Страница 20 из 60
А. Ежов. Фузилер 2-го полка линейной пехоты, 1811–1812 гг.
В тот день Удино, ожидая ответа на свои депеши, отдал приказ Мерлю отправиться 5-го в Дриссу. Он сообщил Бертье: «Две бригады дивизии Мерля и 6-я бригада лёгкой кавалерии выступят завтра, чтобы направиться в укреплённый лагерь в Дриссе и трудиться там над уничтожением укреплений. Излишне обращать внимание Вашего сиятельства, что это откомандирование изолирует эту дивизию на таком большом расстоянии (три больших марша), усугубив моё слабое состояние». Одна разведка сообщила, что русские направились к Невелю, но другая уверяла, что они возвратились на свою прежнюю позицию в окрестностях Дриссы. Удино повторил Бертье, что он «не в состоянии действовать наступательно против столь большого корпуса, который противостоит мне, по крайней мере, пока я не буду усилен». К этой депеше Удино приложил два рапорта к нему Мерля, чтобы Бертье и император лучше поняли состояние его войск.[94]
В 10 часов Сен-Сир в Бешенковичах получил приказ направиться в Полоцк. Для него это было неприятной неожиданностью, поскольку его войска были разосланы в разные стороны для поиска продовольствия. В мемуарах он сетовал на особую срочность его исполнения: «Приказ о выступлении был столь настойчивым, что, казалось, опасались, как бы не случилась какая-нибудь катастрофа». Но Турн унд Таксис записал в дневнике иное: «Утром 4-го я прибыл в Бешенковичи. Генерал Гувьон Сен-Сир, главным недостатком которого было не торопиться, решил отложить свой марш до следующего дня. Это можно было сделать, тем более что он знал из непосредственных известий из Полоцка, что маршал Удино был атакован не очень настойчиво». Сен-Сир подтвердил Бертье получение приказа, но заметил, что «со вчерашнего дня мы, к сожалению, имеем множество отрядов в сельской местности на поисках необходимых средств для заготовления провианта, если удастся на пятнадцать дней хлеба». Эти отряды смогут вернуться лишь через несколько дней. Войска давно не имеют хлеба и чрезвычайно изнурены. «Я рассчитываю прибыть в Полоцк 7-го», — заключил генерал.[95]
***
В тот день Макдональд приказал Радзивиллу разместить «наблюдательные посты из пехоты и кавалерии от тет-де-пона Динабурга до Казимиришек. Эти партии должны быть размещены преимущественно возле бродов, чтобы за ними наблюдать. Генерал Гранжан растянет свои посты до Казимиришек включительно; эти посты должны высылать частые патрули от одного к другому». «Дайте приказ, — пишет маршал, — чтобы всё то, что не нужно нам в Динабурге или в тет-де-поне было уничтожено. В случае если некие непредвиденные обстоятельства вынудят нас переправиться назад или удалиться от Двины, пост Динабурга, непригодный для обороны, следует полностью разрушить, а именно, бараки, мосты и здания магазинов, хлебопекарен. Прикажите работать над разрушением тет-де-пона; офицер инженерных войск должен вам указать точки, с которых следует начать; если откидной мост не может двигаться, его следует сжечь; в противном случае приготовьте только средства, чтобы быстро его поджечь».[96]
***
24 июля/5 августа узнав, что часть корпуса Удино перешла за Двину в Дриссе, Витгенштейн «свернул тогда с дороги на Расицы и двинулся на Волынцы, чтобы очистить левый берег реки. Князь Репнин направился в Дисну; но, найдя, что противник перешёл реку назад и разрушил мост, он присоединился к главным силам».
