Самый любимый

— Но заставлять вместе с ней страдать и Джордана!

— Да, — вздохнул он, — Джордан явно был не в восторге от жизни у них, иначе бы он не убегал так часто из дома. Надо сказать ему, наконец, всю правду…

— Но он не поверит тебе, — сказала Лара с грустной уверенностью.

— Ему придется поверить, — настойчиво произнес мистер Шофилд. — Ради себя самого и ради памяти своей матери.

— Папа, Джордан не поверит тебе, — повторила она категорично. — Он считает, что ты достаточно умен и легко сможешь придумать правдоподобное объяснение своим, как он считает, эгоистичным поступкам.

— Ну, тут он ошибается, — сказал мистер Шофилд с печальной улыбкой. — Хотя я любил Марион, и моя жизнь была бы без нее лишена смысла, мы оба уважали ее клятву супружеской верности; вероятно, мы так и оставались бы просто друзьями, если бы Джек Саундерс не стал обращаться с ней с такой жестокостью. Ни один мужчина не имеет морального права подвергать женщину такому необузданному насилию.

Лара вспомнила о том, что ей пришлось пережить в ту ночь в квартире Джордана, но теперь это не казалось ей необузданным насилием. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что Джордан прекрасно сознавал, что он делает — ведь только таким путем он мог заставить себя вступить с ней в интимную близость. Проявленная им на следующий день нежность объяснялась необходимостью обольстить ее. В отличие от своего отца, Джордан прекрасно умел контролировать агрессивные эмоции и нежные чувства.

— Кроме того, — продолжал мистер Шофилд, — вряд ли он сможет опровергнуть доказательства…

— Какие доказательства? — Лара была озадачена. — Поверь мне, Джордан не поверит ни одному слову из того, что ты сейчас рассказал. Он вообще не верит ни тебе, ни мне, — добавила она с горечью.

Мистер Шофилд прерывисто вздохнул.

— И для этого надо было жениться на тебе?

— Да.

— Боже мой! — произнес он дрогнувшим голосом.

— Видишь ли, ему понадобились акции твоей фирмы, — сказала она с уверенностью. — Они были нужны ему, чтобы наказать тебя так, как ты, по его мнению, заслуживаешь.

— Вот ведь дурак! — сказал мистер Шофилд резко. — Да его убить мало за то, что он сделал с тобой!

— Со мной? — удивилась Лара. — Ведь с помощью этих акций он собирается нанести удар тебе.

— Уже нет.

— Нет? — еще больше удивилась она. Мистер Шофилд покачал головой.

— Сегодня утром Джордан вернул мне эти акции. Причем, все совершенно законно, — добавил он, видя ее изумление.

— Но как же… Я не понимаю, — произнесла она ошеломленно. — Ведь Джордан говорил, что он собирается контролировать тебя и будет получать от этого удовольствие.

— Может быть и так. — Он кивнул. — Но наш юрист подтвердил, что все бумаги в порядке. Возможно, Джордан сообразил, что может сильнее повредить мне плохим к тебе отношением.

— Ну как же так, папа! — Она закрыла лицо руками.

Мистер Шофилд тяжело вздохнул.

— И в этом он, конечно, прав. — Он присел перед дочерью на корточки и мягко отвел руки от ее залитого слезами лица. — Ведь ты все еще любишь его, несмотря ни на что, правда?

— Д-да, — всхлипнула она.

— Марион была бы очень рада тому, что вы с Джорданом поженились, — сказал он задумчиво.

— Наша семейная жизнь продолжалась недолго, — напомнила Лара. — А сейчас Джордан ненавидит меня.

Его губы искривились.

— Я не верю, что мужчина может жениться на женщине и вступить с ней в близость, если он не испытывает к ней никаких чувств, кроме ненависти. Ведь он… — Мистер Шофилд взглянул на залившие щеки дочери румянец. — Ты ведь не рассказала мне всего, правда?

Лара покачала головой, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

— После нашей свадьбы Джордан даже не прикоснулся ко мне.

— Что!.. Неудивительно, что ты так плохо выглядела и была такой несчастной! Он нахмурил брови.

— Но я не хочу сказать, — добавила она с дрожью в голосе, — что он так же вел себя до свадьбы. — Она еще гуще покраснела.

— Я понимаю. — Мистер Шофилд плотно сжал губы.

— Но это еще не все. — Она нервно улыбнулась. — Через семь месяцев тебе предстоит стать дедушкой.

