Вечный Герой (сборник)

— Будьте вы прокляты! — воскликнул я.

— Прокляты! — ответили они. — Прокляты!

Это эхо еще более усилило мое мрачное настроение.

Едва сдерживая клокотавшую в груди ярость, я обнажил Черный Меч. Черное сияние, исходившее от клинка, бликами заиграло на обсидиановой поверхности. Я размахнулся и нанес яростный удар по камню, закрывавшему вход в пещеру. Клинок глубоко вонзился в обсидиан, осколки брызнули во все стороны.

Удивленный, я нанес еще удар. Огромный кусок обсидиана отвалился и упал в сторону.

И вновь Черный Меч вонзился в камень, и на сей раз стена с грохотом рухнула, открыв черный зев пещеры. Я вложил Меч в ножны и, перебравшись через гору битого камня, вошел внутрь. В пещере было совершенно темно, я ничего не видел. Я вынул из-за пояса жезл-фонарик, что дал мне Бладрак, и нажал на его ручку. Тусклый свет озарил помещение.

Передо мной стояла машина, о которой говорила Хозяйка Чаши.

Но она ничего не сказала о том, что в машине меня будет ждать водитель, пилот!

Он сидел там и молча смотрел на меня, улыбаясь, словно зная мою судьбу наперед. Он был тонок и высок и одет в такие же серебряные доспехи, как те воины, что служили Белпигу. Он сидел в довольно-таки неловкой позе и так, видимо, просидел здесь многие века, ибо на меня, оскалившись, смотрел голый череп, а борта повозки сжимали пальцы скелета. Я догадался, что его оставили здесь как предупреждение тем, кто захочет воспользоваться этой повозкой с ее смертельным излучением. С проклятием я отбросил мертвеца в сторону.

Хозяйка Чаши говорила, что я вполне сумею справиться с управлением этой повозкой. И была права. Здесь не было никаких приборов, только одна ручка, выполненная из цельного кристалла, торчала из пола. Взявшись за нее, я почувствовал, что двигатель заработал. Толкнув ручку от себя, я заставил повозку двигаться вперед, а потянув ручку к себе, замедлил ее движение, а потом и остановил ее. Если тянуть ручку назад под некоторым углом, можно было поднять повозку в воздух, а толкая ручку под тем же углом вперед — опускаться вниз. Повороты легко выполнялись движением ручки вправо и влево.

Мне не терпелось покинуть пещеру и валявшийся там скелет пилота. Я покрепче взялся за ручку и толкнул ее вперед. И тотчас вся повозка засветилась ярким розовым светом. Двигатель, расположенный где-то под ногами, заработал мощнее. Я облизал пересохшие губы, еще раз толкнул ручку и вывел воздушную повозку из пещеры. Потом поднял ее на несколько футов в воздух, чтобы не наткнуться на гору камней у входа, и полетел. Повозкой было легко управлять — она слушалась малейших движений руки. Я глянул на карту, сориентировался по компасу, укрепленному на ручке, и направился прямо к городу, который здесь звали Луной.

Обсидиановые утесы скоро остались позади, и теперь подо мной были только льды, льды без конца и без края. Повозка стремительно летела вперед. Иной раз ровную поверхность льда пересекали торосы и трещины, но по большей части ничто не нарушало однообразия холодного и пустынного пейзажа, расстилавшегося внизу.

Я начал было сомневаться в справедливости утверждений Хозяйки Чаши относительно смертельной опасности, которая якобы исходит от двигателя повозки, но вскоре понял, что вижу теперь несколько хуже, словно что-то застилает мне взор. Потом почувствовал сонливость, затем появилась боль в суставах.

Я вел воздушную повозку на максимальной скорости, но у меня не было приборов, чтобы эту скорость определить. Холодный ветер бил в лицо, борода была вся в инее, тяжелый меховой плащ развевался, я с трудом мог дышать.

Я замерзал. Мне казалось, что я лечу все дальше и дальше от солнца и мир становится все темнее и темнее.

И действительно, скоро солнце уже висело над самым горизонтом, а звезды сияли гораздо ярче. Я уже лежал, откинувшись на сиденье. Меня подташнивало.

