Кольцо мечей

— Нам придется причалиться, — сказал он. — Помогите Зангу, а потом поднимитесь в самолет.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но выражение на его лице заставило ее умолкнуть. Не слишком приятная личность, подумала она, помогая человеку в дверях привязать швартовы. Потом он протянул руку и втащил ее через узкую полоску воды в самолет. Теперь она могла его толком рассмотреть. Высокий восточный азиат в форме. Обычный гребень на голове выкрашен в бирюзовый цвет. И такие же брови — жуткая экзотика. Как бы отнесся к этому Никлас? Хотя сейчас ему, конечно, не до таких пустяков.

— Добро пожаловать на борт «Воина-Тени»! — Солдат указал на узкое длинное помещение с сиденьями в дальнем конце перед металлической стенкой с закрытой дверью. Сиденья напоминали кресла ракетоплана или международного магнитопоезда на Земле… хотя в магнитке они без ремней. В остальном помещение было совершенно пустым. Грузовой самолет, подумала Анна.

— Боюсь, у нас тут особых удобств не имеется, а я должен передать пакет лейтенанту Гисласону. Так вы присядьте, я через пару минут сварганю вам кофе.

Она пошла к креслам и села лицом к стенке, до которой был какой-то метр. Ярко освещенное помещение напугало ее больше плавания по открытому океану.

Действительно, азиат вернулся через пару минут, сошел в дверь в стенке и тут же появился снова, держа в руке тяжелую керамическую кружку без рисунка.

— Боюсь, я могу предложить вам только черный. Но хоть кофе никуда не годится, чай еще хуже.

Анна взяла кружку и отпила. Кофе действительно был из рук вон скверный.

— Вы хоть иногда чистите кофеварку?

— Это не первоочередное дело. Извините. — Он ушел.

Она сделала еще глоток, совсем крохотный, и уставилась на стенку.

Минут через двадцать в самолет поднялся Гисласон, сел рядом с ней и застегнул ремень.

— Ну, вот. Теперь дело за Марком.

Азиат закрыл наружную дверцу, забрал у нее кружку и прошел за стенку. Что там? Кофеварка? Рубка?

Заработали двигатели.

— Вы застегнули ремень? — спросил Гисласон. — Взлет будет не из легких.

Так и оказалось, и Анна вспомнила, что никогда особенно не любила летать. Она вцепилась в ручки кресла. Гисласон прижал руки к лицу.

Анну охватил ужас.

— Что с вами? Самолет не в порядке?

Самолет подпрыгнул еще раза два, а потом ровно взмыл в воздух. Гисласон посмотрел на нее. Цвет его глаз изменился. Они стали синими и настолько яркими, что словно светились изнутри.

— Пресвятая Дева! — сказала Анна.

Он ухватил прядь свисавших на лоб волос и дернул ее вверх и назад.

— Черт! Больно.

Волосы содрались, обнажив голый череп с обычным гребнем, желтым, как сливочное масло. Гисласон взлохматил гребень. Теперь он выглядел настоящим скандинавом, и всякое сходство с Никласом исчезло.

Самолет повернул — она почувствовала, как накренилась кабина.

— Куда мы летим?

— У нас есть место, неизвестное врагу. — Он бросил парик на соседнее сиденье. — Располагайтесь поудобнее. Лететь нам долго.

Анна откинулась на спинку и попыталась расслабиться. Она не представляла себе, куда они летят. На восток над океаном? На запад или на юг к суше? Если на юг, то окажутся над той частью материка, которая, насколько ей было известно, оставалась неисследованной. Аэросъемку, естественно, провели, и ее коллеги биологи взяли, несколько образцов фауны. Фотографии запечатлели невысокие голые горы и равнины, покрытые желтой мохообразной растительностью. Кое-где попадались лесочки из высоких кустов или из кустов и карликовых деревьев. На желтых мшистых равнинах паслись животные, смахивающие на помесь краба с броненосцем. В длину от кончиков передних клешней до конца покрытого броней хвоста они достигали двух метров. Самые крупные сухопутные животные на планете. Внешний скелет и умишка с дерьмишко, как выразился ее коллега. Но дыхательная система — поискать.

