Оружие Древних

— Я люблю долгие истории.

— Когда–нибудь я тебе расскажу.

— Расскажи сейчас.

— Нет, — резко ответил он и был готов убить себя за это. — Сейчас не могу. Но расскажу, обещаю.

Улнар пошел к ручью. Далмира проводила его взглядом и резко отвернулась. Еще не все воины закончили с купанием.

Не все соратники нравились ей — но что сделаешь? Мы один отряд. Сегодня я накричала на Эврана, а завтра, быть может, он спасет меня от смерти…

Отвернувшись, девушка стала перебирать в памяти своих соратников. Ей показалось забавным вспоминать их так, словно они далеко…

Руннор. Он умер. Далмира помнила его, но не могла сказать, каким он был человеком.

Хаггар суров и некрасив, но, судя по всему, бывалый рубака. Интересно, каков он, если бороду сбрить?

Эвран груб и циничен — не стоит внимания. Еще попробует за зад ущипнуть, клянусь богами, пробью ему голову!

Карон — добрый и сильный, хороший друг. Жаль, простоват, но на него всегда можно положиться. И я ему нравлюсь…

Эшнарец всюду ищет выгоду, говорит только о деньгах, и так, будто нет на свете ничего важнее. Никто из воинов не притронулся к убитым морронам, а Эрбин все трупы перетряхнул и радовался, найдя какую–то безделушку…

Семир–лучник весел и болтлив: всех достал охотничьими историями. Лишь Улнар слушает его, остальные держатся подальше. Улнар умеет слушать. И смотрит так, словно в душу заглянуть пытается. И мне становится жарко.

Улнар… Далмира задумчиво поправила волосы. Улнар нравился подкупающей искренностью во всем. Он не выделялся красотой и статью: Шенн красивее, а Карон сильнее. Но Улнар напоминал Немого — хартога, который погиб за то, чтобы она обрела свободу. Немой не мог говорить, но в его глазах чувствовалась огромная внутренняя сила. Добрая сила.

Хватит об Улнаре, оборвала она себя, кто там следующий?

Идгерн. Высокомерный эмон. Как он попал в компанию простых рубак, что ему нужно? Награда? Эмон может устроиться на службу к одану — зачем ему рисковать? Так и подмывает спросить — но не стану. Он считает меня презренной мергинкой, не заговорил ни разу. Ну, так и от меня слова не услышит. Кронир. По виду — простой воин, но есть что–то в глазах… странное. Тайное. Или безумное? Да, все они безумцы: отважиться на такой поход!

Маррод. Улнар говорил: он опасен. Ей ли не знать этого! Эмон, скрывающий настоящее имя и титул. Зачем — он вряд ли скажет. Она видела, как он двигался в Руанноре, каждым движением меча убивая по моррону, помнила их короткую схватку на вершине горы. Этот человек пугал ее. Знай она, что весь отряд будет на ее стороне — и тогда бы она его боялась. Ей казалось: любой бой для него — развлечение, а смерть давно перестала волновать. От таких людей стоит держаться подальше, но разве у нее есть выбор?

— Скоро стемнеет, — сказал, подходя, Хаггар. — Далмира, иди, искупайся. Только осторожнее. Эвран и Кронир — заступаете на пост до полуночи. Эвран — на тропу, Кронир — к болоту. Остальным спать. Отдыхайте, пока есть время.

Далмира прошла вдоль ручья. Прислушалась — но шум водопада заглушал все звуки. Стоянка осталась шагах в двустах. Здесь ее никто не потревожит.

Тень от нависавшей над головой скалы падала на воду, камни под ногами — холодные и влажные. Что–то плеснуло по воде. Девушка встрепенулась: копье она оставила у костра, с собой был лишь кинжал за голенищем. Наверно, рыба.

Она быстро разделась. Кинжал лег поверх сложенной на берегу одежды. Далмира потрогала воду, поежилась: холодная — но искупаться надо. Тело требовало влаги и чистоты, волосы мечтали о гребне, но сперва их надо как следует вымыть.

Далмира решительно вошла в воду. Ручей был неширок, но оказался неожиданно глубоким — она нырнула, подхватила со дна какой–то камешек и всплыла. Как хорошо!

Скитаясь среди волн желтого песка, она мечтала, что когда–нибудь увидит синие волны моря. Этот ручеек был мал, но, закрыв глаза, можно представить себя плавающей в настоящем море…

Далмира повернула голову и открыла глаза. Так и есть: чутье не подвело. Засунув пальцы за пояс, на берегу стоял Эвран. Стоял и нахально разглядывал.

