Страница 96 из 106
— Дурень! — я полетел на пол от сильного толчка.
Скорее подняться! Ламил — вот кто меня оттолкнул! — бежит на эльфа, поднявшего в странном жесте руку. Еле слышный хлопок вырвался из небольшой трубки, выраставшей из панциря у самого локтя и шедшей до запястья. За мгновение до того Ламил с разбегу врезался плечом в грудь эльфа, сбив тому прицел. Что-то резко свистнуло в воздухе, пролетев в паре шагов от меня. Опомнившись, я бросился на помощь десятнику. Эльф, успевший восстановить равновесие, отмахнулся от него — Ламилу пришлось упасть на колено, иначе столь сильный удар с легкостью оставил бы на шлеме десятника вмятину. Падая, Ламил рубанул по ноге врага, будто дровосек по лежащей на земле колоде. Лезвие его меча начисто отрубило стопу эльфа, звякнув по каменным плитам пола. Здесь уже подоспел я. Перехватив булаву двумя руками, я широко размахнулся и, вложив весь свой вес в удар, опустил свое оружие на голову падающего эльфа. Его шлем раскололся пополам, словно глиняный горшок. На какой-то миг мое сознание зафиксировало отлетающие в стороны половинки колоколообразной твари, прикрывавшей голову эльфа — гладкий, чуть бугристый панцирь снаружи и что-то ярко-алое, трепещущие внутри, — открывшуюся абсолютно лысую голову с большими, заостренными ушами, тускнеющие глаза… Еще миг, и голова эльфа разлетелась во все стороны кровавыми брызгами ошметков костей и бледно-серой слизи.
Наконец вступила в бой и королевская стража. Мимо меня пробежал, грохоча богатыми доспехами, седобородый гном. Вращая над головой тяжелым молотом, он подскочил к ближайшему эльфу. Взвыл, прорезая воздух, тяжелый боек, со страшным треском буквально проломивший грудь врагу и отбросивший эльфа на несколько шагов, будто сломанную куклу. Однако, эльфы уже успели прийти в себя. Другой великан, кажущийся еще выше от того, что противостоял ему гном, на целых две головы ниже меня самого, быстро скользнул вперед. И победитель стал побежденным. Костяной клинок прорубил шлем гнома, словно то было не кованное железо, а тонкая медь. Другой гном отчаянно отбивался от своего соперника — тяжелый топор едва успевал отражать удары. Пал еще одни стражник — длинный шип, пронзив панцирь, внезапно вырос прямо посередине его нагрудника. Вступили в бой и многие из придворных. Гномы, кто был в зале, бесстрашно бросились на врага, едва опомнились от первоначального удивления. К ним присоединились и большинство людей — лишь некоторые жались по углам, стараясь держаться подальше от кровавой схватки.
Эльфы были сильны. Огромные, свирепые твари. Каждый из них был гораздо выше меня и вдвое выше любого из гномов. Но численный перевес решил исход боя. Всего около трех десятков эльфов появилось в Тронном зале. Противостояли им два десятка королевских стражников, которым, как я увидел, не зря поручили охранять здешнего правителя, наша троица и множество придворных, также знавших, как орудовать мечом, топором или иным оружием. Вдобавок, едва зазвенели под сводами зала звуки битвы, как через ворота внутрь устремился новый поток бойцов — гномы и люди стремились на помощь своему королю. Даже придя в себя после перемещения, эльфы не смогли устоять. Дорогой ценой крови, от которой плиты под ногами стали скользкими, но враги падали один за другим. Вот удар гномьего топора отсек одному из эльфов ногу… Нарив, потерявшая где-то один из мечей, пробила кулаком панцирь противника… Мы с Ламилом, сражаясь в паре, выбили дух еще из одного чудовища… Гномы и люди тоже падали. Тихие хлопки, с которыми из трубок на предплечьях эльфов, вылетали острые шипы, способные пробить сталь, раздавались тут и там… Рядом со мной тяжело рухнул человек-придворный, отбивавшийся украшенным драгоценными камнями мечом от противника, но неосторожно повернувшийся спиной к другому — шип пробил тело, не защищенное доспехами, насквозь и звонко ударил о кирасу гнома рядом. Я неловко поскользнулся на луже крови, отчего мой удар прорезал лишь воздух, а Ламил на мгновение, потребовавшееся мне чтобы восстановить равновесие, остался с эльфом один на один… Лезвие эльфийского меча оставило кровавый след на плече десятника, но я уже спешил на помощь. Подоспел вовремя — булава приняла на себя удар, который должен был убить Ламила, и, вырвавшись у меня из рук, отлетела куда-то в гущу сражения. Этого дало десятнику достаточно времени, чтобы вонзить меч в щель между страшными эльфийскими доспехами.
