Страница 3 из 72
-- Почему ты не защищаешься? -- прошелестел он.
-- А на кой? -- смиренно поинтересовалась я, не совсем понимая, зачем он общается с жертвой.
После выяснилось, что мертвец оказался хорошим знакомым ведьмы, а я -- бездарной личностью с неистребимой склонностью к самоубийству.
Уже покинув дом учительницы, я навсегда отказалась чародействовать на крови и предпочла направить силы в мирное, бытовое русло.
Старуха хоть и проклинала меня за уход, но не оставила без прощального подарка. Отныне на запястье болталась широкая полоска железного браслета, в котором сверкал рыжий камень размером с монету. Вряд ли драгоценный, но чары контролировал хорошо. Дома больше не горели, но без браслета я, как и прежде, представляла опасность для всех, включая себя.
Напоследок учительница заявила, что я всё равно вернусь к ней. И, более того, от силы крови отказаться невозможно. И когда-нибудь я это пойму.
Да ни за что на свете.
Оставшиеся дни, однообразные и скучные, стерлись из памяти. От графика я отставала, поэтому подъехала к княжеству только на десятые сутки. Заметно похолодало, солнце скрылось за сплошным полотном из туч. Потянулись длинные голые поля с чернеющими крестами тряпичных кукол, отпугивающих ворон, и, собственно, сами вороны, гадящие прямо на пугал. Впереди уже виднелись остроконечные башенки единственного крупного города княжества -- Капитска.
Хромоножка всё чаще надрывно чихала, шатаясь из стороны в сторону при малейшем порыве ветра. Пришлось спешиваться и идти рядом с наглым животным, умело давящим на жалость.
-- Я тебя волкам скормлю, -- пригрозила я.
Гнедая лошадка не ответила. Она вообще не особо любила общаться с хозяйкой. Только печально посмотрела на меня, в очередной раз натужно вздохнула, завалилась на бок и...
Благополучно издохла, оставив растерянную чародейку в полнейшем одиночестве. До города было ещё три часа пешей прогулки.
В-третьих, не доверяйте ей.
"Лерейское княжество самое холодное и неприветливое из всех.
Не ходите туда".
Из путеводителя по Рустии.
Волкам несчастное существо я, конечно, не отдала. Наоборот, заприметила вдалеке фигурку работающего в поле мужичка и слезно попросила того присмотреть за лошадкой до моего возвращения из города. Мужичонок почесал окладистую бородку и почти побежал, но с помощью мольбы, разбавленной шантажом, согласился скоротать время весьма необычным способом.
Колдобистой дороге не было конца. За три часа ходьбы я возненавидела окружающую природу: редкие лесочки, осунувшиеся хижины, чахлые придорожные кусты, в которых стрекотали кузнечики. Мимо не проехала ни одна телега, не проскакало ни единого путника.
Почему кто-то безмятежно посапывает на печи, а я вынуждена добираться до будущего места работы едва ли не ползком? Где справедливость? Даже Хромоножке повезло -- она отправилась в Кущи богов. Или где обычно проводят вечность лошади?
Рядом с городом появилось оживление. Тощие собаки приветливо помахивали обрубками хвостов; конопатые дети, улюлюкая, носились за псами с вытесанными из веток ножами; воняющие брагой представители мужского пола спали по обочинам. Мрачные дружинники вальяжно расхаживали по вытоптанным в грязи дорожкам. Один из них, нескладный и сутуловатый, похлопал меня по плечу.
-- Это... Ты куда?
-- Туда, -- я неопределенно указала пальцем.
-- А на кой ляд? Нам нищих и так хватает.
-- По приглашению на службу.
-- Зачем? -- продолжал допытываться охранник. -- К кому? Покажите бумаги.
Вот еще, объясняться с каждым встречным! Вздохнула полной грудью и улыбнулась самой теплой из возможных улыбок.
-- Дяденька-стражник, -- засюсюкала я, всучив дружиннику бумагу с направлением, -- отстаньте, пожалуйста. У меня лошадь скопытилась, поэтому за ней следит какой-то мужчина. Мне некогда беседовать.