От этого нового потрясения глаза мистера Шофилда широко раскрылись.

— А Джордан знает? — выговорил он наконец.

Лара напряглась.

— Его вряд ли интересует мой ребенок.

— Но ведь это и его ребенок!

— Он не обрадуется этому ребенку. — Она грустно покачала головой.

Мистер Шофилд пробормотал что-то себе под нос.

— Я думаю, мне пора серьезно поговорить с Джорданом, — сказал он резко.

— Но только он не должен знать о ребенке, предупредила Лара.

Он прищурил глаза.

— Ты полагаешь, Джордан может предъявить свои права на него?

Она посмотрела на свои стиснутые пальцы.

— Да, мне кажется, он захочет нанести нам удар и попытается отобрать у меня ребенка.

— Я никогда не позволю ему этого сделать, — пообещал мистер Шофилд. — Ему придется пройти через все суды, какие только существуют, чтобы добраться до ребенка.

— Спасибо тебе, папа, — сказала Лара негромко, со слезами в голосе.

— Но нужно дать Джордану возможность наладить отношения между вами. Подожди, выслушай меня, Лара, — торопливо сказал он, видя ее протестующий жест. — Несколько минут назад я говорил тебе о доказательствах, которые у меня есть.

— Но я же говорила тебе…

— Лара, пойдем со мной. — Он взял ее за руку и заставил подняться на ноги. Затем он повел ее наверх — в комнату, которую Марион использовала в качестве швейной мастерской и своей личной гостиной. Когда они вошли туда, мистер Шофилд уверенно направился к огромному шкафу, протянувшемуся от стены до стены, и склонился над большим ящиком в нижней его части.

Лара нахмурила брови, видя, как он достал из кармана большую связку ключей и собрался открыть ящик.

— Папа…

— Подожди, Лара, — сказал он, поднимая крышку.

Лара онемела от изумления, увидев внутри целые кипы нераспечатанных писем и множество пакетов с подарками.

— Да это же письма и подарки Марион для Джордана! — воскликнула она, с трудом переводя дыхание.

— Все до единого, — проговорил мистер Шофилд, выпрямляясь. — Она не смогла расстаться ни с одним из них.

Лара упала на колени перед ящиком и взяла в руки несколько писем.

— Даты… — сказала она ошеломленно.

— Именно. — Мистер Шофилд хмуро кивнул с чувством удовлетворения. — Джордан не сможет оспорить их — так же, как и то, что они были возвращены после отправки по адресу его тети.

Лара подняла на отца глаза, глубоко потрясенная тем, какое огромное количество писем написала Марион лишь для того, чтобы получить их все обратно.

— Ты собираешься показать их Джордану?

— Да, — произнес он. — Но только не я, а ты. Это должна сделать ты, Лара, — сказал он с настойчивостью. — Если ты расскажешь — покажешь ему всю правду, ты сможешь узнать, как он на самом деле относится к тебе.

Лара медленно поднялась с колен.

— Я уже знаю это. Ему нужен был способ взять тебя под контроль — вот для чего ему и понадобилась я.

— Тогда почему он вернул мне акции? — возразил мистер Шофилд.

— Я все равно ничего не скажу ему о ребенке! — упрямо повторила Лара.

— Я и не прошу тебя говорить ему об этом сейчас, когда вы еще не разрешили свои проблемы.

На ее губах появилась печальная улыбка.

— Мне кажется, тетя Марджори не единственная романтическая натура среди наших родственников!

Мистер Шофилд тоже улыбнулся.

— Не может быть, чтобы я ошибался — я видел, с каким чувством он смотрел на тебя. Ведь тебе не трудно будет встретиться с ним? — спросил он мягко. — К тому же Джордан имеет право узнать правду о своих родителях.

— А ты не хотел бы сам рассказать ему обо всем?

— Лара, дорогая, ведь я уже прожил свою жизнь, а для тебя это, может быть, единственная возможность устроить свою, — сказал он негромко.

И ей захотелось этого самой — захотелось вдруг с непреодолимой силой! У нее будет законное основание увидеть Джордана и рассказать ему правду о матери, которую его научили презирать, показать ему, что Марион никогда не забывала сына. На самом верхнем пакете стояла дата — это был год смерти Марион. Даже теперь — пятнадцать лет спустя — она все еще старалась связаться с сыном, которого горячо любила и которого потеряла. Джордан должен был узнать об этом!