— Вроде все… — Прохрипел Ламил, тяжело дыша. По лбу его струился пот, а кольчуга на плече, задетом врагом, покраснела от крови. — Гадство какое… — Он брезгливо поморщился, глядя на распростертое у наших ног тело эльфа. Хоть тот и был мертв, но доспехи, бывшие живыми существами, подрагивали, отчего казалось, будто враг все еще дышит.
Я заозирался в поисках своей булавы. Десятник был прав — на ногах оставалась всего лишь одна громадная фигура, но и этого эльфа окружало столько гномов, что я бы не поставил на то, что он протянет больше пары мгновений. Своего оружия я нигде не видел. Но взгляд зацепился за Нарив. Жрица стояла неподалеку, опустив меч и спокойно наблюдая, как падает последний эльф. На первый взгляд она была цела и невредима — кольчуга, пусть и забрызганная кровью, была цела.
— Когда вернемся в лагерь, напомни мне, чтобы я вдолбил в твою растреклятую пустую башку, что если десятник отдает приказ…
Не слушая дальше слов Ламила, я шагнул к Нарив. Точно ли ее не зацепило в этом сражении? Я вспомнил, как помутился мой разум, когда жрица в одиночку бросилась на эльфов. В том, что я ринулся за ней, не было неуважения к приказам десятника — только страх за жизнь этой женщины и желание защитить ее… Я чуть не расхохотался. Защитить ее? Да она кулаком пробила эльфийские доспехи!
— Я не забуду напомнить. — пообещал я десятнику. — Прошу прощения. Я всего лишь…
— Убейте их! — чей-то истошный крик заставил меня вздрогнуть. — Проклятая ведьма! Это она привела за собой тварей!
Последний эльф пал, а мы — я, Ламил и Нарив, — оказались вдруг в стальном кольце. Выражение лиц тех, с кем только что сражались плечом к плечу, их нацеленное на нас оружие не предвещали ничего хорошего.
* * *
Дордон, советник короля, который привел нас в Тронный зал, указывал на нас пальцем. Лицо его скривилось от ярости, словно какая-то жуткая маска.
— Убейте их! — Повторил он.
— Это серьезное обвинение, Дордон. — Голос короля, не покинувшего во время боя трона, напротив, звучал абсолютно спокойно. Будто и не было никакого нападения или все произошедшее было для него чем-то обыденным.
— Ваше Величество, — Дордон шагнул к трону, — я утверждаю, что в нападении виноваты эти люди. Посудите сами: мы не видели эльфов сотни лет. И вдруг они нападают именно сейчас, когда эта ведьма с приспешниками оказалась в непосредственной близости от вас. — Голос его приобрел торжественные нотки. — Неужели кто-то может сомневаться, что целью нападения было убить Ваше Величество? И появились здесь эти чудовища с помощью какой-то грязной магии. Кто, как не ведьма, мог вызвать их?
Кольцо, в котором мы оказались, чуть сузилось после слов Дордона. Стражники подступили ближе. Не отставали от них и придворные, участвовавшие в бою или присоединившиеся к стражникам после его окончания. Я вдруг остро ощутил, что остался без оружия. Кинжал остался в теле эльфа, булава, которую выбило из моих рук, валялась где-то на полу… Вот, совсем рядом, лежит молот поверженного гнома. Руки зачесались поднять оружие. Всего лишь нагнуться… Но суровый вид окружавших нас гномов отбил охоту делать лишние движения — как они отреагируют, если я подниму оружие?
— О чем это он? — Ламил, конечно, не понял ни слова, но этого и не требовалось чтобы понять, что происходит что-то не то. Я перевел десятнику слова Дордона. — Вот ведь гадство! — Сплюнул он и поудобнее перехватил меч. Взгляд его горел решимостью подороже продать свою жизнь.
Нарив, наоборот, опустила оружие. Весь ее вид излучал холодное спокойствие, словно оружие в руках окруживших нас было нацелено на кого-то другого, не на нее. Но в ее глазах я заметил какую-то грусть, опустошенность.