Страница 31 из 57
Вера представляла.
– И вообще, я давно соскучился по родному городу. – Он заговорил с льстивыми интонациями. – Хочу приехать, посмотреть на цветение каштанов, а вдруг больше не увижу…
– Я должна подумать, как все это организовать, – вздохнула Вера.
«Представляю себе очередь из тех, кто пожелает за это заплатить… – подумала она. – Это будет не очередь, а столпотворение. Как бы этого избежать?»
– А я тебе помогу! – воскликнул старик. – Что там за маньяк, расскажи.
Она поведала профессору о проблеме киевских правоохранительных органов с серией непонятных, якобы ритуальных убийств. Тужилов вскинул брови.
– Странно, – протянул он. – Очень странно… Месяца два или три назад здесь, в Питере, произошло нечто подобное. По телевизору промелькнуло, я запомнил… Два убийства, и тоже жертв переодевали в кукольные наряды, гримировали под кукол… Ни до, ни после этого ничего подобного не было.
Вера тоже удивилась. Надо будет Прудникову рассказать.
– Тем более есть смысл сотрудничать, – сказала она.
Договорились, что вылетят как можно скорее, чуть ли не сегодня завтра, как только билеты удастся заказать. Делать здесь Вере было больше нечего.
А теперь на нее еще и навалились воспоминания двадцатилетней давности. Зря Тужилов напомнил про аэропорт…
11
Двадцать лет назад
В зал аэропорта Борисполь вошла тоненькая девушка, по виду студентка или старшеклассница. Повсюду сновали люди с чемоданами, подходили к стойкам регистрации, толпились у информационного табло. Куда они все, интересно? Ну конечно, лето, время отпусков, отдыха у моря. Девушка поискала глазами свободное сиденье, не нашла, пожала плечами, сняла с плеча дорожную сумку, прислонила ее к колонне и уселась сверху.
«Можно пока почитать», – подумала студентка медицинского института Вера Лученко. Она достала книгу и углубилась в чтение. Вера тоже летела к морю, время регистрации еще не наступило… Однако Вера решила себя побаловать: недавно она неожиданно смогла заработать целую кучу денег, и на что же их еще тратить, как не на удовольствия и комфорт? Хотя тут была еще одна причина, о которой она не хотела напоминать самой себе. Вера боялась лететь самолетом, а бояться она не любила и со страхами своими грамотно работала. Не случайно же она выбрала в институте специализацию психиатра.
Она углубилась в чтение, но сидеть на сумке было неудобно. Вера встала и снова пошла вдоль кресел, ища свободное место. Пассажиры Аэрофлота дремали, закусывали, читали или просто сидели, сонно глядя по сторонам. Девушке очень хотелось присесть, но что поделаешь, если нет мест… Тут рядом с ней встал дядечка средних лет, пробормотал что-то и отошел со своим чемоданом в сторону. Уступил, что ли? Вера быстренько уселась на еще теплое сиденье, пока его не заняли. Раскрыла книгу, но краем глаза наблюдала за отошедшим мужчиной.
Он растерянно оглядывался на места ожидания, стоя у большого, во всю стену, окна, и не мог понять: почему он встал? Ему же еще ждать и ждать. Зачем вскочил? Его словно дернул кто-то. Теперь место нескоро освободится…
Вера Лученко с мимолетным раскаянием вздохнула. Опять неловко получилось. Это у нее было не впервые: если она очень хотела присесть, ей почему-то уступали место в метро, в трамвае. Когда она себя контролировала, такого не случалось, а сейчас вот расслабилась.
Она глянула на табло. Ага, подошло ее время. Она поднялась, прошла к стойке регистрации мимо дядечки и сказала:
– Садитесь, пожалуйста!
У стойки она встала в очередь, дождалась и протянула девушке паспорт, где было написано: «Лученко Вера Алексеевна». С фотографии на работника аэропорта смотрел немного удивленный взгляд, будто та Вера, что на фото, хотела спросить: «Где же вас, таких симпатичных девушек, находят для работы в нашем славном Аэрофлоте?» Красавица в форме, привычно улыбаясь, заполнила посадочный талон. Сумку взвесили, нацепили на нее наклейку «Ручная кладь» и вернули хозяйке.
Тут Веру хлопнули по плечу.
