Страница 63 из 65
Он улыбнулся, рассеяно потирая губкой свою грудь и глядя на меня. Его соски сжались от холода и торчали среди рыжих вьющихся волос, влага мерцала на его коже.
— Мне нравится, когда ты полная, сассенах, — сказал он мягко. — Полная и сочная, как маленькая курочка. Мне действительно очень нравится.
Я могла бы подумать, что он пытается загладить свои неосторожные слова, если бы голые мужчины не были снабжены идеальными детекторами лжи. Ему действительно нравилось — очень.
— О, — произнесла я и медленно спустила сорочку. — Хорошо, тогда.
Он приподнял подбородок, указывая на кровать. Я колебалась мгновение, потом встала и позволила сорочке упасть на пол рядом с его брюками. Протянув руку, я забрала у него губку.
— Я… хм… только закончу мыться, да? — пробормотала я и, повернувшись к нему спиной, поставила ногу на стул, услышав одобрительный рокот за своей спиной. Я улыбнулась про себя, но не стала торопиться. В комнате значительно потеплело, и к тому времени, когда я закончила мыться, моя кожа была розовой и гладкой, и только пальцы рук и ног еще немного мерзли.
Я, наконец, обернулась и обнаружила, что Джейми все еще наблюдает за мной, потирая запястье с немного хмурым видом.
— Ты мылся? — спросила я. — Даже если тебе ядовитый плющ не повредит, его яд может попасть на вещи, которых ты касаешься, а у меня нет к нему иммунитета.
— Я вымыл руки щелоком, — уверил он меня, положив их на мои плечи для иллюстрации. Он сильно пах едким жидким мылом, которое мы делали из нутряного сала и древесного пепла. Оно было не ароматизировано и хорошо подходило для таких вещей, как мытье полов или чистка закопченных кастрюль. Неудивительно, что он чесался, мыло довольно сильно раздражало кожу, а его руки были в царапинах и трещинах.
Я нагнула голову и поцеловала суставы его пальцев, потом взяла небольшую коробочку, где держала всякую личную мелочь и вынула баночку с бальзамом для кожи. Бальзам был сделан из масла грецкого ореха, воска и очищенного ланолина, вываренного из шерсти овец, имел приятный зеленый цвет и был ароматизирован эссенцией из цветков ромашки, окопника, тысячелистника и бузины. Он хорошо успокаивал раздраженную кожу.
Я зачерпнула немного бальзама и растерла его между ладонями, твердая сначала масса расплавилась и стала приятно теплой.
— Вот, — сказала я и взяла одну его руку между своими ладонями, втирая мазь в складки суставов и массажируя мозолистые ладони. Медленно он расслабился, позволив мне растянуть каждый палец, когда я втирала мазь в маленькие царапины и трещинки. На руках его также были следы от поводьев, которые он накручивал на них.
— Красивый букет, Джейми, — сказала я, кивая на букетик в стакане. — Однако что заставило тебя сделать это?
В то время как Джейми был весьма романтичен на свой лад, он также был довольно практичным человеком, и я не помнила, чтобы он когда-либо делал мне подарки, совершенно не имеющие практической пользы. Кроме того, он был человеком, который не видел никакой ценности в растительности, которую нельзя было съесть, использовать в лечебных целях или для варки пива.
Он слегка пошевелился, выглядя явно смущенным.
— Ну, в общем, — начал он, отводя взгляд. — Я только… я имею в виду… ну, у меня была маленькая вещь, которую я хотел подарить тебе, только я ее потерял. И когда тебе понравился букетик, который Роджер собрал для Брианны, я… — он прервался, пробормотав тихо что-то вроде «ффрры».
Мне страшно хотелось рассмеяться, но вместо этого я взяла его руку и нежно поцеловала ее. Он выглядел смущенным, но ему понравилось. Его большой палец наткнулся на полузаживший ожог на моей руке, оставленный горячим чайником.
— О, сассенах, тебе тоже нужна мазь. Позволь мне, — сказал он и наклонился, что взять зеленой массы. Он обхватил мою руку своими ладонями, теплыми и скользкими от масла и воска.
