Страница 111 из 125
Если в целом для нашего левого искусства, как и для искусства западноевропейского, характерно в какой-то стадии прохождение через импрессионистическую культуру, то для Филонова этого пути не было. По словам самого художника, импрессионизм он «проглядел»; не было достаточной культуры для его восприятия в молодости, позднее сознательно к нему не примкнул. Художник, говорящий о «знающем» глазе, конечно, должен быть чуждым фанатизму зрения, исповедуемому импрессионизмом. Художник, для которого в живописи основа — форма, не может разделять импрессионистического метода работы. Про работы Филонова не скажешь «это увидено»: процесс редукции от объекта к воле художника здесь иной. Но вместе с тем ошибочно было бы отрицать роль живого восприятия в творчестве художника. В этом смысле вещи его глубоко правдивы и глубоко выразительны.
Казалось бы, легче всего отнести Филонова к экспрессионизму[954]. В самом деле, слова художника: «каждый мазок или прикосновение к картине есть точная фиксация через материал и в материале внутреннего психического процесса, происходившего в художнике, а вся вещь целиком есть фиксация интеллекта того, кто ее сделал»[955], — звучит как будто экспрессионистически. Искусство понимается как зеркало, позволяющее видеть внутреннее лицо человека с его способностями к совершенствованию. На первый план выдвигается психический комплекс. Но этим положением и ограничится кажущаяся связь Филонова с экспрессионизмом. Если для экспрессионизма характерен произвол субъекта, то Филонов как мастер-исследователь хочет, идя путем анализа, быть изобретателем только средств выражения. Все, что он хочет передать в картине, является реальностью, лишь невидимой простым глазом. Те процессы, которые происходят в объекте (рост, биологические изменения и т. п.), — процессы, которые хочет писать художник, есть научно-доказуемые явления. Вопрос лишь в том, как передать их в живописи? Существенно отличает Филонова от экспрессионизма и высокое профессиональное качество его работ. Для экспрессионизма в целом характерен лозунг: «где есть умение — там нет искусства» (we
Павел Николаевич Филонов родился в 1883 и вырос в трудовой семье. Родители его — выходцы из крестьян, жили в Москве. Мать занималась стиркой, отец разносил белье заказчикам, некоторое время работал как легковой извозчик. Очень рано семью стали содержать дети. С шестилетнего возраста П[авел] Н[иколаевич] стал самостоятельно зарабатывать по девяти руб. в месяц, танцуя на сцене театров Москвы под руководством балетмейстеров-танцоров Саракки и Барбо.
Раннее прикосновение к театру балаганного и кафешантанного типа (балаган на Девичьем поле, «Омон», «Эрмитаж» Лентовского, фантазия Соколовского «Скоморох»[958]) должно было своеобразно обогатить фантазию мальчика; особое же значение имели эти выступления для будущего художника в смысле развития в нем с ранних лет строгого профессионализма. Тренировка в танцах требовалась большая, всякое упущение строго взыскивалось. Когда работы в театрах не было, Филонов помогал сестрам вышивать крестом полотенца, которые продавались затем у Сухаревой башни.
Рисовать Филонов начал с 3–4 летнего возраста. До 11 лет рисование шло исключительно на копиях. Копировалось все, что попадалось под руку: подобранные на улице папиросные обертки, конфетные обложки, случайные литографированные картинки… Копии делались акварелью, графитом или итальянским карандашом, иногда увеличивались в 10–15 раз. Установка была на передачу «точь-в-точь». Лишь раза два это были пейзажи с натуры.
С 1897 по 1901 г. Филонов учился в живописно-малярных мастерских в П[етер]б[урге], в Демидовом переулке (теперь Техникум[959]). Мастерские подготовляли специалистов малярно-живописного дела — уборщиков, пишущих орнамент. В школе преподавалось черчение и рисование с гипсовых орнаментов. За время пребывания в мастерской Филонов посещал находившуюся там же лепную мастерскую, где усвоил технику лепки из глины и резьбы по гипсу. Каждое лето ученики посылались на практику, которая давала некоторый заработок. Работа велась по 9–10 часов в день и была лучшей школой профессиональной выучки. Круг работ был разнообразен, начиная со смоления люков помойных ям, окраски уборных, кухонь и крыш и кончая такими сложными заданиями, как роспись квартиры министра Сипягина, промывка голубя в куполе Исаакиевского собора, раскраска еврейской синагоги, роспись римско-католической капеллы, реставрации «помпейских потолков» в Эрмитаже (клеевой краской и ситным хлебом) и копирование отдельных орнаментов потолка. Работа велась разными материалами и способами, стоя, сидя, лежа, при постоянном риске сорваться с лесов.
Между тем потребность уделить больше внимания живописи, не удовлетворявшаяся школой, где рисование имело чисто подсобный характер, заставила Филонова на второй год обучения в мастерской поступить в вечерние классы Общества Поощрения Художеств, где П[авел] Н[иколаевич] дошел до фигурного класса. Одновременно продолжалась и домашняя работа по копированию и увеличению картинок и открыток. Тогда же стали появляться и первые работы по памяти и «из головы». По праздникам делались копии с картин Музея Академии художеств.