– Я занимал! – прозвучал мощный глубокий баритон. – Мы вместе с этой девушкой!
Она оглянулась.
– Верочка, мы же с тобой, правда?
Недовольная очередь зашумела. Перед Верой стоял Тимур Борисович Тужилов собственной персоной!.. Ее институтский преподаватель, заведующий кафедрой психиатрии и невропатологии, со своей обычной львиной гривой а-ля Бетховен и обычным наглым напором. Его держала под руку смутно знакомая девушка, наверное, первокурсница – фигуристая и губастенькая. Тоже обычное дело для Тужилова, студентки от него млели и вились вокруг пестрыми стайками.
– Да-да, вы со мной, – ответила Вера и торопливо отошла.
А что еще сказать? Неудобно не пропустить преподавателя, к тому же с ним лучше не связываться. Потрясающий нахал, интриган и нечистоплотный тип, но гениальный педагог, профессионал в своем деле, самобытный гипнотизер и вообще интереснейшая личность.
Тимур Борисович зарегистрировал себя и свою спутницу, сдал чемодан в багаж и направился к Вере, которая стояла неподалеку и ждала их с обреченным и вместе с тем заинтересованным видом.
– Верочка! – пророкотал Тужилов. – Ты ли это?
– Вроде я, – усмехнулась она.
– Так ты туда же? Тоже в Симферополь летишь?
Тужилов осмотрел ее с головы до ног своим пронзительным взглядом, оценил и вмиг все про нее понял. Налегке, значит, у моря в палатке с друзьями будет отдыхать, это Гурзуф или Партенит, а то и дикий пляж у Медведь-горы, ясное дело. Студентка Лученко была одной из немногих, кто не поддавался его мужским чарам. Практически единственной. Она ему внимала, уважительно выслушивала все его бесконечные байки про пациентов, с огромным прилежанием конспектировала его лекции – словом, старательная девочка. Но на масленые взгляды отвечала своим, насмешливым, ярко-голубым, намеки пропускала мимо ушей. И было в ней что-то такое, чего Тимур Борисович не понимал: какая-то сила, стержень, хотя откуда бы ему взяться? Тем интереснее с этой девочкой общаться.
– Ага, – ответила Вера иронично. – И я в Симферополь лечу. Представляете, какое совпадение?
Она таким же взглядом, каким Тужилов окинул ее, прошлась по его спутнице.
– Может, все-таки познакомите нас?
– А, это… С первого курса человечек, Лариса. Сопровождает меня… Лара, это своя, не напрягайся.
Полногрудая Лариса и не думала напрягаться, она безо всякого интереса взглянула на Веру и покрепче взяла Тужилова под руку.
Женский голос под сводами низкого зала с интимными интонациями сообщил: «Заканчивается регистрация пассажиров рейса тринадцать двадцать пять Киев – Симферополь… Обращайте особое внимание на срок действия документов… Пассажиры с просроченными паспортами к полету не допускаются… Пассажир несет ответственность за…»
Тужилов плотоядно потер короткопалые ладони.
– Ну что, девочки! Полетели?
Вера заскучала. Хоть бы у них места оказались в разных концах салона. Впрочем, с Тужилова станется, он поменяется с кем-то… Студенты не случайно прозвали его Тимуром-завоевателем. При своем небольшом росте он ухитрялся заполнять собой все пространство кафедры и был человеком, которого всегда много. Его властному напору подчинялись взрослые и дети, пациенты и преподаватели, кажется, даже животные. По коридорам института он проходил, окруженный свитой слушателей, даже на ходу ухитрялся травить свои нескончаемые байки. Правда, попадались отдельные редкие личности, не поддающиеся могучему влиянию тужиловской магии. Например, Вера Лученко. Громкий и грозный преподаватель даже слегка тушевался от ее насмешливой полуулыбки… Вот и сейчас, когда настала неловкая пауза, он смущенно кашлянул:
– Вон там, наверху, можно присесть. Пойдем?
– Давайте, – согласилась Лара.
Они поднялись по эскалатору в зал ожидания, откуда пассажиры выходили каждый к своему самолету. Неподалеку, возле окошек пограничного контроля, столпилась очередь. Все окошки были закрыты, кроме одного. Люди возмущались, охранник размахивал рацией и пытался их успокоить.