Вечный Герой (сборник)

— Вы циник, молодой человек, — улыбнулся фон Бек. — Как ни печально, но мой личный опыт лишь подтверждает ваше мнение. Покажите мне человека, который кричит: «Моя страна права», или «не права», и я покажу вам того, кто весело убьет половину населения своей страны во имя патриотизма.

— Однажды я слышал, как кто-то говорил, что нация — это всего лишь повод для преступления, — продолжал Оттро. — С этим утверждением я согласен. Шарадим злоупотребляет доверием и любовью своих подданных. Они сделали ее Императрицей всей этой страны, потому что верят: она олицетворяет все лучшее в человеческой натуре. Более того, она пользуется их симпатией и поддержкой. Разве ее брат не пытался убить ее? Разве не было доказано, что она много лет страдала, пытаясь сохранить свою репутацию, позволяя людям считать его благородным и добрым человеком, а он тем временем оставался отъявленным трусом и самовлюбленным эгоистом?

— Поскольку ее брат считается убитым и вы — его жертвы, — сказал я, подумайте о том, как она будет счастлива узнать, что не ошибалась, не доверяя ему!

— Она убьет нас не раздумывая, убежден. — Фон Бек ни на секунду не верил, что наш план сработает.

— Сомневаюсь, что Сепирис, со всей его хитростью и расчетливостью, послал бы нас на верную гибель, — возразила Алисаард. — Мы должны доверять его суждению. Оно основано на большей информации, чем та, которой мы располагаем.

— Меня отнюдь не устраивает роль пешки в этой смертельно опасной шахматной партии, — сказал фон Бек.

— Меня тоже. Но вы думаете, что я могу привыкнуть к этой роли. Тем не менее, я по-прежнему верю, что воля отдельной личности может повлиять на достижение союза всеми теми людьми и богами, о которых говорит Сепирис. Мне не раз приходило в голову, что они оказались настолько вовлеченными в эту игру, что первоначальная цель просто исчезла у них из виду.

— В таком случае, — возразила Алисаард, — у вас не осталось никакого уважения к богам и полубогам. Должна признаться, мы в Гнеестенхайме не слишком заботимся об этих существах. Слишком часто то, что мы о них узнаем, выглядит как игра маленьких мальчиков.

— Печально, что эти маленькие мальчики слишком уж стремятся к власти и могуществу. И когда получают власть, могут уничтожить тех из нас, кто не желает присоединяться к их играм.

Алверид Прукка откинул плащ с плеч. Он был молчалив, в отличие от всех нас. Его родина находилась на далеком западе, где люди неразговорчивы и умеют строго и справедливо судить о многом.

— Пусть будет так, как будет, — сказал он. — Мы должны приступить к тому, ради чего явились сюда. Скоро наступит полдень. Все ли помнят, кто что должен делать?

— Ничего нет проще, — заявил фон Бек. Он дернул поводья лошади. — Вперед!

Мы медленно продвигались в толпе веселящихся горожан и наконец приблизились к мосту. На этой стороне мост охраняли воины, сошедшие на землю со спин ящериц. Они приветствовали нас.

— Мы — делегаты от Шести Земель и пришли сюда по приглашению, — сказала Алисаард. — Хотим выразить наше глубокое уважение новой Императрице.

— Так вас пригласили, мадам? — спросил страж, нахмурившись.

— Пригласила сама Принцесса Императрица Шарадим. Нам подождать здесь, будто мы простые торговцы безделушками, или же мы пройдем через главный вход? Я ожидала более теплого приема от сестры…

Стражники обменялись взглядами и, несколько струсив, пропустили нас внутрь. Поскольку первый пост не остановил нас, то и другие стражи не осмелились нас задерживать.

— Теперь следуйте за мной, — распорядился Оттро и поскакал впереди. Он прекрасно знал все помещения дворца и правила придворного поведения. Он проехал под высокой гранитной аркой шириной футов в двенадцать.

Арка вывела нас в приятного вида дворик, засаженный травой и окруженный гравийной дорожкой. Здесь нас тоже никто не остановил. Я огляделся: высокие стены дворца заканчивались башнями с прекрасными, воздушными шпилями. Мне показалось, что мы попали в западню, вырваться из которой уже никогда не сможем.