— Что ты здесь делаешь?

— Смотрю, — гурданец широко ухмыльнулся. — А ты ничего девка. Есть за что подержать.

— Пошел отсюда! Тебе Хаггар сказал на пост идти!

— А здесь и есть мой пост. Кронир сторожит с той стороны ущелья, а я тут. Повезло мне, правда?

— Повезет, если сейчас же отойдешь.

— Какая ты грозная, — Эвран стал расстегивать рубаху. — Чего злишься, все по–честному: ты меня голым видела, теперь я посмотрю.

Далмира замерзла. Вода в ручье была проточной, ущелье пропускало мало света, а солнце уже закатилось. Темнело быстро.

— Ладно, — сжав зубы, Далмира вышла из воды. Эвран восхищенно прицокнул языком и попятился, но остановился у оставленной на берегу одежды. Нога гурданца придавила ее к камням.

— Отпусти! — потребовала Далмира. Он улыбался. Хищный взгляд гурданца рыскал по ее телу. Первый удар он пропустил, но устоял, второй блокировал, перехватив руку крепким захватом.

— И что теперь? — спросил он. Далмира рванулась. Эвран поймал ее на рывке и выкрутил руку так, что из глаз девушки брызнули слезы.

— Не больно? — как будто всерьез спросил он.

— Убью! — пообещала Далмира.

— У тебя был шанс, — напомнил он.

— Что тебе нужно?

— Твое согласие. И все. Будь со мной ласкова.

— Провались ты!

Вдруг он отпустил ее.

— Что за…

Договорить не успел — Далмира от души пнула его в живот. Воин осел на песок, но, шатаясь, попытался подняться:

— Обернись! — прохрипел он.

Глава 10. Схватка

Их окружили быстро и расчетливо. Явившиеся из мрака ущелья четвероногие твари походили на ворлонов, но были крупнее и не боялись человека. Шерсть на крапчатых загривках стояла дыбом, клыки щелкали. Твари утробно рычали, прижимая людей к скале. Эвран выхватил меч:

— Кричи! Зови на помощь!

Она смогла выдавить какой–то жалкий звук. Голая, безоружная, Далмира совершенно растерялась.

— Кричи, они сожрут нас! — Эвран сделал выпад, целя по голове ближайшего зверя, но тот успел отскочить.

— Сю–ю–юда-а-а! — закричала она. Крик разнесся под сводами ущелья, но водопад шумел сильней…

Хищники зарычали. Скаля зубы, они подбирались ближе. Эвран отгонял стаю широкими взмахами меча, но видел, что меч их не удержит. Если они кинутся всей стаей…

— Держи и отбивайся! — Эвран неожиданно сунул в руки Далмиры меч и прыгнул на скалу. Она даже не могла оглянуться — твари тотчас кинутся на незащищенную спину. Эвран сбежал, бросил ее!

Далмира завертела мечом, как учил Оллок. Веерная защита была эффективна, но требовала много сил. Хищники попятились, уходя от сверкающей стали, но Далмира стала уставать. Движения ее замедлились.

Одна из тварей решилась и прыгнула. Далмира уклонилась, полоснула мечом и ушла в защиту. Раненое животное завыло, волоча по камням вывалившиеся кишки.

— Бросай меч и давай руку! — крикнули сверху. Она глянула, не переставая вертеть клинком. Эвран нависал над уступом, протягивая ей руку:

— Быстрее! Хватайся!

Дотянусь ли? Далмира выпустила меч и прыгнула. Гурданец перехватил ее за пальцы и потащил. За спиной зарычали. Жаркое дыхание зверя обожгло пятку. Клацнули зубы. Еще бы немного — и…

Эвран быстро втащил Далмиру на уступ. Для невысокого сухощавого человека он был очень силен.

Твари рычали внизу, но не могли добраться до ускользнувшей добычи. Пара хищников еще прыгала под их убежищем, остальные уже занялись умирающим, пожирая еще живого, но не способного защитить себя сородича.

— Цела? — спросил гурданец.

— Да.

Они забыли об осторожности, и Кхинор быстро напомнил им, что они лишь гости. Незваные гости.

Камень из–под ног девушки скатился вниз, и окровавленные морды уставились на сжавшихся на крошечном каменном уступе людей. Похоже, тело сородича не насытило тварей, лишь больше разожгло аппетит. На своей земле они чувствовали себя хозяевами. Добыче некуда деваться, а значит, рано или поздно она достанется им…