Страница 42 из 65
Ронни Синклер произвел шотландский звук, выражающий насмешку и презрение.
— Да, аромат настолько хорош, что ты должна прятать его под этим ужасным соусом, от которого мясо смотрится совсем не прожаренным, а вообще сырым, словно истекает кровью!
Розамунда отпустила довольно соленое замечание насчет воображаемой мужественности персон, которых тошнит от вида крови, которое Ронни отнес на свой счет. Джейми ловко вклинился между ними, держа топор вне досягаемости обоих.
— О, я уверен, свинина великолепно приготовлена, — сказал он успокаивающим голосом. — Ведь мистрис Линдсей работает с самого рассвета.
— Задолго до этого, мистер Фрейзер, — ответила леди с мрачноватым удовлетворением. — Если вы хотите получить приличное барбекю, то нужно начинать за день до этого и жарить всю ночь. Я занимаюсь этими боровами со вчерашнего вечера.
Она потянула носом с блаженным выражением на лице.
— Ах, вот это соус! Жалко тратить его на вас, негодных шотландцев, — Розамунда приподняла мешковину и снова положила ее на место. — Вы промариновали свои языки этим вечным уксусом, который суете повсюду. Я едва успеваю остановить Кенни, чтобы он не макал в него кукурузный хлеб и не клал его в овсянку.
Джейми повысил голос, заглушая разгневанный ответ Ронни на эту клевету.
— Это Кенни убил кабанов, мэм? Охотиться на диких кабанов — особенно такого размера — рискованное и опасное дело.
— Ха, — Розамунда бросила взгляд, полный благодушного презрения, вверх по склону, где ее муж, размерами примерно вполовину меньше своей супруги, по-видимому, занимался менее опасными делами. — Нет, мистер Фрейзер, я убила их сама. Вот этим топором, — добавила она, со значением кивнув на орудие и зловеще сузив глаза в направлении Ронни. — Разбила черепа одним ударом.
Ронни, не самый проницательный из мужчин, намек не понял.
— Эти томаты, которые она использует, Мак Дубх, — прошипел он, дергая Джейми за рукав и указывая на тазик с красным соусом. — Это яблоки дьявола! Она отравит нас всех!
— О, я так не думаю, Ронни, — Джейми твердо сжал руку Ронни и обаятельно улыбнулся Розамунде. — Полагаю, вы собираетесь продавать мясо, миссис Линдсей? Вряд ли какой-нибудь торговец станет убивать своих покупателей, да?
— Я еще не дошла до этого, мистер Фрейзер, — согласилась Розамунда, поднимая вторую мешковину и наклоняясь, чтобы полить соусом дымящуюся паром свиную ляжку. — Никто никогда не говорил плохо про мою еду, только хорошее, — сказала она, — хотя, конечно, это было в Бостоне, откуда я приехала.
Где у людей есть здравый смысл, ясно подразумевала она.
— Я встретил человека, когда последний раз был в Шарлотсвилле, — сказал Ронни, неодобрительно нахмурив свои лисьи брови и без успеха попытавшись освободить свою руку из хватки Джейми. — Он сказал мне, что ест бобы на завтрак и устрицы на ужин, и так каждый день с тех пор, как его отняли от груди. Удивительно, что он не лопнул, как свиной пузырь, набитый такой плохой пищей!
— Бобы, бобы, они для сердца хороши, — пропела я с энтузиазмом, встревая в образовавшуюся паузу. — Чем больше их кушаешь, тем больше пукаешь. Кто больше пукает, тот лучше живет. Давайте набивать бобами наш живот!
Рот Ронни, так же как миссис Линдсей, широко открылся. Джейми задохнулся от смеха, следом миссис Линдсей сменила удивленный вид на громкий смех. А через мгновение и Ронни, хотя и неохотно, присоединился к ним, криво ухмыльнувшись.
— Я некоторое время жила в Бостоне, — сказала я спокойно, когда веселье немного стихло. — Миссис Линдсей, мясо пахнет замечательно!
Довольная Розамунда с достоинством кивнула головой.
— Да, мэм, так и есть, — она склонилась ко мне, понижая голос с ее обычного громоподобного раската. — Этой мой личный рецепт, — сказала она, собственнически похлопывая по тазику. — Делает аромат, понимаете?
Ронии раскрыл рот, но оттуда раздался только тихий взвизг — очевидный результат действия руки Джейми, которая сжалась на его бицепсе. Розамунда, увлеченная дружеским разговором с Джейми, который заручился ее согласием зарезервировать одну тушу для свадебного ужина, не обратила на Ронни никакого внимания.