Немного погодя Гисласон вытащил из кармана что-то вроде листа бумаги и развернул его. Получилась шахматная доска обычных размеров. Он постучал по краю и внезапно доска отвердела — негнущийся единый квадрат из металла и силикона. Красные поля засветились мягким розовым светом, черные остались черными, как окна, выходящие в космос.

Впечатляет, подумала Анна.

Он снова постучал по краю доски. Тотчас материализовались фигуры, хотя этот глагол тут не подходил, поскольку они были голограммными и слагались из света, а не из материи.

Два ряда китайских воинов. А позади них слоны и советники, генералы верхом на конях и два великолепных императора, стоящие рядом со своими изящными нарядными супругами. Одежды одного императора были красными, другой был облачен в белые с серебром.

— Вы играете? — спросил Гисласон.

— Знаю ходы.

— Этого маловато. — Он потрогал доску. Один воин выхватил меч. Крохотный клинок ярко блеснул. Воин взмахнул им над головой и шагнул вперед.

Удержаться было невозможно, и Анна не отрывала взгляда от доски. Воины размахивали мечами и знаменами. Тяжело ступали слоны. Гарцевали генеральские кони. Советники скользили точно на шарнирах. Императоры двигались властно, а опасные императрицы семенили слегка покачиваясь.

Да, впечатляет, хотя это и явная голограмма. Краски бледноваты. Красные и белые фигуры словно обведены радужным сиянием, и им недостает плотности, хотя они объемны и все детали четко проработаны. Время от времени они начинали мерцать или вовсе исчезали на секунду.

Две призрачные армии, подумала Анна. И сражаются — ради чего?

— Наверное, они очень дорогие, — сказала она вслух.

— Шахматы? Да. Но в космосе деньги тратить почти не на что. А я люблю шахматы и всякие дорогие игрушки.

Он продолжал играть, пока самолет не пошел на снижение. Тогда он отключил доску. Призрачные фигурки исчезли. Гисласон сложил доску и сунул в карман, когда самолет совершил посадку. На воду, решила Анна. Он погасил скорость, повернулся и остановился. Дверь перед ними открылась, из нее вышел синеглазый солдат.

— Надо поторопиться, лейтенант. Облачный покров вот-вот разойдется.

Гисласон кивнул и поднялся с кресла.

— Мэм?

Она пошла за ними к выходу. Синебровый открыл дверцу и прыгнул в темноту. Анна услышала всплеск.

— Глубина метр, — сказал солдат. — Вода очень холодная.

— Мэм! — сказал Гисласон.

Она прыгнула, погрузилась в воду, почувствовала под ногами дно. Ступни заскользили по песку, и она чуть не упала, но солдат подхватил ее.

— Все в порядке, мэм?

— Да.

Они побрели к берегу, Гисласон следовал за ними. Выбравшись на берег, Анна оглянулась и увидела в двери самолета еще одного солдата, женщину, которая сразу закрыла дверь и свет над водой исчез. И тут же на землю упал луч света — синебровый солдат держал в руке фонарик, освещая галечный пляж перед ними.

— Идемте.

И она пошла, как во сне. В пятне света галька сменилась желтым псевдомхом. Они начали подниматься на косогор. Вокруг них маячили какие-то фигуры в рост человека, но неподвижные.

«Что это?!»— подумала Анна.

И словно прочитав ее мысли, солдат навел луч на корявое деревце. Ствол и ветви были покрыты чем-то вроде густого пуха. Листья отсутствовали.

— Где мы? — спросила она. — На южной половине континента?

— Боюсь, я не могу вас просветить, — сказал Гисласон.

Будь теперь день, она поискала бы взглядом крупных животных с клешнями. Но они вели дневной образ жизни. И им, и охотящимся на них хищникам требовалось солнечное тепло.

Луч фонарика лег на обрыв впереди — низкий, сложенный из темных неровных камней. Они вошли в неглубокую пещеру. Ее замыкала дверь. Даже днем Анна ее не заметила бы, такой хорошей была маскировка.

Солдат толкнул дверь, и она распахнулась. Открылся бетонный коридор с плафонами, отбрасывавшими бледный голубоватый свет.

— Добро пожаловать в Лагерь Свободы! — сказал солдат.

14

Они вошли. Сначала Анна, за ней Гисласон, а последним солдат, который закрыл дверь. С внутренней стороны она оказалась металлической с колесом. Солдат повернул его, словно запирая подвал старинного банка.