Страница 40 из 88
— Секунду, — он прислушался, запоминая слова. — «Скажи: мы веруем в Бога и в то, что свыше ниспослано нам, в то, что было ниспослано, Аврааму, Исмаилу, Якову и коленам исраилевым; в то, что было дано Моисею и Иисусу, что было дано пророкам от Господа их; не делаем различия между всеми ими, и Ему покорны мы»[5].
— Обалдеть! — вполголоса воскликнул Сергей. — Надо будет почитать Коран. Выходит, что наш «архангел Михаил» рассказывает нам то же самое, что он уже тысячи лет назад говорил пророкам и простым людям. Как ему еще не надоело постоянно напоминать Человечеству о прописных истинах?! Он терпеливо рассказывает это снова и снова…
— Этот старик… — задумалась Гретхен. — Он ведь говорит все правильно… Жалиль, а ты хорошо знаешь Коран? Ты ведь мусульманин…
Жалиль почесал затылок.
— Знаю, но не наизусть. Лин из шестнадцатого знает его лучше, — смущенно ответил парень. — И у Лики тоже есть Коран…
— Такую книгу нужно иметь самому, — заметил Сергей. — Давайте слушать дальше, может, еще что-нибудь потрясающее услышим.
Старик продолжал стоять на коленях посреди сидевших людей, которые с закрытыми глазами внимали его словам. Он раскрыл ладони и с мольбой чуть вытянул их вверх.
— «Господи наш! Не уклони сердец наших от истины после того, как Ты поставил нас на прямой путь; подай нам от Себя свыше милость, потому что Ты щедрый податель. Господи наш! Ты соберешь людей в день, о котором нет сомнения, потому что Бог не изменит своего обетования… Помните благодеяние вам Бога и завет Его, в который вы вступили, когда сказали: „слушаем и повинуемся!“ Бойтесь Бога. Истинно, Бог знает внутренность сердец. Верующие! Будьте стойки пред Богом, будьте свидетелями правдивыми; ненависть каких-либо людей не должна доводить вас до того, чтобы вам быть несправедливыми: будьте справедливы; это самое близкое к благочестию. Бойтесь Бога; истинно Бог ведает, что делаете вы. Верующим и делающим доброе Бог дал обетование: им прощение и великая награда… Следуйте тому, что свыше ниспослано вам от Господа вашего, и не следуйте никаким другим покровителям, кроме Его… Благословен Бог, Господь миров! Призывайте Господа вашего со смирением и благоговением: он не любит высокомерных. Не производите расстройства на земле, после того, как она приведена в благоустройство: призывайте Его со страхом и надеждою: истинно, милость Божия близка к делающему доброе… Богу есть прекрасные имена: ими призывайте Его, и оставьте тех, которые спорят о именах Его; им воздастся за то, что они делали. Из сотворенных народов есть такие, которые идут путем истины и, руководствуясь ею, делают правду. Тех же, кто считает знамения ложными, Бог незаметно доведет до погибели, так, что они того и не узнают. Кто же делает доброе, будучи верующим, тот не будет бояться никакой обиды, никакой беды… Истинно, в день воскресения Бог сделает разбор между верующими, иудействующими, назарянами, магами и многобожниками; потому что Бог присущ всякому существу.
Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного. Скажи: ищу убежища у Господа людей, царя людей, Бога людей, от злобы скрытного искусителя, искушающего сердца людей, от гениев и людей»[6].
Старик сделал жест омовения лица и коснулся головой земли.
— Жалиль, что там происходит? — спросила Гретхен.
Жалиль смотрел в бинокль ночного видения.
— Они перестали молиться и укладываются спать. Меня беспокоит эта девица с зеленой банданой на голове…
— Ну-ка дай я посмотрю на нее, — Гретхен взяла бинокль и навела его на загадочную особу, приблизив изображение максимально. — Похоже, она среди них старшая, — предположила Гретхен и активировала свой интерком. — «Дельфин», «Дельфин», я «Рыба», ответь!
— Прием, я «Дельфин», слушаю тебя, «Рыба», — раздался в динамике голос Бориса.
— Как обстановка на скимере?
— Все нормально.
— «Дельфин», к семи утра подлетайте к нашему квадрату. «Косатка», прием! А как дела на вашем фланге?
