Проклятая война

— Но мы сейчас так близко от гор! — Рут умоляюще заглянула в голубые глаза сержанта. — Вся идея состоит в том, чтобы распространить вакцину повсеместно, и тогда никто не сможет присвоить ее или распоряжаться ею.

Рут беспокоило — а вдруг канадское правительство окажется не менее корыстным. В целом, они пострадали даже больше США, и точно так же могли усмотреть в вакцине средство завоевания и доминирования одной нации над другой.

— Не так уж мы и близко, — заметил Ньюкам. — Гляди. Мы сейчас здесь. До Сьерры больше ста пятидесяти километров, а склон становится все круче и круче. Тебе надо понять, что до вершин нам тащиться еще целые недели. И ты даже не знаешь наверняка, есть ли там кто-то живой. Вполне вероятно, мы проблуждаем еще месяц, разыскивая гору, где люди сумели продержаться до сих пор.

«И если они продержались, то могут быть опасны», — подумала Рут, невольно бросив взгляд на Кэма.

Проблема была серьезной. Бог свидетель, некоторые из этих выживших слишком отчаялись, чтобы задуматься о том, кто явился к ним и откуда. Однако вслух Рут этого не сказала. Женщине не хотелось давать Ньюкаму дополнительные аргументы против нее. Рут искренне верила, что большинство выживших будет готово помочь им. Стоило добраться до четырех или пяти групп беженцев, и распространение вакцины уже не остановить — люди разойдутся во всех направлениях, заполняя собой выкошенные чумой области, как волны нового моря.

— Это наш лучший шанс чего-то достичь, — подытожил Ньюкам.

«Я сильней тебя», — поняла Рут, но тут требовалась осторожность.

Нельзя было восстанавливать сержанта против себя.

— Просто мне это не нравится, — сказала она.

Кэм наконец-то вмешался, к вящей радости Рут.

— Я знаю, что сделал бы на месте Лидвилла, — заявил он. — Если нам удастся уйти, для них эта территория все равно бесполезна. Если бы я считал, что канадцы уведут нас из-под носа, то просто сбросил бы сюда ядерную бомбу. Здесь. В Орегоне. В любом месте, где взрыв отрежет нам дорогу. У самолета ведь нет защиты против ядерного взрыва?

— Это безумие, — отмахнулся Ньюкам. — Ведь здесь их собственная земля — территория Соединенных Штатов.

— Нет. Уже нет.

— Они ограничатся обычным оружием, — настойчиво повторил Ньюкам. — Послушайте, в любом случаем мы идем на риск, так давайте поставим на самую сильную карту. Пусть нас прикроют повстанцы и канадские ВВС.

Рут сжала кулак под гипсом. Похоже, в армии ему неплохо прокомпостировали мозг. Ньюкам нуждался в четких ориентирах. Он был бесценным помощником, отличным бойцом и быстро ориентировался в любой ситуации — но все же оставался дисциплинированным солдатом, одним из винтиков армейской машины.

Это могло стать проблемой.

— Ты что, хочешь, чтобы нас здесь бросили? — спросил сержант, кивнув на ее сломанную руку.

Неужели он заметил, как она сжимает кулак?

«Атака техночумы прошлой ночью испугала его, — подумала Рут. — Как и меня».

Но она, по крайней мере, понимала, что шанс еще раз наткнуться на точку с такой высокой концентрацией частиц невелик, особенно когда побережье останется позади.

— Они готовы рискнуть множеством жизней, — продолжал Ньюкам. — Топливом. Самолетами. Мы с самого начала планировали переправить тебя на север, чтобы ты смогла работать в лаборатории, усовершенствовать вакцину и затем распространить ее повсюду.

— И мы все еще можем сделать это, — медленно произнесла Рут. — После того, как поделимся вакциной со здешними беженцами.

И тут Кэм ее удивил.

— Мы можем разделиться, — предложил он.

Рут верно догадалась насчет колебаний Кэма, но так и не поняла, что у него на уме. Ей казалось, он хочет поддержать Ньюкама и улететь в Канаду. Вместо этого Кэм нашел неожиданный выход из тупика. Он готов был бросить ее — и это ранило Рут намного сильней, чем она могла представить. Это ее разозлило.

— Почему бы нам не разделиться? — повторил Кэм. — Я попробую пробраться в горы, а вы отправляйтесь к точке встречи.

Рут ощутила, что ее предали.