Получив в 1901 г. диплом название малярного мастера, Филонов пять месяцев проработал по росписи свитского дома в имении принцессы Ольденбургской «Рамонь» Воронежской губ. В Рамони было сделано несколько пейзажей с натуры карандашом и акварелью. По возвращении в Петербург в Музее Александра III исполнены копии с картин Айвазовского и Галкина[960]. Выбор картин говорит о тогдашнем уровне художественной культуры художника.
Период до 1903 г. падает на случайные работы по уборке ради заработка. В 1903 г., не выдержав экзамена в Академию, Филонов поступил в натурный класс Поощрения Художеств[961], куда был принят за домашние работы. Недолго проработав в Поощрении у Порфирова и Браза[962], П[авел] Н[иколаевич] перешел в частную мастерскую академика Дмитриева-Кавказского. Лев Евграфович Дмитриев-Кавказский — академик, работавший главным образом в области гравюры на меди и рисунка пером (по Академии ученик Иордана), один из основателей скоро распавшегося Общества иллюстраторов (1897); с 1884 по 1887 г. был заведующим художественной частью во «Всемирной иллюстрации»[963], где печатался ряд его рисунков из жизни и народных типов Кавказа, Закаспийской области и Средней Азии. Иллюстратор, много воспроизводивший картины других художников, не мог дать Филонову настоящей живописной культуры. Преподавание велось с установкой на честный натурализм. Единственно чем, вероятно, Филонов обязан мастерской — это интерес к анатомии. За время пребывания в мастерской Дмитриева-Кавказского сделан был ряд поездок на этюды: на лодке по Волге от Рыбинска до Казани, в Иерусалим через Старый Афон, по паломницкому паспорту и билету, снова в Иерусалим с заездом на обратном пути на Кавказ. Эти поездки сопровождались усиленной работой над этюдами с натуры: писались и рисовались рабочие, нищие, метельщики, паломники, бедуины, негры, греки, абиссинцы, евреи, турки, цыгане и т. п. Для заработка делались копии икон для монахов и паломников. В Петербурге писались маслом портреты приказчика из пивной, маляра, подрядчика, дворника, шкипера лайбы… Первый портрет, написанный на заказ — портрет [Пономарева][964]; тогда же сделана картина[965].
954
О близости творчества П. Н. Филонова экспрессионизму писали многие. См.: наст. изд., Глебова Т. Н. Воспоминания о Павле Филонове. Прим. № 46; Покровский О. В. Тревогой и пламенем. Прим. № 10. Н. Н. Пунин писал: «Экспрессионизмом больны многие мои современники; одни — бесспорно: Кандинский, Шагал, Филонов; теперь — Тышлер и Бабель; <…> ранний Маяковский — поэт, Мейерхольд, <…> чем дальше, тем больше, многое в современной живописи, той, которая съедена литературой, налилось и набухло экспрессионистической кровью». См.: Пунин Н. Н. Квартира № 5//Панорама искусств 12. М., 1989. С. 177.
955
Цитата из «Идеологии аналитического искусства» П. Н. Филонова.
956
Дюрер Альбрехт (1471–1528), немецкий живописец, рисовальщик, гравер. Основоположник искусства немецкого Возрождения. В серии гравюр «Апокалипсис» (1498) в напряженно-экспрессивных формах выразил ожидание всемирно-исторических перемен. Близость искусства П. Н. Филонова творчеству Дюрера и других мастеров Северного Возрождения проанализировал Дж. Э. Боулт. См.: Мислер Н., Боулт Дж. Э. Филонов: Аналитическое искусство. М., Советский художник, 1990. С. 34–44.
957
Грюневальд Матиас (между 1470 и 1475–1528), немецкий живописец эпохи Возрождения. Для его творчества характерна драматическая сила и напряженность образов. В главном произведении — алтаре для Изенгеймского монастыря (1512–1515) — мистические образы соседствуют с гуманистически просветленными.
958
Возможно, автор ошибочно называет Соколовского создателем театра «Скоморох». Театр с таким названием был открыт в Москве М. В. Лентовским (1885). Подробнее см.: наст. изд. Филонов П. Н. Автобиография.
959
Художественно-ремесленные мастерские (ХРМ при ИОПХ, 1896–1923) были преобразованы в Петроградский (с 1924 — Ленинградский) художественно-промышленный техникум (1923–1934), Ленинградское художественно-педагогическое училище (ЛенХПУ, 1937–1943), Ленинградское художественное училище (1943–1992, с 1968 им. В. А. Серова); с 1992 — Санкт-Петербургское художественное училище им. Н. Рериха.
960
См.: наст. изд., Филонов П. Н. Автобиография.
961
Точнее, в натурный класс Рисовальной школы Императорского Общества поощрения художеств.
962
Браз Осип (Иосиф) Эммануилович (1873–1936), живописец, литограф, педагог. Автор портретов, натюрмортов, пейзажей. Ученик И. Е. Репина. Преподавал в Рисовальной школе ИОПХ в СПб. в 1902–1904 годах.
963
«Всемирная иллюстрация», журнал, издавался в Санкт-Петербурге (1869–1898).
964
П. Н. Филонов. «Портрет Пономарева». 1903. Холст, масло. 141 × 88. Местонахождение неизвестно.
965
П. Н. Филонов. «Вид дачи Пономарева в Шувалове». 1904. Холст, масло. 185 × 119, Местонахождение неизвестно.