Наполеон узнал об отступлении корпуса Удино и был весьма удивлён, так как предыдущие депеши маршала никак не предполагали такого развития событий. Во- первых, он сообщил о своей полной победе, а во-вторых, никак не объяснил мотивов, по которым вновь перевёл свои войска на левый берег Двины. В 16 час. Бертье ретранслировал маршалу это недоумение императора: «Его Величество был удивлён, увидев из размещения войск, что вы приказали перейти назад через Двину 2-й и 3-й пехотным дивизиям и кирасирам. Исполнение такого движения перед неприятелем означает, что вы эвакуируете правый берег, и вы не объяснили нам мотивов, которые неизбежно должны привлечь неприятеля к Полоцку. Император ничего не понимает в этом движении. Либо вы были победителем, как следует из вашей реляции и как сказал ваш адъютант, тогда как можете вы опасаться за правый берег, и как это вы перешли на левый берег, не будучи принуждённы к этому противником; это придаёт вашему бою характер дела, в итоге которого вы не имели успеха. Либо реляция, которую вы прислали, неточна, и Его Величество не понимает, какая побудительная причина ввела вас в заблуждение так, что может скомпрометировать все операции армии. Вместо того чтобы полагать большую часть вашей армии на левом берегу, мы полагали вас в победоносной позиции на правом берегу.
Если Полоцк будет эвакуирован, армия будет подвергнута опасности. Если, господин маршал, успех, которого вы добились, действительно таков, как вы говорите, прикажите вашим 2-й и 3-й дивизиям и вашим кирасирам вновь перейти на правый берег. Генерал Сен-Сир со всем баварским корпусом имеет приказ двигаться к Полоцку, чтобы поддержать вас. Герцог Тарентский овладел Динабургом, который неприятель эвакуировал, и взял там множество орудий. Противник ретировался в направлении к Дриссе. Герцог Тарентский сообщил, что он собственной персоной будет 1 августа в Динабурге и осмотрит этот город».
В 18 часов Наполеон получил депешу Удино от 4 августа, доставленную капитаном Жакмино. В 19 часов Бертье ответил маршалу: «Вы должны отбросить противника, чтобы удалить его от правого берега Двины. Итак, следует отозвать отряд, который вы имеете в Дриссе. Генерал Сен-Сир, который направляется к Полоцку, послужит вам резервом. Войска, которые противостоят вам, не являются настолько много превосходящими, как вы полагаете». Бертье напомнил, что главная миссия Удино состоит в том, чтобы «постоянно противостоять корпусу Витгенштейна». «Противник эвакуировал Динабург, герцог Тарентский находится там с 1 августа, установите связь с этим маршалом… Пришлите список пленных, обозначив номера их полков и число батальонов, из которых они состоят». Как будто услышав эти слова, штабной полковник И. Фальковский в тот же день выслал Бертье результаты опроса русских пленных.[97]
Желая узнать точно, какова же истинная ситуация во 2-м корпусе, император направил в Полоцк своего офицера для поручений капитана М.К. д’Опуля. Данный ему приказ гласил: «Он осмотрит укрепления города, госпиталь, продовольственный склад. Он сообщит мне, сколько пленных взял герцог Реджио в различных боях, которые имели место, сколько раненых, всё то, что можно узнать об этих боях и о ситуации в корпусе герцога Реджио. Герцог Тарентский взял Динабург, офицер-ординарец д’Опуль узнает, действует ли связь между двумя корпусами. Он соберёт всю информацию, которая поможет мне узнать характер сил, противостоящих герцогу Реджио. Он останется с этим маршалом… до того, как тот атакует неприятеля, осветит правый берег и установит свою коммуникацию с Динабургом». Адъютант Бертье полковник Л.Ф. Лежен вспоминал: «4 августа император узнал о результатах больших и блестящих боёв, которые г. герцог де Реджио имел 30 и 32 июля и 1 августа… Но, не понимая, как этот маршал мог решиться отступить после того, как трижды одержал победу над неприятелем, взял у него четырнадцать пушек и три тысячи пленных, он поручил мне поехать проверить состояние дел и поторопить маршала Удино, вновь приняться за преследование русских. Я покинул Витебск 5-го с наступлением ночи».
