Страница 15 из 65
Когда они достигли Хиллсборо, он не обратил внимания на то, что намеревался делать Джо, только следовал за ним, не думая ни о чем. Он шел по грязным улицам по осколкам оконных стекол, смотрел на факелы и толпу, слушал крики и стоны, совершенно не тронутый всем этим.
— Это были мертвецы, которые стучали костями, одной о другую, — сказал он, пожав плечами. Он помолчал мгновение, потом повернулся к Джейми и посмотрел на него долгим истовым взглядом.
— Это так? Ты тоже мертв, не так ли?
Мозолистая рука со скрюченными пальцами оторвалась от красной тряпки и дотронулась до лица Джейми.
Джейми не отклонился от прикосновения, но взял руку МакЛеннана между своими.
— Нет, charaid, — сказал он мягко. — Еще нет.
МакЛеннан медленно кивнул.
— Да. Время придет, — сказал он. Он освободил руку и сидел некоторое время, разглаживая платок. Его голова немного покачивалась, словно его шея была растянутой пружиной.
— Время придет, — повторил он. — Это не так страшно.
Он встал и повязал красный платок на голову, потом повернулся ко мне и поклонился со странным беспокойным выражением в глазах.
— Я благодарю вас за завтрак, мэм, — сказал он и ушел.
Глава 3
Желчный гумор[30]
С уходом Абеля МакЛеннана завтрак закончился. Рядовой Огилви, выразив благодарность, удалился, Джейми и Фергюс отправились на поиски кос и астролябии, а Лиззи, поникшая духом в отсутствии Огилви, объявила себя больной и отправилась под один из навесов с большой чашкой отвара пижмы и руты.
К счастью, тут появилась Брианна. Она заверила меня, что они с Роджером уже позавтракали у Джокасты. Джемми заснул у тети на руках, а так как обе стороны были довольны этим обстоятельством, Бри оставила его и пришла помочь мне с утренним приемом больных.
— Ты действительно хочешь помогать мне? — я с сомнением посмотрела на нее. — В конце концов, это день твоей свадьбы. Я уверена, что Лиззи или миссис Мартин могли бы…
— Нет, я помогу, — уверила она, вытирая тряпкой высокий табурет, который я использовала для приема больных. — Лиззи чувствует себя лучше, но я не думаю, что она выдержит загноившиеся ноги и вздувшиеся животы.
Она слегка передернулась, прикрыв глаза, когда вспомнила пожилого джентльмена, чью гниющую ногу я обрабатывала вчера. От боли мужчину обильно вырвало на его изодранные бриджи, что в свою очередь вызвало рвотный рефлекс у нескольких пациентов в очереди.
Я сама почувствовала приступ легкой тошноты, вспомнив этот эпизод, но утопила его в последнем глотке крепкого кофе.
— Да, думаю, не выдержит, — неохотно согласилась я. — Однако твое платье еще не закончено, да? Наверное, тебе лучше пойти…
— Все хорошо, — уверила она меня, — им занимается Федра, а Улисс гоняет слуг, как сержант солдат на плацу. Я только что оттуда, там все в порядке.
Я уступила без дальнейших возражений, хотя ее готовность помочь меня несколько удивила. В то время как Бри не испытывала никакой брезгливости в обычной жизни, например, когда потрошила животных или рыб, при общении с людьми, покалеченными или с ярко выраженной болезнью, она ощущала неловкость, хотя прилагала все усилия, чтобы скрыть ее. Это не было отвращением, как я понимала, а чем-то вроде сопереживания.
Я сняла чайник и вылила только что вскипевшую воду во флягу, наполовину заполненную чистым спиртом, прищурив глаза от паров алкоголя.
Сознание того, что множество людей страдают от болезней, которые можно было легко излечить во времена антисептиков, антибиотиков и анестезии, заставляло меня злиться. Хотя отсутствие медицинских средств и передовых методов было знакомо мне и раньше, ведь я работала в полевых госпиталях, когда эти новшества только начали появляться и были довольно редки, поэтому я понимала их необходимость и ценила их.
Но я не смогу никому помочь, если мне будут мешать моя чувствительность. А я должна. В этом все дело. Но у Брианны не было этого понимания, чтобы она могла использовать его, как щит. Пока.
Она закончила вытирать табуреты, коробки и другие атрибуты, необходимые для утреннего приема, и выпрямилась, немного нахмурив брови.
