Чужие паруса

— Не узнает! — вдруг хрипло засмеялся лежащий, потом закашлялся и сплюнул в песок кровь. Утёр ладонью мясистые губы. — Немудрёно, я бы сам себя не узнал, если б не… А вот мы как сейчас сделаем…

Он ухватил край прикрывающего его плаща и несколькими отрывистыми движениями стёр грязь с лица. Потом надменно вскинул подбородок, сжал губы в упрямую линию, сдвинул брови и устремил гордый взор куда-то в бесконечность.

— А так тоже не узнаешь?

За спиной грам-капитана потрясённым шёпотом выругался карабинер, после чего все трое охранников как по команде опустили стволы ружей. И даже вытянулись по стойке «смирно».

Рабан вгляделся… И вдруг словно лампу включили. На миг даже захотелось зажмуриться, перехватило дыхание. На миг показалось, что все окружающее лишь дурной сон. Потому что такого не могло быть. Черты лица пузатого незнакомца, вроде бы действительно напоминающее кого-то, вдруг, как в головоломке, сложились в один-единственный образ. Никакой ошибки, увы, быть не могло. Это выражение лица, этот поворот головы знал каждый гидерниец — по портретам и рисункам в учебниках.

Перед Рабаном лежал кронг-адмирал[5] Вазар, гроза морей, бесстрашный и беспощадный флотоводец. Вазар, который пять лет назад спланировал и осуществил дерзкую операцию, в результате которой подводные залежи угля у берегов Вильнура достались Гидернии в безраздельное пользование. Вазар, который семь лет назад с помощью жалкого парусного дивизиона подчистую уничтожил флотилию Багрового Шкипера — до той поры считавшегося неуловимым пиратом, за чью голову во всех без исключения государствах Атара было назначено неслыханное вознаграждение (по слухам, оную голову Вазар, начхав на деньги, собственноручно забальзамировал и повесил над камином в своём кабинете). Вазар, который десять лет назад организовал кругосветное плавание с эскадрой каравелл и составил одну из подробнейших карт Димереи (из всей эскадры вернулась одна-единственная каравелла; надо ли говорить, что ею командовал кронг-адмирал?). Человек, которого прозвали Непотопляемой Задницей, чью биографию учат дети в гимназиях, чья судьба стала мечтой всех гидернийских моряков…

И этот человек сейчас лежал перед Рабаном — на пустынном, сотрясаемом землетрясениями берегу, раненый, грязный, с пропитанной кровью повязкой на ноге, в каком-то красно-сером рваньё, ждущий помощи…

— Узнал, вижу, — удовлетворённо заметил кронг-адмирал, внимательно следя за выражением на его лице. И вздохнул: — Вот такие дела, дружок. Подстрелили меня.

— Как… — только и смог выдавить грам-капитан. Из его головы мигом вылетели все предписанные Кодексом приветствия. — Как вы… здесь… Я думал, вы давно в конвое…

— Секретная операция, — сурово проговорил кронг-адмирал Вазар. — Настолько секретная, что в курсе были только трое: я, король и начальник Адмиралтейства… Ну, теперь ещё и эти знают, — кивок на спутников, — иначе было никак, иначе было не справиться… Вишь ты, как не повезло, не успел я предупредить, не успел на твой корабль, враг хитрее оказался… Ну и мы тоже не дурни, да? — Он подмигнул Рабану и вдруг гаркнул: — Да убери эту тряпку, мразь! Толку-то от неё, и так промок, как килька!

Псина заскулила ещё испуганнее и сунула морду кронг-адмиралу куда-то под коленку.

— Спокойно, Мухтар, спокойно, все уже закончилось…

Человек, который держал над ним плащ, попытался было пискнуть что-то протестующее, но кронг-адмирал вырвал плащ из его рук, скомкал и отбросил в сторону. И снова зашёлся в приступе кашля.

— Мастер кронг-адмирал, — почтительно наклонилась к нему агентесса, — я бы не советовала вам…

— Молчать, дура, — беззлобно отмахнулся Вазар. С трудом встал на ноги, тяжело опираясь на плечо спутника, припадая на замотанную ногу. Девчонка рыпнулась на помощь, подхватила с другой стороны. Вазар повернулся к застывшему столбом Рабану: — Видишь, как меня шандарахнуло, а? Это магия, милый мой, не бирюльки детские, даже Мухтар испугался, а он, уж поверь, не из трусливых… Спасибо этим ребятам, без них я не добрался бы даже сюда… Короче, так. Кто главный на твоём корыте?

