Страница 98 из 230
— Вы ничего не сделаете на глазах у всех этих людей, придется подождать до полуночи. Аримиад зло ухмыльнулся. Я подумал, что он уже замыслил, как прикончить меня. И едва ли найдется много людей, которые осудили бы его за то, что он заключил бы меня в тюрьму и приговорил к смерти сразу после окончания Мессы. Его помыслы были столь примитивны, что я почти прочитал все, что бродило в его голове.
Я неохотно пошел с Аримиадом к кораблю. Нас сопровождали Мастер и группа людей, очевидно специально избранных на роль своеобразной полиции. Мне непросто будет придумать, как потом выбраться с корабля и прийти к Женщинам-Призракам.
Я оглянулся через плечо. Призраки стояли группой и смотрели на меня, бросив все свои дела. Было ясно, что они весьма заинтересованы в моем посещении их лагеря. Но чего они ждали от меня, я не имел представления.
Когда мы поднялись на борт корабля, Аримиад разрешил людям Мастера сопроводить нас до наших кают. Он по-прежнему ухмылялся. Для него все шло как нельзя лучше. Я не знал, как и в чем нас с фон Беком обвинят, но не сомневался, что у Аримиада на этот счет уже составлен план.
Его слова, перед тем как он ушел к себе, не оставляли нам никакой надежды:
— Очень скоро, господа, вы предпочтете, чтобы Женщины-Призраки оставили вас у себя, сдирали мясо с ваших костей и съедали по кусочку, а вы, оставаясь еще живыми, смотрели, как они поджаривают отдельные части вашего тела.
— По сравнению с вашими кушаньями, Барон Капитан, все остальное — просто объеденье!
Аримиад нахмурился: он не понял, о чем идет речь. Потом поднял глаза и ушел восвояси.
Через несколько секунд мы услышали, что наши двери запирают на засов. Мы, однако, еще могли выйти на балкон, но спуститься на палубу с балкона было нелегким и долгим делом, к тому же не было никакой уверенности, что Аримиад не принял мер и на этот случай. Похоже, ночью нас не тронут, хотя кто его знает?
— Сомневаюсь, что Аримиад такой сообразительный, как вы думаете, — заметил фон Бек. Он уже приглядел то, что мы могли бы использовать в качестве веревки при побеге.
А мне надо было все хорошенько обдумать. Я сел на кровать и стал машинально помогать фон Беку связывать простыни и одеяла крепкими узлами, а сам мысленно просчитывал наши действия завтра утром.
— Женщины узнали меня, — сказал я.
— Как и все в лагере, — усмехнулся фон Бек. — Но едва ли кто-нибудь здесь на вашей стороне! Ваш отказ соблюсти традицию — страшное преступление в их глазах, гораздо худшее, чем попытка убить собственную сестру! Мне такая логика знакома. Представителей моего народа часто обвиняли в подобных преступлениях. И на что вы рассчитываете, если побег с корабля окажется удачным, какие у вас шансы? Большинство приехавших на Мессу будут жаждать жестоко покарать вас, за исключением разве что урсинов и Женщин-Призраков. И где же вы намерены скрываться, мой друг?
— Признаюсь, именно об этом я сейчас и раздумывал, — улыбнулся я в ответ. — Может, вы мне подскажете?
— Наша первейшая задача — просчитать все возможные маршруты побега. Затем надо дождаться, когда стемнеет. До этого нам делать нечего.
— Боюсь, вам не повезло, — с горечью сказал я, — что судьба свела вас со мной.
— Передо мной не было большого выбора, — рассмеялся фон Бек. — А у вас был выбор, мой друг?
Фон Беку каким-то чудом удавалось поднимать мое настроение, и за это я был ему очень благодарен. После того как мы обсудили с ним варианты обретения свободы (ни один из них не был безупречным), я откинулся на подушки и постарался понять, почему Женщины-Призраки глядели на меня с таким острым любопытством. Может быть, они ошибочно приняли меня за мою сестру-двойника Шарадим?
Вскоре опустилась ночная тьма. Мы решили использовать первоначальный вариант побега: через балкон — на ближайшую мачту и дальше — на снасти. Никакого оружия у нас не было, свой автомат фон Бек отдал Белланде. Так что надеяться мы могли только на то, что сумеем удрать от преследователей, даже если они выследят нас.
