Страница 81 из 92
Вотъ, напримѣръ, какъ вамъ понравится хотя бы этотъ:
А вотъ нѣсколько въ другомъ родѣ:
Вотъ мадригалъ, обращенный къ мирзѣ:[182]
Въ томъ же родѣ, но въ болѣе поэтической формѣ:
Вотъ романсъ, обращенный къ соловью.
Иногда весь романсъ вертится иа разнообразныхъ и, такъ сказать, фугическихъ повтореніяхь одного и того же слова или фразы, но такъ, чтобы въ общемъ все-таки выходилъ извѣстный смыслъ и являлось бы нѣчто цѣльное, законченное. Такъ, напримѣръ, пѣвецъ-дангарачи, тихо аккоманируя себе на ситарѣ[185] или на бубнѣ, обращается къ батче и поет:
Но батча не внемлетъ его мольбѣ и дѣлаетъ видъ, что надменно отъ него отворачивается. Пѣвецъ оскорбленъ такимъ презрительнымъ отношеніемъ къ его чувству и потому вдругъ съ азартомъ переходитъ въ высокій фальцетъ. На тоненькую нотку взвивается его гортанный, какъ бы сдавленный голосъ — и ужъ какихъ только трелей не выводитъ онъ на этой курьезной ноткѣ! — и 'поетъ съ укоромъ:
Послѣ этой строфы батча становится благосклоннѣе и медлительно поворачивается къ пѣвцу съ лукаво-кокетливою улыбкой, но тотъ уже вошелъ въ полный азартъ и продолжаетъ теперь все больше и больше его поддразнивать:
Батча становится еще благосклоннѣе и начинаетъ уже слегка заискивать въ пѣвцѣ, который между тѣмъ продолжаетъ поддразнивать и высчитывать, что и сколько желалъ ему дарить, но теперь ничего этого уже не надо. Такъ онъ высказываетъ, что думалъ было подарить ему всѣ сласти, всѣ лучшія лакомства міра, а теперь не надо; желалъ дарить коня въ бирюзовомъ уборѣ съ сердоликами и золотыми подвѣсками, желалъ дарить парчевый сарпай (почетный халатъ), унизанный жемчугомъ и самоцвѣтными камнями, желалъ отдать турсукъ, набитый золотыми тилями, и все это за одну лишь улыбку, а теперь не надо, «и ничего тебѣ больше не надо, и не думай, что надо — тебѣ не надо». По мѣрѣ высчитыванія этихъ подарковъ въ возрастающей прогрессіи ихъ значенія и цѣнности, батча становится все благосклоннѣе, все искательнѣе и наконецъ самъ уже проситъ пѣвца вмѣсто всѣхъ сокровищъ подарить ему въ свой чередъ одну улыбку — улыбку примиренія, послѣ которой ему «совсѣмъ ничего, ничего уже больше не надо».
Всласть накушавшись жирнаго палау, послѣ чего собственные пальцы, служившіе вмѣсто ложекъ, потребовалось облизать и обтереть о чембары, а затѣмъ принявшись за кумысъ и бузу или чай, смотря, что кому больше нравилось, наши амфитріоны потребовали продолженія плясокъ. Теперь батчи уже не заставили упрашивать себя и по первому призыву выступили на сцену. Такъ какъ «главная игра» — катта-уинъ, составляющая, такъ сказать, ядро, важнѣйшую и какъ бы офиціальную часть ихъ представленія, была уже кончена, то во второмъ отдѣленіи обычай допускаетъ болѣе варіантовъ игриваго характера и вообще болѣе фантазіи. Это все равно что легкій водевиль послѣ серьезной комедіи. Тутъ-то вотъ и развернулись наши угощатели.
Началось съ очень граціознаго легкаго танца, называемаго мориги, то есть мервскимъ. Танцовали его впятеромъ, для чего танцоры расположились въ такомъ порядкѣ, какъ очки на пятеркѣ домино. У каждаго изъ нихъ было въ рукахъ по двѣ палочки длиной около аршина, которыя они держали предъ собой за нижніе концы. Танцоры, ставъ лицомъ каждый къ своему vis-a-vis и кружась какъ въ вальсѣ, двигались по кругу на встрѣчу другъ дружкѣ, и въ то же время, если можно такъ выразиться, крестъ на крестъ выписывали восьмерки вкругъ средняго батчи, который кружился на одной точкѣ. Тутъ, кромѣ трудности самыхъ фигуръ, главное искусство состоитъ въ томъ, чтобы въ очередь скрещивать удары палочки о палочку у себя и съ противникомъ, да кромѣ того еще и со среднимъ батчей, а этотъ послѣдній долженъ отбивать поочередно удары всѣхъ четырехъ танцоровъ — но удары должны быть наносимы и отбиваемы не иначе, какъ въ тактъ, который съ теченіемъ пляски все учащается, что и было между прочимъ въ совершенствѣ продѣлано бустанскими батчами. Говорятъ, что по-настоящему танецъ мориги должно танцовать съ обнаженными саблями, какъ и исполняется онъ у туркменъ, но бухарцы не употребляютъ сабель изъ опасенія, чтобы батчи какъ-нибудь не поранились.
182
Мирза — секретарь, писецъ, вообще письменный человѣкъ.
183
Тростинка, замѣняющая на мусульманскомъ Востокѣ перо, называется калямъ, а пиналъ для письменныхъ принадлежностей и чернильница — калямданъ.
184
Рахиль, это створчатая подставка на шарнирѣ, въ родѣ пюпитра или аналоя, на которую кладется киига. Въ вертикальномъ разрѣзѣ раскрытая рахиль имѣетъ видъ буквы X. Верхнія щеки ея охватываютъ, какъ бы обнимаютъ, переплетъ развернутой для чтенія книги.
185
Ситара — струнный инструментъ, корпусъ его как у мандолины, но только с длиннымъ грифомъ. Ситара всегда бываетъ о трехъ струнахъ, а дутара о двухъ. Корпус дутары треугольный, отчасти напоминает нашу балалайку. Это преимущественно инструментъ киргизовъ.