Кольцо мечей

Из журнала Сандерс Никласа,

держателя информации при штабе

первозащитника Эттин Гвархи

ЗАКОДИРОВАНО ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ

ЭТТИН ГВАРХИ

7

Утром ей снова позвонил Рей. Он казался усталым и встревоженным.

— Опять то же? — спросила она.

Он кивнул.

Она пошла к нему в кабинет. Майор сидела в том же кресле, что и в первый раз. Но серьги на ней были другие — серебряные с миниатюрными летучими мышами. Их развернутые крылья сверкали в лучах утреннего солнца.

Анна села и наклонилась, чтобы рассмотреть их получше.

— Я член общества охраны летучих мышей, — объяснила майор.

«Мышей?»— подумала Анна.

— Очень полезные и интересные зверьки. Только Богу известно, сколько их видов погибло за последние двести лет. Мы проделывали с Землей ужасные вещи, мэм Перес. — Она помолчала, видимо, вспомнив что-то, ее бесившее. — Девять миллиардов человек! Как мы могли? — Затем посмотрела на Рея, укрывшегося за своим широким массивным столом словно за баррикадой. — Можете идти, саб Медауор. Благодарю вас за вашу помощь.

Рей открыл было рот, закрыл его и встал.

Когда дверь за ним захлопнулась, майор посмотрела на Анну.

— Никлас Сандерс приходил к вам.

— Да.

— А вы что-нибудь знаете о причине?

Анна задумалась.

— Могу сказать вам только то, что слышала от него. Его интересуют мои исследования, и ему не хотелось гулять в одиночестве.

Майор качнула головой, будто отметая свой вопрос.

— Поступки людей не всегда основываются на конкретных причинах. И, безусловно, не всегда их причины понятны нам. Я хочу, чтобы вы нам помогли с этим человеком.

— С какой стати?

Майор покосилась на экран у себя на коленях и нажала на кнопку.

— Люблю составлять списки. Я нашла три причины: вы будете помогать своему правительству и своей расе. Вы специалист по нечеловеческому интеллекту, а единственный безусловный пример нечеловеческого интеллекта… — Она умолкла и прислушалась. — Пролетает сейчас над нами. Хвархаты. Почти вся имеющаяся о них информация засекречена. Я могу ознакомить вас с некоторой ее частью. Не для опубликования, но вы пополните свои знания.

— Это очень соблазнительно, — заметила Анна.

— Третья причина — ваши медузы. — Майор помолчала. — Тут перед нами стоит дилемма. Если они интересуют Сандерса, значит, они интересуют тех, кто стоит за ним. То есть такая информация может иметь стратегическое значение, хотя мы и не представляем какое. Тем не менее ее, пожалуй, следует засекретить.

— Погодите, — перебила Анна.

— Не торопитесь сердиться! — Майор подняла ладонь. — Мы склонны сохранить все как есть. Нас куда больше интересует Сандерс.

— По-моему, — сказала Анна, — мне предлагается работать на вас, чтобы оградить область моих исследований. Иначе ее оградите вы, и я не смогу опубликовать мои результаты.

Майор кивнула.

— Совершенно верно. Кнут, пряник и призыв к выполнению патриотического долга. Именно это я и предлагаю.

— Мне нужно подумать.

— Естественно.

Анна направилась к двери. У нее за спиной раздался голос майора:

— Нам известно, что вы сказали Сандерсу про магнитофон капрала Лима. Если, мэм Перес, вы решите помогать нам, вам следует неукоснительно помнить, на чьей вы стороне.

— Учту. — Она вышла за дверь.

День был теплый, почти безветренный. Она шагала по узкому галечному пляжу, окаймлявшему бухту. Между камешками сновали жучки. Солнечные лучи падали на воду точно под прямым углом. Там и сям она различала что-то поблескивающее у поверхности. Покачивающийся колокол. Извивающееся щупальце. У псевдосифонофор наступало время длительного и сложного ритуала успокаивания и… Она заколебалась. Можно ли назвать это обольщением?