— «Косатка» слушает. Передвижений нет, все тихо, — ответили с другой стороны.
— Не расслабляйтесь, — предупредила Гретхен.
— Есть, командир!
— Удачи, — пожелала она и выключила рацию. — Дежурим по очереди, как договорились, — сказала Гретхен Сергею и Жалилю. — Всем быть на связи.
— Без проблем, — отозвались ребята и направились на свои наблюдательные пункты.
46
Люди продолжали идти по саванне мимо редких кустарников и деревьев с плоской высокой кроной. Они шли так уже пятые сутки, иногда отбиваясь ото львов и слонов. Время от времени паломники останавливались, и начинались проповеди проводников. Девушка в зеленой бандане рассказывала, какое счастье и чудо ожидает всех ныне присутствующих, когда они достигнут священного места, где явится им воплощение имама Али, сошедшего с небес своей святости.
Наконец под самый вечер, когда солнце клонилось к закату, паломники добрались до обещанного благословенного места. Сквозь редкие заросли выступила какая-то постройка, похожая то ли на обсерваторию, то ли на разрушенный древний дворец. В невысоких стенах, соединенных в ровный квадрат, были вырублены арки (а может, и когда-то искусно выложены), через них можно было пробраться внутрь песчаного дворца, над которым простиралось бескрайнее звездное небо.
Паломники оглядели здание изнутри. В центре удивительной архитектурной постройки истуканом торчал высокий, обтесанный камень правильной прямоугольной формы, кажется, даже не тронутый временем. К его вершине вели узкие ступени, по которым наверх мог подняться только один, и то весьма стройный человек (местные жители, и правда, невелики ростом и сухопары). Плюс ко всему этот одиночка должен был обязательно придерживаться за гигантский валун, неизвестно откуда появившийся в африканской саванне и неизвестно каким нечеловеческим усилием воздвигнутый в центре древнего дворца.
— Вот мы и пришли, — наконец объявил один из проводников.
— А когда мы встретимся с имамом Али? — громко спросил кто-то из толпы.
— Уже скоро, — ответила девушка в бандане. — А пока располагайтесь.
Дед с внуком присели на тюк, что нес подросток, и они вполголоса стали переговариваться меж собой.
— Не нравится мне здесь, дедушка, — поморщился внук, глядя на мрачные полуразрушенные стены и торчащий из земли гранит.
— На все воля Аллаха, — заметил дед. — Господь Всемогущ и Справедлив. Доверься Аллаху, мой мальчик.
— Пока я сам не увижу этого имама, не доверюсь никому, — твердил паренек.
— Аллах в твоем сердце. Только его слушай, — старик погладил внука по голове.
— Да, дедушка, вы правы. И мой Аллах говорит мне, что нас ждет здесь что-то нехорошее, — глядя в упор на деда, сказал юноша.
— Успокойся, Аман, Господь не терпит несправедливости и коварства. Он не позволит погубить твою невинную душу.
— А вашу, дедушка?
— На все Его воля. Если Он сочтет, что я грешен и неверен Ему, то разве я смогу сопротивляться Его каре?
— Но как же вы можете быть неверным, вы ведь благочестивы, добры, любите и Аллаха, и тварей Его?!
Дед вздохнул и опустил глаза.
— Бывало, что сомневался я в могуществе Аллаха. Потом, правда, раскаивался, но… бывало у меня время, когда в душе отступал я от Его наставлений…
— Думаете, Он вас накажет за это? — насторожился внук.
— Все в Его власти, — покачал головой старый мулла.
— А я тоже тогда неверный, — пытался успокоить четырнадцатилетний подросток своего деда. — Я не всегда слушался вас и родителей.
Старик добродушно улыбнулся, приобнял внука и глубоко вздохнул:
— Главное, что ты осознал это и стремишься жить праведно. Господь поможет тебе, если ты сам захочешь исправиться, — сказал он.
Паломники разводили костры, устраивались на ночлег.
— И сколько мы еще будем ждать чуда? — спрашивала одна женщина у другой.
Рядом переговаривались мужчины.
5
Коран 2: 130
6
Коран 3: 6–7, 7: 179, 22: 17, 114: 1–6.