Страница 62 из 94
Впереди Джейми Фрейзер еще несколько раз наклонился над веслами, но заслышав возню Куинна, спросил:
— Как ты там, малыш Берд?
Единственным ответом Тома был нежный храп; он заснул во время перевязки. Куинн наклонился вперед, чтобы ответить:
— Сейчас уже получше. Но пуля по-прежнему у него в руке. Так что надо везти его к врачу, я так думаю.
— Ты знаешь хоть одного? — голос Фрейзера звучал скептически.
— Да, и ты тоже. Мы отвезем его к монахам в Инхклеран.
Фрейзер замер. Он перестал грести, повернулся к Куинну и бросил на него сердитый взгляд, заметный даже при свете звезд.
— До Инхклерана не меньше десяти миль. Я не догребу так далеко.
— Тебе и не придется, морской волк. Как думаешь, зачем нам парус?
Грей откинул голову назад. Конечно, подумал он, с каким-то ребяческим интересом, а зачем нам парус? Парус, конечно, был маленьким, но все же…
— У меня сложилось впечатление, что для использования паруса нужен ветер, — с подчеркнутой учтивостью сказал Фрейзер. — А здесь полный штиль, как вы верно заметили.
— Будет у нас ветер, мой краснобородый друг. — Куинн отвечал еще вежливей. — С восходом придет ветер от Лох-Дерг, и дыхание зари наполнит наши паруса, как говорится в одной хорошей книге.
— А долго ли до рассвета, — голос Фрейзера звучал подозрительно. Куинн вздохнул и укоризненно щелкнул языком.
— Часа четыре, эх ты, маловер. Еще немного, и мы выйдем в воды Лох-Ри. Мы можем пристать к берегу и отдохнуть до рассвета.
Фрейзер хмыкнул в своей манере, но покорно вернулся к веслам, и медленное движение против течения Шеннона возобновилось. В ночной тишине под ритмичный плеск весел Грей уронил голову и предался грезам.
Сны были странные и очень яркие, и он почти проснулся, увидев себя в объятиях голого Куинна, впечатление было настолько реальным, что он сплюнул за борт, чтобы избавиться от вкуса поцелуя. Потом до него дошло, что это вкус напитка — имбирная отрыжка заполнила носоглотку, и Грей затих на дне лодки, глядя по сторонам.
Он обнаружил, что лежит в обнимку с Томом. Камердинер прижался к нему, дыша перегаром; его лицо было прижато к груди Грея, жар раскрасневшейся щеки чувствовался даже через полусухую рубашку. Движение прекратилось, они были одни в лодке.
Было еще темно, но облачный покров поредел, и взгляд на немногочисленные звезды подсказал ему, что до рассвета осталось не больше часа. Он лежал на мокрых досках, стараясь держать глаза открытыми и не вспоминать наиболее пикантные подробности своих снов.
Он все еще был так пьян, что ему не приходило в голову поинтересоваться, куда ушли Куинн с Фрейзером, пока он не услышал их голоса. Они сидели рядом с лодкой на земле. Ну, конечно, они на земле, подумал Грей, но его одурманенный наркотиками ум сразу нарисовал ему картину этой дружной парочки, дрейфующей на облаке в полуночном небе, усыпанном алмазами звезд. Они продолжали спорить:
— Я сказал, что не собираюсь это делать, и это мое последнее слово! — голос Фрейзера был низким и напряженным.
— Ты отречешься от своих товарищей, с которыми вместе проливал кровь?
— Вот именно. И ты поступил бы так же, если бы хоть немного подумал своими куриными мозгами.
Облако, на котором сидел Куинн, исчезло, он сам свернулся в клубок и превратился в красный глаз огромного петуха, который закукарекал по-ирландски и, хлопая крыльями, начал что-то клевать у ног Фрейзера. Оказалось, Фрейзер был совершенно голым, но несколько замаскированным парами облака, на котором сидел.
Видение растаяло, уступив место полупрозрачным фигурам Стефана фон Намцена с Перси Уэйнрайтом, за которыми он наблюдал со скучающим интересом, пока фон Намцен не превратился в Джейральда Сиверли с ужасной раной на голове.
Его разбудил громкий стон Тома; с ощущением слабости и тошноты он обнаружил себя в маленькой лодке, которая быстро скользила под парусом вдоль плоских зеленых берегов острова Инхклеран.