Теперь животные находились так близко друг от друга, что могли соприкоснуться. Стрекательные щупальца опущены и только иногда подрагивают. Этим животным было очень трудно воздерживаться от нападения на себе подобных. Она была твердо уверена, что брачные щупальца все еще надежно свернуты. Но скоро — в самые ближайшие дни — они будут вытянуты. Сама передача генетического материала происходила моментально, а затем начинался долгий медленный процесс разъединения. Не физического — оно было просто и завершалось почти сразу же — но эмоционального. Ну, вот опять она употребляет слишком значимые слова, толкуя заранее.

Еще дни и дни животные будут повторять успокаивающие вести и определение себя. «Я это я. Я не причиню вреда». Постепенно краски начнут угасать, ритмы замедлятся, комбинации станут менее четкими, и один за другим псевдосифонофоры уплывут в океан.

Она остановилась и посмотрела на бухту. Эти животные ей дороги. Как это — ничего не опубликовать? Никлас. Какое отношение он имеет к ней? Человек, не известный ей. Предатель. Она ответит майору «да».

И когда она дала свой ответ, темное лицо просияло в улыбке.

— Отлично. Вечером приходите в лагерь. Я хочу вас кое с кем познакомить. Думаю, он вам понравится. И, мэм, с этого момента, включая наш утренний разговор, все, что я говорю вам, оглашению не подлежит.

Анна кивнула.

Она пошла к себе, легла, но сон не шел. Скверно! Она поставила себя в положение этически двусмысленное, возможно, глупое и уж во всяком случае ей непонятное. Потом она задремала и оказалась во власти кошмара: что-то, связанное с катером, и огромное количество щупалец.

Ее разбудил будильник. Она встала, приняла душ, оделась и пошла в лагерь. Сумерки наступали рано, и небо уже усыпали звезды. Над ней сверкал центр галактики — полоса бледного света. Видны были и два газовых гиганта — один прямо над ней (красный), а другой над лагерем (желтый).

Охранник у входа был предупрежден о ней. Другой охранник проводил ее в кабинет майора, обширную комнату, отделанную панелями, нет, не деревянными, но убедительно похожими на деревянные. На одной стене была голограмма Земли, снятая из космоса: завихрялись белые облака, и сама планета медленно вращалась.

Письменного стола не было, только кольцо из четырех кресел вокруг журнального столика — низких и глубоких. На столике стояли три фарфоровые чашки и серебряный чайный прибор. Анна ожидала чего угодно, только не этого. Или она вовсе не вступила в мир шпионажа, а попала в Страну Чудес или в страну Оз?

Она поглядела на майора. Нет, та не превратилась в Сумасшедшего Шляпочника или в Страшилу. И щуплый человек в соседнем кресле выглядел совсем обыденно.

— Капитан Ван, один из наших переводчиков, — сказала майор.

Он встал, они обменялись рукопожатиями и сели. Майор разлила чай. Темно-коричневый. Индийский. И приглашающе приподняла тарелку с бутербродиками.

— У майора своеобразное чувство юмора, — сказал капитан Ван. — Раз вы будете работать с нами, вам следует это знать. На качество ее работы это никак не влияет.

Майор улыбнулась, съела бутербродик и взяла компьютер с дисплеем.

— Все, что расскажу вам я и расскажет капитан, полностью засекречено. Официально засекречено с помощью штампов, замков и грифа «только для ваших глаз». В некоторых случаях это с самого начала было лишним. В материале нет ничего щекотливого и никогда не было. В других случаях материал был щекотливым двадцать лет назад, но положение изменилось. Кое-какая информация, которую мы намерены вам сообщить, по-настоящему секретна. Но в любом случае вы окажетесь по уши в дерьме, если проговоритесь хоть о чем-нибудь. Ясно?

Анна кивнула и взяла еще один бутербродик. Изумительно вкусный.

Майор включила дисплей.

— Ну, хорошо. Двадцать лет назад исчез космолет «Гонец Свободного Рынка». — Она усмехнулась. — Название для грузового судна, но эта был скоростной космолет дальнего радиуса, лучший для того времени, и исчез он в хварском секторе. Мы не сомневались, что он был уничтожен. На борту «Гонца» находился, в частности, человек по имени Никлас Сандерс. Он был капитаном военной разведки. Что было ошибкой. По личным качествам он никак не подходил для такого рода деятельности. Но в тот момент он принадлежал к очень немногим специалистам, свободно владевшим главным хварским языком.