Рабан наконец сумел совладать с обалдением. Он выпрямил спину и отчеканил:

— Командир эскадренного броненосца «Адмирал Фраст» шторм-капитан Ксэнг. Доложил грам-капитан Рабан.

— Ксэнг… — призадумался Вазар. — Знаю такого. Сойдёт. И даже сам грам-капитан прибыл по мою душу, честь-то какая для старика… — Он пристально посмотрел на Рабана. — Твоё лицо мне знакомо. Мы с тобой не встречались?

— Нет, к моему сожалению…

— Точно?

— Увы, да…

— Ладно, теперь встретились. — Он помолчал и негромко заговорил: — Вольно, малыш, вольно, сейчас не до условностей… Дело вот в чем, грам-капитан. Я должен немедленно связаться с Адмиралтейством. Весь поход гидернийского конвоя к Граматару под угрозой. Заруби себе на носу, Рабан, я сейчас рассказываю то, что знают только трое, если не считать этих ребят, и если об этом узнает кто-нибудь пятый — я тебя лично на мачту задницей посажу. Усекаешь?

Рабан опасливо покосился на охрану.

— Наплюй, они тоже будут молчать, уж поверь мне, — нетерпеливо скривился кронг-адмирал. — Запоминай, передашь адмиралу Канарису, если со мной что-нибудь… В общем, передашь слово в слово так: «Серый Рыцарь на борту „Адмирала Фраста». Нейтрализовать не удалось. Готовит акцию возмездия. Подпись: Юстас". Все. Запомнил? Повтори.

Рабан снова чуть было не впал в ступор:

— На чьём он борту, простите?..

— На твоём он борту, дубина!!! Глухой?! Проглядел врага, сволочь!!! — И неожиданно адмирал успокоился. — Ты не виноват. Этот Рыцарь… он умеет очень хорошо прятаться. Слишком хорошо. Магия. Даже меня чуть было не провёл, но я-то выкрутился… Повторить задание!!!

Под пристальными взглядами троицы на берегу грам-капитан повторил почти без запинки.

— Молодец. Дальше. Канариса в лицо знаешь?

— Даже не слышал о таком… Вазар довольно хмыкнул.

— Хитрый черт, ведь заправляет половиной тайных операций — а никто о нем и не слыхал… Ерунда. Скажешь в Адмиралтействе, что у тебя весточка от Юстаса — мигом проводят куда надо… Теперь так. Катер здесь, обратно не ушёл? Мне нужно срочно попасть на корабль. Нужно выявить этого чертового Рыцаря, пока он не добрался до конвоя…

Совсем рядом опять что-то рвануло, особенно громко, небеса на наудере озарились багровой вспышкой — и вдруг замерцали часто-часто: целый каскад молний соединил землю и клубящиеся в вышине тучи. Рабан ничего не замечал, голова уже шла кругом. Он с тоской оглянулся на темнеющий вдалеке «Адмирал» и шёпотом спросил:

— А… кто он?

Дождь заглушал звуки, но Вазар услышал.

— Это очень опасный человек, друг мой, — проникновенно сказал кронг-адмирал. — Очень… — И, повернувшись к своим спутникам, спросил: — Ну как?

— Браво, адмирал, — почтительно ответил юнец. — Вы гений.

— А то, — довольно сказал Вазар, — То ли ещё будет… — И кивнул Рабану: — Хочешь верь, хочешь не верь, но дела именно так и обстоят. Надо попасть на корабль. Надо убедить шторм-капитана, что среди высших офицеров корабля притаился враг… И я знаю, как его найти. — Кронг-адмирал хищно оскалился.

… Все происходило быстро. Ксэнг встретил кронг-адмирала у трапа, выслушал взволнованный доклад Рабана и распорядился немедленно отвести раненого в лазарет, но раненый категорически этому воспротивился. Необходимо как можно быстрее собрать всех высших офицеров в помещении, максимально защищённом от подслушивания. Есть на борту такое? Разумеется, не долго раздумывал шторм-капитан, — адмиральский салон на юте. Адмиральский — это хорошо, кивнул Вазар, с наслаждением прихлёбывая поднесённый чай. Через десять минут все — слышите, все! — высшие офицеры должны собраться там. Без оружия. Это обязательное условие. Серый Рыцарь — хитрая и коварная тварь, он может пронести автомат даже в собственной заднице…

— Простите, кронг-адмирал, а вы уверены, что среди моих людей…

5

Высшее гидернийское флотское звание