Страница 6 из 7
Еще один существенный момент. Оказание медицинской помощи, система контроля в наших лечебно-профилактических учреждениях устроена так, что врач не может лечить одного человека лучше, а другого хуже. Ты или лечишь, или не лечишь. Я как-то слышал высказывание одного известного в Санкт-Петербурге профессора-хирурга: «Если больной дает деньги врачу, то будет всё то же. Единственно, пациента только „куда подальше“ посылать не будут». Это высказывание я здесь привел в более мягкой форме, поэтому фамилию профессора по понятным причинам не указываю.
Можно сказать и по-другому. Если вы дадите денег своему врачу, то со стороны доктора будет больше реверансов в вашу сторону, качество же самой медицинской помощи останется тем же. Если, например, пациент каким-то образом обидел своего хирурга, последний не сможет ему сделать операцию хуже, он просто не имеет такой возможности. Как и терапевт не сможет назначить «плохое» лечение пациенту, написавшему жалобу на него.
3. Уверенность в том, что лечебно-профилактические учреждения (ЛПУ) являются не частью нашего общества со всеми его проблемами, а некими «оазисами», где не может быть ничего неправильного.
Наши больницы, поликлиники — часть нашего общества со всеми его проблемами. Врачи — не инопланетяне. Действительно, в последнее время властные структуры уделяют больше внимания медицине. Но медицинское оборудование во многих ЛПУ остается старым, заработки лечебников сохраняются низкими. А работать хорошо за низкую зарплату могут единицы.
К сожалению, уровень сострадания, милосердия, общей культуры в нашем обществе снизился. В людях появилось больше агрессии, злобы, цинизма. Наше общество заметно потемнело. Зарабатывают здесь буквально на всем.
Как-то раз, общаясь со студенткой-медиком, я ее спросил, что сегодня было на занятиях, что изучали. Ее ответ был таким: «А всякие глупости». Меня заинтересовало, какие же это глупости преподаются в медицинском вузе. Оказывается, им читали лекцию по истории медицины, где лектор рассказывал о благородстве, жертвенности врачебной профессии, о том, что профессия врача — подвиг, о том, что врач в своей работе руководствуется древним изречением «Светя другим, сгораю сам». «Лучше бы научили, как деньги зарабатывать», — дополнила свой ответ будущий врач. И это позиция успешной студентки, доброй симпатичной девушки, хорошего умного человека. «Бытие определяет сознание». Сегодня это утверждение Карла Маркса верно как никогда. Ведь именно реалии нашего общества заставляют так думать эту студентку, этого светлого человечка. «С волками жить — по-волчьи выть» — это уже из русской народной мудрости. Мой младший брат так определил настоящее положение дел в России: «Деньги стали эквивалентом жизни». Не думаю, что в ближайшие годы ситуация изменится. Попытка вернуться к православным, христианским ценностям плодов пока не приносит. Да и к православной культуре в России можно отнести далеко не всех граждан.
Можно сказать твердо, что изменения в нашем обществе моральный облик российского врача не улучшили.
Наши врачи должны лечить больных и действовать в их интересах. Наша милиция, точнее полиция, должна заботиться о гражданах, защищать их. В рядах силовых структур не должно быть оборотней в погонах. Наши чиновники должны быть чуткими к людям, к их нуждам и не брать взяток. На дорогах должны соблюдаться правила дорожного движения. Список того, что должно быть, можно продолжить. Но пока это только мечты.
4. Уверенность в том, что если заболевание не излечивается, «плохо» излечивается или что-то в лечении пошло не так — это всегда вина врача (медицинского работника).
Человек — самый сложный механизм на Земле. Более того, каждый человек индивидуален. В современной медицине много достижений, но мы еще многого не знаем. Человек не живет вечно. Клиническая практика часто состоит из неопределенностей. Доля неопределенности в лечебном деле — это норма. Так работает медицина. Нередко случается, что у пациента налицо все признаки, симптомы конкретного заболевания, но заболевания этого у него нет. И наоборот, у больного практически нет никаких признаков патологии, а опасная болезнь в организме уже поселилась. Например, у человека имеется клиническая картина острого аппендицита, то есть набор симптомов, которые должны быть при аппендиците. В связи с этим ему законно предлагается и делается операция. Но на операции в брюшной полости хирург изменений не видит, червеобразный отросток не изменен, острого аппендицита у больного нет, а есть функциональное расстройство кишечника. И наоборот. У больного нет практически никаких признаков острого аппендицита, но хирург, руководствуясь шестым чувством, интуицией, перестраховываясь и т. д., предлагает пациенту операцию, во время которой выявляется гангренозно-перфоративный аппендицит с перитонитом (омертвение и разрушение стенки червеобразного отростка с изливанием кишечного содержимого в брюшную полость). Такие случаи в клинической практике не редкость.
Если бы пациенты знали, до какой степени «легко» может ошибиться добросовестный, высококвалифицированный, опытный врач, делающий все и даже более того, чтобы помочь больному, то подавляющее число пациентов перестало бы быть пассивными адресатами медицинской помощи, а превратились бы в активных помощников, союзников, партнеров врача.
В подавляющем большинстве случаев неблагоприятное развитие событий в медицинской практике происходит не из-за халатности, небрежности или неграмотности специалиста, а из-за того, что такова природа человека. Совсем нередко врач, отдавая всего себя пациенту, бессилен ему помочь.
5. Уверенность в том, что существуют врачи, которые всегда (или почти всегда) ставят правильный диагноз и которые всегда (или почти всегда) излечивают больных без каких-либо осложнений.
Мне приходилось встречаться с людьми, которые были почти уверены в том, что есть врачи, которые всегда ставят правильный диагноз и всегда излечивают. Конечно, полагают эти граждане, таких докторов очень мало, и чтобы их найти, надо очень постараться. Здесь главное — не отчаиваться и продолжать поиски.
Вынужден разочаровать подобных граждан. Нет таких врачей, которые не ошибаются в диагнозах, и не существует врачей, у которых не умирали бы пациенты. «Хороший» врач отличается от «плохого» тем, что чаще ставит правильный диагноз и чаще излечивает больных. Более того, есть статистика, которая показывает, что у выдающихся клиницистов бывает даже больше ошибок и неудач, так как им приходится иметь дело с самыми трудными больными, с которыми не справляются рядовые врачи.
Если человек в белом халате дает больному стопроцентную гарантию на лечение — это шарлатан. Здесь пациенту необходимо принять срочные меры по эвакуации из кабинета.
6. Уверенность в том, что интересы пациента всегда совпадают с интересами врача.
В большинстве случаев врач и пациент хотят одного и того же. Врач хочет избавить человека от заболевания, так как от этого зависит его профессиональная репутация, а больной, понятно, хочет избавиться от болезни. Но во времена, когда деньги стали главным эквивалентом всему, когда все вокруг зарабатывают, интересы врача и его пациента могут не совпадать. Фармакологические фирмы финансово «мотивируют» врача назначать препараты, которые пациенту не нужны. Неперспективного, неудобного, «невыгодного» больного врач может попытаться передать кому-нибудь другому, прикрываясь, скажем, тем, что его компетентности в этом случае недостаточно. Лечение отдельных пациентов сопряжено с увеличением рисков для врачей: лучевая нагрузка, когда врач вынужден облучаться вместе с пациентом, операции у ВИЧ-инфицированных пациентов, у больных гепатитами, работа с гнойными больными, когда доктор может заразиться опасной инфекцией. То, что предусматривает наше законодательство для врачей в подобных ситуациях, не компенсирует эти риски.