Итак, мы оказались на пронзительном холодном ветру, увидели сотни костров на берегу, услышали людской гомон. Это были представители множества рас, национальностей и культур, причем некоторые были не Homo sapiens. Все они совершали ежегодный ритуал странной Мессы. Фон Бек соорудил нечто вроде крюка из дерева для того, чтобы при необходимости бросить на ближайший рангоут и по-тарзаньи перелететь на другую сторону палубы. Он шепнул, чтобы я приготовился пустить в ход наш импровизированный трос из одеял и простыней по его команде, потом бросил в темноту свой крюк. Я услышал, как он ударился, продержался мгновение и упал вниз. После четырех-пяти попыток все получилось. Ступив на край балкона, я перелетел на помост и начал подниматься по тросу наверх.
Именно в этот момент до меня донесся торжествующий крик:
— Эти воры пытаются улизнуть. Ну-ка быстро схватите их!
И сразу же весь корабль будто ожил, вспыхнули фонари, освещая фон Бека, перелезавшего через балконное ограждение, и меня, беспомощно висевшего на тросе и не имевшего возможности двинуться ни назад, ни вперед.
— Мы сдаемся! — крикнул фон Бек самым невинным тоном. — И готовы вернуться обратно в нашу тюрьму.
Аримиад ответил злобным шипением.
— Дудки, господа. Вы упадете на палубу и поломаете себе все кости, а уж потом мы вас закуем в кандалы…
— Вы не только невежда и невоспитанный мужлан, вы к тому же хладнокровный убийца, — ответил ему фон Бек. Он отвязал узел от решетки балкона. Уж не решил ли он убить меня? Потом фон Бек прыгнул, схватился за веревку как раз подо мной и крикнул:
— Держитесь, герр Дейкер!
Веревка свободно повисла, мы оттолкнулись изо всех сил, пролетели над головой толпы, разметав преследователей, и стали спускаться вниз.
Но корабль кишел вооруженными людьми, и не успели мы поставить ноги на палубу, двое или трое заметили нас и бегом бросились нам навстречу.
Мы подбежали к ближайшей балюстраде и заглянули вниз. Прыгать дальше было некуда, даже схватиться было не за что.
Я услышал своеобразный звон наверху, поднял голову и был ошеломлен, увидев высокую женщину в доспехах из белой слоновой кости, которая спускалась ко мне на веревке. Под мышкой она держала меч, за поясом я заметил боевой топор. Она приблизилась к нам и начала воинственно размахивать мечом.
Не знаю, что она сделала с обитателями Маашенхайма, но они группами валились на доски палубу. Потом женщина подала нам знак следовать за ней, и мы благодарно подчинились. Теперь мы увидели по меньшей мере дюжину Женщин-Призраков в разных местах корабля. При их появлении все маашенхаймцы будто терялись.
Я услышал смех Аримиада. Неприятный смех. Как будто его душили.
— Прощайте, вы, псы! Вы заслужили свою участь. Вам будет хуже, чем я мог бы себе представить!
Женщины-Призраки выстроились вокруг нас наподобие движущегося барьера и быстро прошли через весь корабль, разя противника направо и налево.
Через мгновение фон Бек и я оказались на другой стороне и были эскортированы женщинами к их собственному кораблю.
Я понимал, что они нарушили древний Закон Мессы.
Что за важная причина заставила их пренебречь самым главным законом и пойти на риск? Если бы не Месса, им бы не найти мужчин-рабов для их специфических надобностей. Значит, их раса вымирает!
Голос фон Бека откровенно дрожал, когда он сказал мне:
— Полагаю, теперь мы их пленники, мой друг, а не гости. Но зачем мы им?
Одна из женщин обернулась и проговорила:
— Молчите. Наше будущее и само наше существование сейчас под вопросом. Мы пришли за вами, а не для того, чтобы сражаться с другими. А теперь должны немедленно уходить отсюда.
— Уходить? — Мне стало не по себе. — И куда же вы нас увезете?
— В Гнеестенхайм, конечно. Фон Бек странно взвизгнул.
— Это уже слишком для меня. Я вырвался от гитлеровских мучителей только для того, чтобы из меня сделали рождественского гуся. Надеюсь, я окажусь вам по вкусу. Хотя я более костлявый.