Страница 43 из 59
— Стоять, — сказала я, направив пистолет прямо на мужчину. — Мы не тронем вас. Нам просто нужна еда.
Они оба замерли, сжимая друг друга и всхлипывая.
— Не могли бы вы прекратить рыдать и просто принести нам еды? — рявкнула я с раздражением. Почему все люди должны плакать?
Женщина ахнула и сама оторвалась от мужчины, побежав к холодильнику. Каллум уткнулся лицом в мою макушку, и с его рта сорвалось хныканье.
— Мяса, — пояснила я.
Она повернулась с двумя большими пакетами сырого мяса, держа их дрожащими от ужаса руками.
— Вареное мясо, вы… — Я сделала глубокий вдох. — Мы не звери. — Я показала на стейк на гриле, и мужчина стал укладывать его в контейнер. — И хлеб тоже.
Он положил всю буханку в пакет, кладя туда контейнер с мясом. Он двинулся, чтобы передать его мне, но женщина выхватила пакет, отталкивая мужчину себе за спину. Она позволила пакету свисать с пальца, делая осторожный шаг в нашу сторону.
Я не осознавала, что вспышка в углу глаза была Каллумом, пока он не набросился на нее.
Оскаленные зубы.
Рычание.
Люди закричали.
Я не разозлилась из-за этого в этот раз. Мои глаза встретились с глазами Каллума. Остекленевшими глазами.
Мои ноги отказывались сдвинуться с места, когда он оттолкнул женщину неистовыми движениями рук и попытался добраться лицом к ее шее.
« Ты не позволишь мне это сделать, правда?»
Его слова вырвали меня из оцепенения. Я бросилась к нему, оттолкнув мужчину с пути. Я схватила Каллума за воротник и рывком оторвала его от рыдающей женщины так сильно, что он врезался в стену. Он моргнул и потряс головой, но он все еще не был Каллумом.
Он не был Каллумом.
Люди прижались к земле, когда я схватила сумку и подбежала к нему.
— Каллум, — сказала я слегка дрожащим голосом.
Он еще раз моргнул, и замешательство окрасило его лицо, когда он посмотрел на меня. Я быстро толкнула его к двери, прежде чем он заметил состояние людей.
— Что…
— Пошли, — перебила я, взяв его за руку и перейдя на бег.
Я жестко дернула его, когда он замедлился, потащив его по алее. Мы промчались по городу и побежали по широкой мощеной дороге, ведущей к домам. Она разделялась на два направления, и я повернула голову, чтобы посмотрел на Каллума.
— Куда?
Я оглянулась в поисках признаков КРРЧ, но ничего не увидела. Небо было чистым, утренний воздух спокойным.
Он указал направо, и мы побежали. Каллум дернул меня, чтобы остановиться, когда мы приблизились к домам, показав на ряд кустов.
— Я должен съесть что-то, прежде чем мы окажемся рядом с ними, — сказал он, кивнув на мясо. — Я не могу смотреть на свою семью, как на это.
Я снова посмотрела за наши спины. По-прежнему ничего.
— Может быть, нам следует продолжить идти. Те люди оповестят КРРЧ в любую минуту и…
Каллум фыркнул.
— Нет. Они не станут. Ты думаешь, они хотят, чтобы все узнали о том, что двое ребутов были в том ресторане? Никто никогда не придет туда больше. — Он указал на ясное небо. — Они ничего никому не расскажут.
Я внимательно оглядела местность. Он был прав. Не было видно ни шаттлов, ни охранников.
Я снова последовала за Каллумом и плюхнулась рядом с ним в траву за кустами. Я открыла контейнер с мясом и протянула ему. Он взял кусок и сразу же впился в него, поглощая его с таким рвением, каким я никогда не видела. Я взяла кусочек для себя и подтолкнула ему остальное, он съел без возражений. Я откусывала хлеб, наблюдая за ним.
Когда он закончил, то пробежался рукой по рту, обратив свой взор к траве. Он потянул ее, его пальцы почти не дрожали.
— Я только что напал на женщину, не так ли? Я вроде как отключился, но помню…
Его голос был тихим и напряженным.
