Вечный Герой (сборник)

Майкл Муркок

Вечный Герой (сборник)

Майкл Муркок

Вечный воитель

Пролог

Они звали меня.

Это я знаю точно.

Они звали меня, и я пришел. Я не мог поступить иначе. То было желание всего Человечества. И, подчиняясь его воле, я сбросил оковы Времени и Пространства, я явился в этот мир.

Почему избранником стал именно я? Я не знаю этого и теперь, хотя считалось, что мне изначально известно все. Впрочем, говорить об этом поздно: я уже здесь. И всегда буду здесь. А если верить мудрецам и время имеет циклический характер, то когда-нибудь я снова вернусь в ту его точку, из которой переместился сюда и которую знаю как XX век н. э., как Царство людей, где (и это не является ни моим желанием, ни результатом моих деяний) сам я бессмертен.

Глава I

Через Реку Времени

Между бодрствованием и сном мы часто слышали какие-то голоса, обрывки разговоров, отдельные фразы, произнесенные порой с совершенно незнакомыми интонациями. Мы, конечно, пробовали напрячься и расслышать нечто большее, но это редко нам удавалось. Такие иллюзии называются гипнотическими снами, галлюцинациями и представляют собой как бы преддверие тех настоящих снов, что являлись нам впоследствии.

Я видел какую-то женщину. Ребенка. Неизвестный мне город. Оккупацию. Слышал имя: Джон Дэйкер. Понимал, что рухнули все мои надежды. Но испытывал потребность довести до конца задуманное. А их я любил. Знаю, что любил.

Дело явно было зимой. Я чувствовал себя в высшей степени несчастным в ледяной постели. Я лежал и неотрывно глядел в окно, на луну. Не могу вспомнить точно, о чем я тогда думал. По-моему, о бренности и суете человеческой жизни. И вот после этого, прежде чем по-настоящему заснуть, я начал слышать голоса…

Сперва я решил не обращать на них внимания, надеясь, что все равно скоро усну, но голоса продолжали звучать, и тогда я попытался разобрать слова, полагая, что в этот процесс включится и мое подсознание. Но по большей части повторяемые снова и снова слова представлялись мне полным бредом:

Эрекозе… Эрекозе… Эрекозе…

Я никак не мог распознать, какому языку принадлежит это слово, хотя оно казалось мне странно знакомым. Более всего язык этот был похож на язык индейцев племени сиу — к сожалению, я знал из этого языка сиу всего лишь несколько слов.

Эрекозе… Эрекозе… Эрекозе…

Каждую ночь я все более упорно пытался сосредоточиться на слышимых мной голосах, и галлюцинации мои становились все более яркими и отчетливыми, пока однажды ночью мне не показалось, что я полностью свободен от собственной телесной оболочки.

Неужели я целую вечность провел в Лимбе[1]? Или мертв? Воспоминания ли о далеком-далеком прошлом пришли ко мне, или, напротив, то были мои представления о весьма отдаленном будущем? Или о каком-то ином мире, который казался мне теперь значительно более родным и близким? И эти имена? Кто я — Джон Дэйкер или Эрекозе? Или одновременно и тот, и другой? Множество иных имен уносила прочь призрачная река моих воспоминаний — Корум Джайлин Ирси, Хокмун, Элрик, Обек, Рэкгир, Саймон, Корнелиус, Аскинол… Я как бы висел в темноте, лишенный плоти. И слышал голос какого-то мужчины. Но откуда этот голос доносился? Мне хотелось увидеть, кто это говорит, но у меня не было глаз…

— О Эрекозе, наш Защитник, где ты?

И другой голос:

— Отец… это всего лишь легенда…

— Нет, Иолинда. Я чувствую: он слышит меня. О Эрекозе…

Я пытался ему ответить, но у меня не было языка…

Потом из водоворота полуснов возникал вдруг какой-то дом, огромный, как бы расползшийся, мрачный город, полный всяких диковинок, кишащий серыми, похожими друг на друга машинами, в которых ездили люди. Некоторые дома были довольно красивы, однако покрыты чудовищными наслоениями грязи; другие, более чистые, были вовсе не так красивы, даже примитивны, и смотрели на меня множеством одинаковых окон. Из-за окон доносились чьи-то вопли и стоны.