В 20 часов русские аванпосты вступили в контакт с французскими. Удино тут же сообщил Бертье: «Противник сохранил сегодня свою позицию в Белом, наши посты соприкасаются, и мне сообщили, что он собирается атаковать меня ночью или утром. Если ѴІ-й корпус сможет присоединиться ко мне сегодня или… завтра утром, я, не колеблясь, двинусь навстречу русским. Я написал генералу Сен-Сиру ускорить свой марш, но опасаюсь, что он сегодня не перешёл Улы, хотя он получил приказ вчера в 11 часов утра… Эти сомнения мешают мне направиться полностью на правый берег… Итак, я оставлю перед Полоцком только 1-ю дивизию и мою лёгкую кавалерию; с ними я буду защищать мои мосты, насколько это возможно. Левый берег будет окаймлён артиллерией и прикрыт на двух концах города двумя другими дивизиями на полностью оборонительной позиции; я не считаю себя в состоянии принять другие диспозиции. Я вновь написал генералу Сен-Сиру; если я точно узнаю, что он сможет прибыть утром, я изменю тактику, и мы сможем завязать большое дело. Нет сомнения, что, несмотря на потерю 8-10.000 человек, из которых шесть гренадерских батальонов князя Репнина почти полностью уничтожены, противник ещё имеет от 34 до 40.000. Я могу, со своей стороны, рассчитывать только на две мои первые дивизии, слабость которых Ваше сиятельство теперь знает». Как видно, несмотря на выговор со стороны императора, Удино собирался перейти в наступление лишь после подхода баварского корпуса.
94
Мерль сообщил, что его дивизия имела на 2 августа 5.940 чел., но из-за распространения диарреи к бою готовы всего 5 тыс. штыков; при этом «число швейцарцев и голландцев уменьшается ежедневно». Имеется 26 пушек, то есть по одной на 200 чел., что непропорционально к численности личного состава. В дивизии нет военного комиссара, так как он поражён подагрическим ревматизмом, нет начальника штаба и его помощников; подходящих на эти должности офицеров из числа швейцарцев, голландцев и хорватов у него нет. Генерал писал: «Ко мне вчера прибыли пять больших удлинённых амбулансов, повозки чрезвычайно тяжёлые и плохо запряжённые, так что невозможно, чтобы они следовали за движением войск; в сельской местности не находят более лошадей, чтобы заменить тех, которые умирают ежедневно; эти повозки останутся позади на первом же марше, так же как половина полковой артиллерии и зарядных ящиков. Эта артиллерия имеет плохих возниц, плохих лошадей, они ежедневно загромождают дороги, мешают движению дивизионной артиллерии и отнимают из рядов от 70 до 80 штыков… Я надеюсь, Ваша светлость, что будут приняты меры в отношении этой артиллерии».
95
Fabry. III. 148-51, 335; IV. A
96
Fabry. III. 184; Богданович. I. 367.
97
“Когда я прибыл сюда, — пишет Фальковский, — русские военнопленные были уже два дня как отосланы по дороге в Вильну; я нашёл только сотню раненых в госпитале и допросил их. Армейский корпус генерала Витгенштейна состоит из 5-й и 14-й дивизий; затем он был усилен в Дисне 7-й дивизией и шестью резервными батальонами дивизии Репнина. Все они находились в последнем бою с герцогом Реджио. Авангард был составлен из лёгких войск, взятых в трёх пехотных дивизиях. Кавалерия из дивизии Репнина составляла его часть за два или три дня до того в бою на Витебской дороге. Маршал герцог Реджио пригласил меня остаться здесь на два дня, надеясь, что будет атакован русскими, чтобы я смог допросить новых пленных. Состав І-го русского армейского корпуса под командой генерала Витгенштейна: авангард под командой генерала Кульнева и графа Сиверса: 4 полка пеших егерей; Рижские драгуны, 4 эскадрона; Гродненские гусары, 6 эскадронов; казаки, 1.000; 6 орудий конной артиллерии; 12 пушек пешей артиллерии. Пехотный корпус под командой генерала Сазонова: 1-й полк Навагинской, 14-й дивизии; 2-й полк Тенгинской, 14-й дивизии; 3-й полк Тульский, 14-й дивизии; 4-й полк Эстонский, 14-й дивизии. Корде батай: 5-я, 7-я, 14-я пехотные дивизии. Кавалерия императорской гвардии: красные гусары, 2 эскадрона; драгуны, 2 эскадрона; кирасиры, 4 эскадрона; казаки гвардии, 2 эскадрона; другие войска, название которых не известно, 2 эскадрона; уланы, 2 эскадрона; и один драгунский полк, название которого не известно. Под командой генерал-майора Балка: Ямбургские драгуны, Jarmolof драгуны”.