Далее была еще одна арка, потом — третья, и наконец, мы приблизились к группе молодых мужчин и женщин, одетых в зеленые и коричневые ливреи. Оттро сразу распознал их.

— Скайры! — крикнул он. — Займитесь нашими лошадьми, мы опаздываем на церемонию.

Скайры подбежали чтобы выполнить его приказание. Мы спешились, Оттро прошагал без малейшего колебания к центральным дверям и вошел в помещение, оказавшееся просто частными апартаментами, где никого не было.

— Когда-то я знавал даму, занимавшую эти комнаты, — объяснил он. Поторопитесь, друзья. Пока что нам сопутствовала удача, неизвестно, как будет дальше.

Он отворил дверь, и мы оказались в прохладном коридоре с высокими потолками и яркими, многоцветными гобеленами на стенах. Несколько мальчиков в тех же зеленых с коричневым ливреях, молодая женщина в бело-красном платье, старик с наброшенным на плечи пледом с меховой оторочкой — все поглядели на нас с некоторым любопытством, когда мы двигались гуськом за Оттро. Потом мы повернули за угол, поднялись на три марша мраморной лестницы и приблизились к тяжелой деревянной двери. Оттро небрежно распахнул ее, мы шагнули за ним.

В этой комнате было темно, и мы никого не заметили. В углах висели тени, дымились благовония. Во множестве стояли кадки с цветущими растениями, отчего комната походила на оранжерею, да и атмосфера стояла соответствующая: влажная, тяжелая, напоенная тропическими ароматами.

— Что это за помещение? — спросил фон Век и поежился. — Здесь все совсем не так, как в других комнатах дворца.

— В этих покоях умер Принц Фламадин, — сказал один из скайров. — Вот на той кушетке, — показал он. — Вы дышите запахом зла.

— А почему здесь не зажигают огня? — поинтересовался я.

— Потому что, говорят, Шарадим связывается с душой своего покойного брата…

Теперь и мне стало не по себе. Неужели они говорят о душе того тела, в котором я поселился?

— Как я слышал, она сохраняет его тело в этих покоях, — добавил другой скайр. — В замороженном виде, чтобы труп не разлагался. Он выглядит точно так, как в момент, когда вздохнул в последний раз.

— Это пустые слухи, — не выдержал я.

— Да, ваше высочество, — быстро согласился скайр. Но потом нахмурился. Мне стало жаль его. Но не только он почувствовал смущение. Ведь в этой комнате был убит я или, по меньшей мере, что-то, бывшее почти мною. Я приложил руку ко лбу и на мгновение лишился чувств.

Меня подхватил фон Бек.

— Спокойно, друг. Один Бог знает, что это может для вас означать. Мне тоже нехорошо.

С его помощью я взял себя в руки. Теперь мы шли за Оттро через анфиладу комнат. В каждой было темно. Наконец мы вышли к наружной двери. И остановились.

Послышались чьи-то голоса, звуки музыки, крики, смех.

Я помнил наш план, но никак не мог поверить, что мы так преуспели в его реализации. Сердце в груди отчаянно стучало. Я кивнул Оттро.

Он резким движением отодвинул засов на двустворчатых дверях и широко распахнул их.

Мы молча уставились на море цвета, металла и шелка, лица гостей стали поворачиваться к нам.

Мы глядели на большой церемониальный зал Валадека, копья и знамена, доспехи и изысканные украшения розовых, красных, белых, золотых и черных цветов. Из огромных окон по обе стороны зала лился солнечный свет, который почти ослепил нас.

Мозаика, гобелены, витражи прекрасно контрастировали с резным камнем зала. Казалось, все это великолепие умышленно предназначалось для того, чтобы направить взгляд к центру, где на троне из голубого и изумрудного обсидиана сидела женщина ошеломляющей красоты. Вот она поднялась с места, и ее взгляд встретился с моим, не успел я ступить на первую ступеньку широкой лестницы, которая заканчивалась у возвышения, где стоял трон.

По обе стороны от Шарадим стояли мужчины и женщины в тяжелых одеждах. Это были религиозные вожди Валадека. Императрицу украшал старинный Наряд Победы. В течение нескольких столетий никто из рода Валадеков не надевал его. Нет, мы не хотели, чтобы кто-то облачился в этот Наряд Войны, символизирующий завоевания силой оружия. Шарадим в свое время предложила мне надеть его, но я отказался.