По холмистой сельской местности галопом промчался вдруг отряд всадников, сверкающих на солнце золотом доспехов. На покрытых запекшейся кровью копьях развевались разноцветные боевые флажки. Лица всадников были мрачны от усталости.

Потом передо мной замелькали новые лица, множество лиц. Некоторых из этих людей я почти узнавал. Другие были совершенно мне незнакомы. Многие из незнакомцев и одеты были весьма странно. Я разглядел среди них седовласого, еще не старого мужчину в высокой острозубой стальной короне, украшенной бриллиантами. Губы его шевелились. Он что-то говорил…

— Эрекозе, это я, король Ригенос, я защищаю все Человечество…

Ты снова нужен нам, Эрекозе. Гончие Псы Зла правят третью нашего мира, люди истощены длительной войной с ними. Приди, о Эрекозе! Веди нас к победе! От Долины Тающих Льдов до Гор Скорби реют их проклятые знамена; мне страшно, ибо они могут еще значительно продвинуться в глубь наших территории.

Приди, Эрекозе! Веди нас к победе! Приди, Эрекозе! Веди нас…

И зазвучал женский голос:

— Отец, это всего лишь пустая гробница. Там нет даже праха Эрекозе. Все давным-давно поглотили зыбучие пески. Уйдем отсюда, вернемся в Некранал и призовем в наши ряды живых героев!

Я был как бы в полуобмороке, я изо всех сил стремился побороть туманные видения, но тем труднее мне становилось сохранять ясность сознания. Я снова пытался ответить, но не смог. Я как бы плыл по Реке Времени против течения, хотя каждый атом моего существа стремился в другую сторону. Мне казалось, что я невероятно огромен, что я каменный исполин и веки мои тоже из гранита и я не в силах их разомкнуть.

А потом я вдруг ощутил себя крошечным, микроскопическим зернышком в необъятной Вселенной. Но тем не менее я твердо знал, что связан с этим миром теснее, чем тот каменный исполин.

Воспоминания возникали и тут же уносились прочь.

Весь XX век, его открытия и просчеты, величие побед и горечь поражений, бесконечные раздоры, самообман, суеверия, названные в этот век Наукой, — все вдруг хлынуло в мою память, как воздух в вакуум.

Впрочем, это продолжалось всего несколько мгновений, а потом, почти сразу, я всем своим существом почувствовал, что все вокруг переменилось, и как бы перенесся в совершенно иной мир — это был земной мир, но не мир Джона Дэйкера и не совсем тот, к которому принадлежал покойный Эрекозе…

Я видел три огромных континента; два из них соседствовали и были отделены от третьего океаном со множеством самых различных островов.

Видел и еще какой-то океан, полностью скованный льдами, и знал, что размеры его медленно, но неуклонно уменьшаются: то была Долина Тающих Льдов.

Видел я и третий континент, покрытый буйной растительностью: там были могучие леса, голубые озера, а на севере, вдоль океанского берега, вздымалась горная гряда с вершинами до небес — Горы Скорби. Я знал, что это мир элдренов, которых король Ригенос называл тогда Гончими Псами Зла.

А еще я видел бескрайние поля пшеницы, высокие дома из разноцветного камня, богатые города Сталако, Калодемия, Мурос, Нинадун, Тратарда — западный континент Завара.

Видел я и крупные морские порты: Шилааль, Ведьма, Синан, Таркар и великолепный Нунос с башнями, украшенными самоцветами; видел я и города-крепости, и саму столицу этих земель, континента Некралалы, огромный город Некранал, как бы сосредоточенный вокруг могучей горы, на вершине которой раскинулся величественный дворец королей-воителей.

1

Лимб (англ.) — преисподняя, бездна.