Я был уверен, что скоро мне конец. Пришлось даже снизить скорость — меня вырвало прямо за борт. Я хотел совсем остановить повозку и убраться от нее подальше, но помнил, что если покину ее, то тогда уж погибну навсегда. И я вновь увеличил скорость.

Некоторое время спустя впереди показалась огромная белая гора, вся испещренная гигантскими кратерами. Она поднималась прямо из ледяной равнины. Я сразу узнал ее: это была сама Луна. Интересно, сколько тысяч лет прошло с того момента, когда ока врезалась в Землю? Внезапно в памяти мелькнуло какое-то воспоминание. Да, теперь я вспомнил: я уже однажды видел это зрелище. Какое-то имя, чье-то горе было связано с ним. Что это было за имя?

Но воспоминание уже исчезло.

Последним усилием я потянул ручку управления на себя, с трудом посадил воздушную повозку на лед и выволок из нее свое ноющее тело.

И пополз по льду, направляясь к возвышающейся впереди горе, которая когда-то была спутником Земли.

Чем больше я удалялся от воздушной повозки, тем скорее ко мне возвращались силы. Когда я дополз до первых отрогов, я уже чувствовал себя почти нормально. Гора тоже была покрыта тонким слоем льда, но не вся, а только местами, так что ее очертания были хорошо видны. Далеко вверху светился какой-то огонек. Не вход ли это в город, который вынуждено было покинуть Серебряное Воинство, против собственной воли вставшее под знамена Белпига в его войне против нас? Мне оставалось лишь начать подниматься по отрогам горы к этому источнику света. Склон был довольно пологим, льду мало, так что подниматься было легко. Правда, мне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы передохнуть. Когда я наконец достиг вершины горы и мне в лицо ударил поток яркого света из огромного кратера, я совершенно выдохся. А на фоне кратера в ярком свете передо мной предстали силуэты не менее дюжины всадников все на тех же тюленеобразных верховых животных.

Меня заметили. Вероятно, Белпиг предупредил о моем возможном появлении.

Я съехал вниз по стене кратера, остановился на небольшой площадке, извлек из ножен Черный Меч, взялся обеими руками за его рукоять и приготовился к защите.

Они атаковали меня все вместе, опустив свои гарпуны с зазубренными наконечниками. Такие я в последний раз видел во время охоты на морского оленя. Если такое острие пробьет латы, оно распорет меня от горла до живота!

И тут я почувствовал прилив сил, словно Черный Меч передал мне свою энергию. Одним-единственным взмахом клинка я срубил наконечники всех гарпунов, нацеленных мне в грудь. Они со звоном покатились по камням. Пораженные всадники остановились. Я вонзил острие Меча в горло ближайшему тюленю, и тот упал, захлебываясь кровью. Его всадник вылетел из седла прямо мне под ноги, и мне оставалось только раскроить ему голову ударом Меча.

С моих губ сорвался смех. Всадники смешались. Одни доставали мечи из ножен, другие хватались за боевые топоры. Они что-то кричали друг другу. Один метнул в меня топор, и его лезвие ударило меня в плечо, но не пробило кольчугу. Я сделал выпад и раскроил ему лицо. Удар был таким сильным, что клинок по инерции поразил и соседнего воина.

Они попробовали было прижать меня к стене, чтобы лишить маневра и расправиться со мной. Но Черный Меч такого не допустил. Он поднимался и опускался столь быстро, что они не успели опомниться, как половина из них уже лежала мертвыми. Вот черный клинок вместе с державшей его рукой исчез в тени. И тут же еще одна отрубленная голова скатилась на землю. Вот еще одно тело со вспоротым животом закачалось в седле и сползло набок. Все, кого касался Черный Меч, падали, истекая кровью.

И вот уже все воины лежали мертвыми. Лишь несколько верховых животных остались в живых: они, толкаясь, отступали к центру кратера, откуда исходил яркий свет.

По-прежнему громко смеясь, я последовал за ними.

Бой совершенно не утомил меня, наоборот, он словно вдохнул в меня новые силы. Я чувствовал себя очень легко и свободно. Я быстрым шагом двигался за тюленями, моргая и щурясь от яркого света. Животные спускались по длинной металлической аппарели, повторявшей все изгибы и повороты стен кратера.