-- А зачем следит? -- Стражник настороженно захлопал белесыми ресницами.
-- Чтоб не убежала, -- с ленцой сообщила я. -- А ещё я ученица болотной ведьмы. Не пропустишь?
-- Не пропущу, -- гордо вымолвил дружинник, дочитав бумагу и потому отодвинувшись в сторонку. -- Ходят тут всякие... Общественный дух подрывают.
В чём-то он прав. Насчет "всяких" ничего сказать не могу, а от меня город точно поплачет.
До княжеского терема, указанным как пункт встречи с нанимателями, я шла около получаса. Он нашелся практически сразу, как пустующие окраины сменились оживленными улочками. К нему вели все вымощенные камнем тропинки в этом захудалом городе. Кажется, боги давно поставили на Капитске жирный крест. Дома оказались перекошенными, рынок -- тихим, единственный воришка, встретившийся на пути, слезно попросил "милостивую госпожу" отдать ему кошелечек. Особо неразумная собака робко пристроилась к ноге, за что получила троекратное проклятье и слабый пинок под мягкое место.
Город походил на крупное село. Выделялся только расписанный дом князя да стремящиеся в небо башенки постовых.
В терем я так и не попала. На выходе меня изловила пухлая женщина в непривычно длинной юбке, та волочилась по земле. Дама кокетливо поправила угольно-черные вьющиеся волосы и воскликнула, оскаливаясь во весь рот:
-- Деточка! Родненькая!
-- Кто? -- Я огляделась.
Прием показался чрезмерно пышным для чародейки сомнительной наружности.
-- Как дороженька, лошадка не устала? -- заискивающе тараторила женщина.
-- Ей хорошо, -- заверила я. -- Вы, наверное, обознались. Я приехала по направлению из столицы.
Дама закивала с такой силой, что я испугалась. Как бы голова не оторвалась от короткой шеи.
-- Да-да, дошла весточка. Дождались спасительницу!
"Почему письмо пришло быстрее, чем работница?!" -- вознегодовала я. Впрочем, ответ прост: письмо тащила не изнеможенная лошадь, а воробьиная почта. Тощий с виду воробышек умудрялся за день доставить весточку в другой конец карты. Конечно, можно было бы отправить зов с помощью волшбы, но сомневаюсь, что в княжестве, где нет чародейки для обучения детей, работают специально обученные отправители зовов.
Куда сильнее волновало то, каким образом меня вознесли в ранг спасителей. И что мне за это будет.
-- Можете звать меня Радой. -- Мою протянутую руку сжали в крепких объятиях.
-- Радочка! -- возопила ненормальная. -- Я -- Ельна.
-- Приятно познакомиться. Знаете... -- Я засеменила назад. -- Лучше -- Славой.
-- Славочка! -- Губы расплылись в счастливой улыбке.
Нужно было остаться с Хромоножкой. Прилегла бы рядом, обняла... Померла по-тихому.
-- Честно говоря, мне больше нравится полное имя -- Радослава, -- решилась я, искренне веря в невозможность ласкового сокращения. Ошиблась.
-- Радославусечка наша! -- "Радославусечка" поперхнулась. -- Мы ж чародея столько месяцев ждем. Наши-то, самоучки треклятые, двух слов связать не могут, ворожат по бумажкам каким-то. Неучи.
"Убегай отсюда, Радославусечка, ты подходишь под все отрицательные качества здешних кудесников", -- промелькнуло в раскалывающейся от обилия болтовни голове.
Путь к побегу мне отрезали. Ельна цепко ухватилась за мой локоть и потащила к пустующей центральной площади. Я бежала позади, едва поспевая за прыткой женщиной. Так и не поняла, можно ли считать ее моим наемщиком. Если так: боги, за какие согрешения вы наказываете меня?
-- Куда мы? -- выдернув локоть, пропищала я.
-- Город покажу.
-- А может, вначале -- дом? -- Жалобно всхлипнула.
Живот заунывно урчал, всё тело чесалось. Я и так не горела желанием рассматривать безликие улочки, но сейчас -- особенно.
-- Какой дом? -- опешила Ельна.