Я ничего не ответила, но он и не нуждался в этом. Он знал что произошло. Мы долгое время сидели в тишине, пока до меня не дошло, что, возможно, это был тот момент, когда я должна была сказать что-то утешительное.
— Может быть, это пройдет, — сказала я. — Или мы сможем попросить о помощи, когда доберемся до резервации. Они, должно быть, встречались с этим раньше.
Он кивнул.
— Верно.
Я вскочила на ноги, протягивая ему руку. Солнце поднималось все выше в небе, и у нас не было так много времени, чтобы терять его даром. И была вероятность, что та пара изменит свое решение.
— А пока мы просто будем следить, чтобы ты хорошо ел. Я уверена, что все будет в порядке.
Он взял меня за руку, вставая на ноги, на его лице появился намек на облегчение. Он мне верил.
Я постаралась улыбнуться, словно я тоже в это верила.
Глава 25.
Мы направились вниз по мощеной дороге и свернули на более узкую улицу. Дома на ней были меньше, чем я ожидала, но чистыми и ухоженными, без всякого мусора, валявшегося на газонах в трущобах Розы.
— Мы близко? — спросила я. Я показала на толстые деревья у черты города. — Я могу подождать тебя там. Может быть, я проверю безопасность у стены трущоб.
— Нет, ты должна пойти со мной, — сказал Каллум, удивленно посмотрев на меня.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала я. — Но я буду рядом.
— Нет, ты должна пойти. Они захотят встретиться с тобой.
— Они абсолютно не захотят встретиться со мной.
— Нет, захотят. Ты спасла меня.
Я вздохнула.
— Я зайду, но буду держаться в стороне, пока не начинаешь бросаться на людей.
— Испугаю. И ты тоже.
— Я точно не пугающий. Даже близко.
Я испустила пораженный вздох, и он улыбнулся.
Я действительно надеялась, что он был прав.
Я оглянулась назад, где смогла разглядеть верхушки больших домов, выглядывающих из-за деревьев. Я не могла увидеть выше крыш, но один только размер говорил о богатстве.
— Что там? — спросила я.
— Богатые люди, — сказал он.
— Я думала, что вы все тут богатые.
Он бросил на меня веселый взгляд. Цвет возвращался на его лицо после того, как он поел мяса, и он почти выглядел самим собой.
— В основном мы здесь только из-за имущества, передающегося в семьях. У моих родителей никогда не было денег. Так же как и у моих бабушки и дедушки.
— Чем они занимаются? — спросила я.
Я и не думала, что богатые люди делали что-то, но если Каллум работал в полях, то у его родителей должна была быть работа.
— Моя мама учительница, а папа работает на пищевом заводе. Но они уволили маму, когда я заболел, так что я не знаю, преподает ли она еще.
— Почему? — спросила я.
— Риск инфекции, — сказал Каллум. — Она заразилась одним из легких штаммов КДХ, когда я заболел. Они не рисковали иметь дело с зараженными детьми.
— Может быть, они вернули ее на работу после того, как она выздоровела.
У маленьких домов были дворики с деревянными заборами, и я мельком увидела сады и цветы. Все здесь казалось слишком радостным.
Мы завернули за угол, и Каллум внезапно остановился, его лицо мучительно сморщилось.
Я последовала за его взглядом к маленькому белому домику с синими ставнями. Каменная дорожка вела к парадной двери и небольшие окна, выходящие на улицу, придавали дому милый, необычный вид.
Но впереди на деревянном знаке большими черными буквами были написаны слова: Карантин до 24 ноября.
Аукцион с 1 декабря.
Я быстро посмотрела на него.
— Аукцион? Значит ли это, что…
— Они потеряли его, — сказал он срывающимся голосом.
— Потеряли его? Как?
— У них было много долгов. Они потратили все, что у них было, пытаясь спасти меня, и, должно быть…
Он сглотнул, и я взяла его за руку.
— У них были друзья?
— Да, но никто не предоставил бы им комнату. И они не были бы готовы взять на себя три дополнительных рта, когда все уже были в плохом состоянии.
— И куда они пошли? — спросила я.
— Не знаю. Туда, я думаю. — Его взгляд последовал на восток, в трущобы. — Хижины КРРЧ для бездомных там. Они не хотят, чтобы такие как они были здесь.