Чувствуя себя почти бестелесным, почти забыв, как надо переставлять ноги при ходьбе, он плелся, пошатываясь, вверх по тропинке за Куинном и Фрейзером, которые тащили Тома Берда так осторожно, как только могли, поощряя друг друга сочувственным мычанием. Остатки его снов смешались с туманом, через который они шли, и Грей вспомнил подслушанные слова. Ему очень хотелось знать, чем закончился этот разговор.
Глава 27
Верность и долг
Монахи встретили Джейми почти радушно и сразу передали Тома Берда в руки брата лекаря. Он оставил Куинна с Греем за трапезой и отправился поблагодарить отца Майкла.
Настоятель оглядел его с живым любопытством и предложил стул и стакан виски, и то и другое было принято с глубокой благодарностью.
— У тебя очень интересная жизнь, Джейми, дорогой, — сказал он, получив краткий отчет о текущих событиях. — Итак, вы пришли искать убежища, не так ли? А твои друзья — это те два джентльмена, о которых ты рассказывал мне раньше?
— Да, это они, отец. Что касается убежища… — Джейми спрятался за улыбку, хотя у него болели даже мышцы лица. — Как только вы посмотрите, что у бедного паренька с рукой, мы сразу уйдем. Я не могу подвергать вас опасности. Даже если помощник юстициария из Атлона уважает вашу святыню, он должен будет прибыть сюда, как только услышит о полковнике Грее.
— Как думаешь, полковник в самом деле убил майора Сиверли? — поинтересовался аббат.
— Уверен, что нет. Я думаю, что злодеем является человек по имени Эдуард Твелветри, который был связан с Сиверли деловыми отношениями.
— Деловыми?
Джейми неопределенно помахал рукой в воздухе. Его ушибленное плечо горело огнем, когда он шевелил рукой и болело до самой кости в состоянии покоя. Его задница была в не лучшем состоянии после нескольких часов гребли на узком и жестком сиденье лодки.
— Не могу сказать точно. Конечно, деньги и, возможно, политика. — Он видел, как белые брови аббата поднялись на лоб, а зеленые глаза округлились. Джейми устало улыбнулся. — Человека, которого я привел с собой зовут Тобиас Куинн. Это он рассказал мне о вас и о чаше.
— Я помню, — пробормотал аббат. — Но я не мог упоминать о нем, учитывая тайну исповеди.
Улыбка Джейми стала еще шире.
— Да, отец. Я знаю. Но теперь я хочу сказать, что намерения Тоби Куинна не являются частью моей исповеди, и он не скрывает их от вас. Может быть, вы поговорите с ним? Помолитесь за него?
— Я так и сделаю, мо mhic, — сказал отец Майкл, и его лицо засветилось настороженным интересом. — А ты сказал ему, что сталось с чашей?
Неожиданная дрожь пробежала по позвоночнику Джейми.
— Он знает, — ответил он немного сухо. — Я оставлю это между вами. Я не хочу ничего слышать о ней снова.
Настоятель несколько секунд смотрел на Джейми, затем поднял руку.
— Или с миром, мо mhic, — сказал он тихо. — И пусть Иисус, Мария и Бог-отец пребудут с тобой.
Грей нашел Джейми сидящим на каменной скамье у кладбищенской стены. Он выглядел опустошенным, бледным и растрепанным, с блуждающими глазами, что Джейми признал за последствия воздействия лекарства Куинна.
— У вас были галлюцинации? — спросил он не без сочувствия.
Грей кивнул и сел рядом.
— Я не хочу вам о них рассказывать, а вы не захотите узнать, — сказал он. — Уж поверьте.
Джейми подумал, что оба утверждения, скорее всего, правда, и вместо этого спросил:
— А как наш малыш Берд?
Грей немного оживился и даже смог вяло улыбнуться.
— Брат лекарь достал пулю. Он говорит, что повреждены только мышцы, кость цела, у мальчика небольшой жар, но, с Божьего благословения, через день-два все будет хорошо. Когда я видел его в последний раз, Том сидел на кровати и ел кашу с молоком и медом.
Желудок Джейми заурчал при упоминании о еде. Но все же надо было обсудить несколько первоочередных вопросов.
— Думаете, оно того стоило? — спросил он, подняв бровь.
— Что? — Грей наклонился вперед, потирая ладонью заросший щетиной подбородок.