Услышав слова о свадебном ужине, я взглянула на Джейми. Учитывая то, что сейчас отец Кеннет, вероятно, был или на пути домой в Балтимор, или по дороге в тюрьму в Эдентон, я сомневалась, будут ли вообще сегодня заключены какие-нибудь браки.
С другой стороны, я знала, что никогда нельзя недооценивать Джейми. С заключительными комплиментами миссис Линдсей он потащил Ронни от ямы, задержавшись только, чтобы сунуть мне топор.
— Присмотришь за ним, сассенах? — сказал он и коротко поцеловал меня, потом усмехнулся. — И, интересно, где же ты узнала столько о природе бобов?
— Брианна принесла эту маленькую песенку из школы, когда ей было шесть лет, — ответила я, улыбаясь ему в ответ. — Скажи ей, чтобы научила этой песни своего мужа, — посоветовал Джейми, ухмыляясь еще шире. — Он может записать ее в свою маленькую книжку.
Он отвернулся, дружески положив твердую руку на плечи Ронни Синклера, который проявлял желание сбежать назад к яме с барбекю.
— Пойдем, Ронни, — сказал он. — Мне нужно немного поговорить с лейтенантом. Я уверен, он пожелает купить свинину у мистрис Линдсей, — добавил он, моргнув мне глазами, наподобие совы, что у него считалось подмигиванием. Потом повернулся к Ронни. — И я знаю, что он хочет послушать, что ты можешь сказать о его отце. Ты был большим другом с Гэвином Хейесом, ведь так?
— О, — сказал Ронни, и его угрюмый взгляд немного просветлел. — Да, да. Гэвин был хорошим человеком. Такой позор, — он покачал головой, очевидно, имея в виду смерть Гэвина. Он поглядел на Джейми, поджав губы. — Ты знаешь, что случилось?
Щекотливый вопрос. Гэвин Хейес был повешен в Чарльстоне за воровство — позорная смерть по любым меркам.
— Да, — ответил Джейми спокойно. — Я должен рассказать ему об этом. Но будет лучше, я думаю, если ты сначала расскажешь ему об отце, о том, как мы жили в Ардсмуире.
Улыбка слегка тронула его лицо, обращенное к Ронни, и я увидела, как лицо Синклера смягчилось в ответ.
Джейми сжал плечо Ронни, потом опустил руку, и они пошли вверх по склону, забыв разногласия по поводу барбекю.
Я наблюдала, как они удалялись, связанные заклинанием этой простой фразы. Пять слов, которые напомнили о близости, выкованной днями, месяцами и годами совместного заключения в тюрьме, родство, не доступное тому, кто не пережил подобное. Джейми редко говорил об Ардсмуире, как и все другие мужчины, которые смогли выйти оттуда и попасть в Новый свет.
Из лощины поднимался туман, и через несколько секунд они исчезли из вида. И потом из туманного леса вниз к дымящейся яме донеслись звуки мужских шотландских голосов, распевающих в унисон:
«Бобы, бобы, они для сердца хороши…»
В лагере я увидела, что Роджер вернулся. Он стоял возле костра и разговаривал с Брианной; на его лице было написано беспокойство.
— Не волнуйся, — сказала я, потянувшись мимо него, чтобы взять заварник с обитыми краями, которым пользовалась в лагере. — Я уверена, Джейми все уладит. Он пошел разобраться с этим.
— Пошел? — Роджер выглядел немного удивленным. — Он уже знает?
— Да, как только он найдет шерифа, все образуется.
Я перевернула чайник вверх дном и вытрясла из него старую заварку, потом плеснула в него немного горячей воды, чтобы он согрелся. Это был долгий день, и, вероятно, таким же будет вечер. Я с нетерпением предвкушала чашку свежезаваренного чая с кусочком кекса с цук атами и орехами, который принес один из моих пациентов во время утреннего приема.
— Шерифа? — Роджер взглянул на Брианну с легкой тревогой в глазах. — Она натравила на меня шерифа?
— Натравила шерифа? Кто? — спросила я, в свою очередь принимая озадаченный вид. Я повесила чайник назад на треногу и достала оловянную банку с заваркой. — Что ты натворил, Роджер?
Легкий румянец проступил на его высоких скулах, но прежде чем он смог ответить, Брианна коротко фыркнула.