Я мгновение сопротивлялась, но потом позволила ему взять мою руку. Он делал пальцами медленные сильные круги на моей ладони, отчего мне захотелось закрыть глаза и растаять. Я тихо вздохнула от удовольствия и, должно быть, все-таки закрыла глаза, потому что не видела, как он подошел ближе, и только почувствовала краткое касание его мягких губ.
Я лениво подняла вторую руку, и он взял ее. Наши пальцы переплелись, ладони соединились. Он стоял так близко, что я чувствовала его тепло и мягкое прикосновение отбеленных солнцем волос на его руке, когда он потянулся за мазью.
Он остановился, еще раз коротко поцеловав меня. Огонь в камине шипел, как накатывающийся прибой, а его свет мерцал на побеленных стенах, как будто над нами поблескивала вода. Мы вдвоем были одни, словно на дне море.
— Вообще говоря, Роджер был не совсем романтичным, — сказала я. — Или был, смотря как посмотреть на это.
Джейми выглядел недоумевающим, когда снова взял мою руку. Наши пальцы снова переплелись, медленно потирая друг друга, и я вздохнула от удовольствия.
— Да?
— Бри спрашивала меня о контроле за рождаемостью, и я рассказала о способах, которые здесь доступны, хотя, честно говоря, они не совсем действенны, но все же лучше, чем ничего. А старая бабушка Бэкон дала мне немного семян, которые, как она говорит, индейцы используют для предохранения, и они могут быть очень эффективными.
Лицо Джейми неожиданно и смешно изменилось от расслабленного сонного удовольствия до глубокого удивления.
— Контроле против чего? Она… ты имеешь в виду… эти грязные сорняки…
— Ну, да. Или я, по крайней мере, думаю, что они могут помочь предотвратить беременность.
— Ммфм.
Движение его пальцев замедлилось, и брови нахмурились скорее от беспокойства, чем от неодобрения. Потом он вернулся к работе, массажируя мои руки сильными быстрыми движениями. Он молчал некоторое время, деловито втирая крем, словно натирал упряжь седельным мылом, и совсем не походил на мужа, ласкающего нежные руки любимой жены. Я немного пошевелилась, и он, казалось, осознал, что сделал мне больно. Он остановился, нахмурившись, потом мягко пожал мои руки, и его лицо расслабилось. Подняв мою руку к своим губам, он поцеловал ее и возобновил массаж теперь уже медленными мягкими движениями.
— Ты думаешь… — начал он и замолчал.
— Что?
— Ммфм. Тебе не кажется это странным, сассенах? Что молодая женщина, только что вышедшая замуж, думает о таких вещах?
— Нет, не кажется, — ответила я довольно резко. — Мне кажется это довольно разумно. И они не только что поженились… то есть, я имею в виду, у них уже есть ребенок.
Его ноздри раздулись в беззвучном несогласии.
— Это у нее есть ребенок, — сказал он. — Мне кажется, что молодая женщина, нашедшая подходящего мужчину, вряд ли должна думать в первую очередь о том, чтобы не забеременеть. Ты уверена, что между ними все хорошо, сассенах?
Я помолчала, раздумывая над его словами.
— Я думаю, все хорошо, — начала я, наконец, медленно. — Понимаешь, Джейми, Бри из времени, где женщины могут сами решать иметь или не иметь им детей. Она считает, что это ее право.
Широкий рот задвигался и сжался, пока он думал. Я могла видеть, что он пытался освоить эту мысль, совершенно не согласующуюся с его опытом.
— Значит, вот как? — спросил он, наконец. — Женщина может сказать, я буду или не буду рожать ребенка, а у мужчины нет права голоса, да?
Я рассмеялась.
— Ну, не совсем так. Или не всегда. Думаю, есть случайность, или невежество и глупость, многие женщины не задумываются об этом. И большинству женщин, безусловно, не все равно, что их мужчины думают об этом. Но, да… полагаю, что, в главном, ты прав.
Он кашлянул.
— Но МакКензи тоже из того времени. Значит, он не считает это странным?
— Он собирал эти сорняки для нее, — указала я.
— Да, — морщинка между его бровями осталась, но хмурый взгляд слегка прояснился.
Становилось поздно, и приглушенный ропот разговоров и смех в доме затихали. В наступающей тишине внезапно раздался крик ребенка. Мы оба замолчали, прислушиваясь, потом успокоились, когда негромкий голос его матери донесся из-за закрытой двери.