинов, я поговорю с братьями, они нам помогут.

— Он правильно говорит, — сказал Улнар. — Нам нужны воины.

— Хорошо, — проговорил фагир. — Даю вам время до заката. Асиров у меня достаточно, я продал весь товар, так что найми самых лучших, — и он протянул десятнику туго набитый кошель.

Улнар и Хаггар спустились в город. Зная места, где собирались воины Братства, Хаггар быстро нашел желающих охранять эмонгир. Оборонять катящуюся крепость казалось делом легким, по сравнению с походом в Кхинор, и от желающих не было отбоя, но десятник отбирал жестко, в первую очередь тех, кто хорошо умел стрелять.

— Десятка мечей, думаю, будет достаточно, — сказал он товарищу, — и пяток стрелков.

— Тогда нам нужны луки и запас стрел, — сказал Улнар. — Я займусь этим.

Воин оставил товарища и отправился в ближайшую оружейную лавку. Там, не торгуясь, выбрал несколько дальнобойных луков, сменил доспех и наручи. Все это, и три сотни стрел он приказал доставить на эмонгир как можно скорее.

К вечеру прибыл Хаггар с целым отрядом. Наемники были, как на подбор: рослые и крепкие, каждый с оружием и в доспехе.

— Отлично, — сказал Шенн. — Мы отправляемся сейчас же.

Гинер остался позади. Эмонгир обогнул город и двинулся по тракту на юг, но вскоре путь преградили холмы. Дорога легко петляла меж ними, эмонгир же пройти там не мог.

— Надо искать дорогу, — озабоченно сказал Шенн. — Придумайте что–нибудь, мне нужно заниматься оружием.

Улнар неплохо знал эти места. Кое–кто из мастеров так же были местными и посоветовали, куда ехать, чтобы эмонгир не уперся в непроходимые дебри. Ортаны никогда не ходили дальше Гинера — и в этом была главная проблема. Крепость была широка — около сорока локтей — и протиснуться между двумя близлежащими крутыми холмами не могла. Шенн кусал губы: будь у него время, он бы усовершенствовал катящуюся платформу, и эмонгир смог бы преодолевать небольшие горки. Он уже придумал, как это сделать, и мастера под рукой… Но не было времени.

Далмира видела, как работает Шенн, и была готова простить ему все, даже измену с Торваром, но… сказать все это не могла. Наконец, решившись, он прошла в одну из комнат, служившую фагиру кабинетом, где он уединялся и сидел за чертежами и расчетами. Тихонько открыв дверь, девушка увидела Шенна. Уставившись на стену, он что–то тихо бормотал.

— Не понимаю, — услышала девушка, — узор силовых потоков должен быть похож на тот, что на моих перчатках, а он зеркален. Почему и не вызовет ли он…

Фагир перевел взгляд на лежащие на коленях перчатки.

— Нет, не так все просто. И мастер не зря говорил мне… — он повернулся и заметил Далмиру. — Здравствуй, я не заметил, как ты вошла.

— Прости, я тебе помешала, — девушка повернулась, но Шенн вскочил на ноги:

— Подожди! Не уходи, прошу.

Она осталась.

— Садись, — предложил он, указывая на подушку. Откинув свитки с чертежами в сторону, он сел на пол. — Я рад, что ты пришла.

— Ты рад?

— Да, Далмира. Я должен многое тебе объяснить.

— Я многое уже поняла, — опустив глаза, произнесла девушка. Шенн покачал головой:

— Нет, ты многого не знаешь! Ты ненавидишь меня за то, что я позволил привязать вас к колесам тогда… А сам был свободен. Но я ведь фагир. И я не мог преступить закон. Еще никогда в моей жизни у меня не было такого выбора. И я растерялся…

— Но ведь ты приговорил Торвара к смерти и убил — почему ты не сделал это раньше? — воскликнула Далмира. — Или закон для тебя важнее жизни друзей? Тогда извини, мне не о чем с тобой говорить!