— Ты помнишь женщину, которая была на приеме вчера? С умственно отсталым малышом?
— Это не то, что можно забыть, — сказала я как можно более легким тоном. — В чем дело? Вот, посмотри, пожалуйста, нельзя ли что-нибудь с ним сделать?
Я показала на складной стол, который упрямо отказывался складываться из-за разбухших от влаги ножек.
Брианна немного хмуро осмотрела его, потом резко стукнула по ножке ребром ладони. Ножка тут же покорно сложилась, уступая превосходящей силе.
— Вот так, — она рассеянно потерла ребро ладони, все еще хмурясь. — Ты пыталась уговорить ее не иметь больше детей. Мальчик… у него врожденный недостаток?
— Можно сказать так, — ответила я сухо. — Врожденный сифилис.
Она, побледнев, посмотрела на меня.
— Сифилис? Ты уверена?
Я кивнула, скатывая прокипяченную полосу полотна для перевязки. Она была все еще влажная, но ничего не поделаешь.
— У матери последняя стадия еще не ярко выражена, но у ребенка она совершенно очевидна.
Его мать пришла с нарывом в десне, а мальчик цеплялся за ее юбки. У него был характерный седлообразный нос со вдавленной переносицей, а челюсти были так деформированы, что я не удивилась его истощенному виду, он едва ли мог жевать. Я не могла сказать, насколько его слабоумие было обусловлено поражением головного мозга, а насколько глухотой, скорее всего и тем и другим, но я не стала проверять, я ничем не могла здесь помочь. Я посоветовала матери кормить его бульонами, но больше ничего не могла сделать для него, бедное существо.
— Здесь он встречается не так часто, как в Париже или Эдинбурге, где много проституток, — сказала я Брианне, бросая клубок перевязочного материала в парусиновый мешок, который она держала открытым. — Но иногда я сталкиваюсь с ним. Но почему? Ты не думаешь, что у Роджера сифилис, не так ли?
Она смотрела на меня с открытым от удивления ртом. Ее шокированный вид быстро сменился на сердитую красноту.
— Я не думаю так! — сказала она. — Мама!
— Ладно, я тоже так не думаю, — сказала я мягко. — Хотя такое случается и в лучших семьях, а ты спрашивала.
Она сильно фыркнула.
— Я спрашивала о контрацепции, — произнесла она сквозь зубы. — Или, по крайней мере, намеревалась, пока ты не начала разговаривать, как справочник врача по венерическим заболеваниям.
— Ах, это, — я задумчиво посмотрела на пятна засохшего молока на лифе ее платья. — Ну, помогает кормление грудью. Не стопроцентно, но довольно надежно. Хотя эффект уменьшается после шести месяцев.
Джемми было шесть месяцев.
— Ммфм, — произнесла она, так похоже не Джейми, что я прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — А есть что-нибудь более действенное?
Я действительно не обсуждала с ней методы контрацепции, применяемые в восемнадцатом столетие. Когда она только что появилась во Фрейзерс-Ридже, это не казалось необходимым, а потом выяснилось, что она беременна, так что вопрос отпал сам собой. А теперь она решила, что это необходимо?
Я хмурилась, медленно складывая рулоны полотна и связки трав в мою сумку.
— Самое простое — это своего рода барьер. Кусочек шелка или губки, смоченные чем-нибудь вроде уксуса или бренди, хотя если есть, то лучше использовать масло пижмы или кедровое масло, считается, что они более эффективны. Я слышала, женщины в Индии используют половинку лимона, но здесь вряд ли это подходит.
Она коротко хохотнула.
— Нет, я думаю, не подходит. Я также не думаю, что масло пижмы помогает. Его использовала Марсали, когда забеременела Джоан.
— А она действительно использовала его? Я думаю, она забыла предохраниться один раз, а одного раза достаточно.
Я почувствовала, а не увидела, как она напряглась, и укусила свою губу, на сей раз от огорчения. «Одного раза достаточно», мы обе очень хорошо знали — какого раза. Она сгорбилась на мгновение, но потом расслабилась, отклоняя любые воспоминания, которые могли быть вызваны моим неосторожным замечанием.
30
По медицинским понятиям 18 века одна из основных четырех жидкостей, находящихся в организме человека. Болезнь возникает в следствии дисбаланса этих жидкостей.