4

Беглецы спустили лодку на воду прежде, чем солнце поднялось над горами. Теперь они набрались опыта и прочесали дом за пять минут, раздобыв на кухне ящик бутилированной воды, а в ванной целую охапку марли, клейкой ленты, антисептиков и духов. Затем бегом добрались до грузовика. Ньюкам быстро запустил двигатель, а Кэм с Рут забрались в лодку на прицепе. Внешне все шло отлично, но Кэм заметил, что они ведут себя необычно тихо. Юноша чувствовал, что напугал Рут. Ну и пусть. Она должна понять, что он ей не ручной пес и не обязан всегда и со всем соглашаться. И все же, пока Ньюкам отъезжал от дома, Кэм пытался поймать ее взгляд. Рут старательно игнорировала его. Она скрыла лицо под маской и очками и крепко держалась за скамью, сидя почти боком — мешала больная рука.

Им досталась лодка «Чемпион» семиметровой длины, изящная, как стрела, и почти такая же узкая. От края борта до днища было меньше метра, так что она куда больше подходила для ловли барамунди, чем для пассажирских перевозок. На палубе имелось всего две скамьи. «Чемпион» предназначался для того, чтобы мчать рыбаков от одной хорошей норы до другой, и им это идеально подходило. По прикидкам Кэма, даже вал двигателя уходил в воду всего на полметра или около того, что было жизненно важно здесь, в затопленных развалинах.

Ньюкам вел машину медленней, чем рассчитывал Кэм. Они вновь попали в горячую точку, как только вышли из дома, но эта улица шла вперед практически без уклона. Вода здесь наступала и отступала много раз, оставляя за собой груды мусора и полосы грязи.

— Держитесь! — прокричал сержант.

Колеса захрустели по пенопласту и пластику, увенчанному абажуром от лампы, пустыми жестянками из-под газировки и отсыревшими, вонючими кучами одежды и бумаги. Бесконечными слоями бумаги. Впереди замаячил неглубокий залив внутреннего моря, весь покрытый плавающим мусором, сбившимся в островки между домами по обеим сторонам улицы. Ньюкам собирался завести машину прямо в воду. Им достался здоровенный грузовик. Сержант решил, что они будут прорываться вперед до тех пор, пока не въедут на достаточную глубину для спуска лодки. Он не хотел разворачиваться и двигаться задним ходом из боязни напороться на что-нибудь и застрять.

А затем машина, расшвыривая колесами мусор, вкатилась в воду и подпрыгнула, наткнувшись на что-то крупное. Прицеп накренился, и лодка чуть не свалилась с него. Они уже убрали веревки, привязывающие «Чемпион» к прицепу, чтобы не упустить подходящую волну. Теперь это казалось чудовищной глупостью.

Однако их план сработал. Ньюкам вывернул руль, и грузовик накренился еще больше под захлебывающийся рев мотора. «Чемпион» соскользнул с прицепа и отплыл на полметра. Повсюду вокруг в воде болтались куски обгоревшего дерева.

Ньюкам заглушил двигатель. Выпрыгнув из грузовика, он медленно побрел по болоту, весь в грязи и насквозь промокший. Зато остальные двое остались сухими. Кэм помог сержанту забраться в раскачивающуюся лодку и сказал:

— Классная работа, приятель. Ты все отлично сделал.

— Малость напортачил под конец, — ответил Ньюкам.

И все. Тем не менее, Кэм почувствовал, что у них появился шанс заново наладить отношения. Нельзя позволить Рут окончательно их рассорить. Он готов был начать все сначала. Но не ради Ньюкама. Отвернувшись от сержанта, Кэм оглянулся на Рут и на грязный залив у нее за спиной. В эту секунду ему больше всего хотелось поговорить с женщиной наедине.

Кэму ни к чему были споры. Каждая проведенная здесь минута и без того отнимала слишком много сил.

Работающий мотор будил странное эхо. Пока они пробирались сквозь остатки жилого квартала, звук отражался от фасадов домов, но проникал в каждую щель, нырял в разбитые окна и распахнутые двери и выныривал обратно.

Ньюкам вел лодку, включив двигатель «меркьюри» в 260 лошадиных сил на самую малую мощность. «Чемпион» не мог двигаться медленней, чем со скоростью восемь километров в час, и легко скользил по инерции. Они и без того слишком часто натыкались на стены там, где здания стояли слишком тесно друг к другу. Один раз лопасти мотора зацепили крышу утонувшего автомобиля, а затем врезались в застекленную дверь, подняв целый фонтан пузырей и осколков. То и дело лодка царапалась бортами о вырванные с корнями кусты, бревна и кучи мусора. Развалины превратились в настоящий лабиринт. Кэм пользовался этим, при малейшей возможности разворачивая лодку к востоку. Порой это было легко. Селевой поток хлынул именно оттуда, опрокидывая заборы, вырывая живые изгороди и оставляя с противоположной, западной, стороны зданий целые завалы из грязи и обломков. С улиц, открывавшихся на восток, все было сметено дочиста.