Дословный перевод

— Я поняла, большое спасибо, — Герман натянула рукава водолазки на свежие повязки и встала. Предложение сдаться на органы в её душе явно отклика не нашло.

— На здоровье. Зовите ту бабушку…

Интересно, ей показалось, или доктор вместе с медсестричкой синхронно вздохнули и поморщились?

Решив, что все равно из салона придется уходить, чтобы не оказалось, что уволили её за какие-нибудь неведомые провинности, Алена созрела для желания закрыть больничный и написать заявление по собственному желанию. Хоть и немного тревожно, но на жизнь, пусть и не роскошную, но сытую, заработает.

Это даже если не касаться счета, на котором лежат остатки денег, оставшихся от продажи квартиры во Владивостоке. Удивительно, но мама в тот раз все-таки пошла навстречу, а отец не стал препятствовать. Алена же, купив двушку и оплатив обучение в одном из ВУЗов города, к остальному не притрагивалась. И не потому что была такой гордой — как ни крути, а первое жилье было куплено на средства родителей, просто хотела иметь какой-то запас, тем более, что помощи ждать было не откуда…

Мельком посмотрев на часы, Алена поняла, что освободилась всего через полчаса вместо анонсированных полутора. Так, теперь глобальный вопрос — звонить Женьке или нет? С одной стороны, ври себе или нет, а она по своему вредному рыжику соскучилась, да и он сам же попросил, хоть и в приказном порядке… А с другой — он же работает, не хочется срывать только из-за того, что попался понятливый медик.

В конце концов, здравый смысл победил, особенно, когда девушка поняла, что не представляет, какой именно врач открывал ей заветную зеленую бумажку.

— Привет ещё раз, не отвлекаю?

— Не-а, — Власов явно потянулся во время ответа. — Ты до сих пор в очереди?

— Нет, мне швы уже сняли, скажи, пожалуйста, у кого мне закрывать больничный? Все равно ведь уже в поликлинике, сразу и заберу, чтобы потом не бегать.

— Второй этаж, сорок восьмой кабинет. Я сейчас позвоню, она тебе все подготовит. Очень больно было?

— Да не особо, — от прозвучавшего сочувствия и какой-то нежности Алене захотелось свернуться клубком и замурлыкать. — Но как менял повязки ты, мне нравилось больше.

— Если хочешь, я тебя сегодня всю замотаю в бинты, — хохотнул Власов.

— Это такое приглашение поиграть в фараона и мумию? Так, я уже на втором этаже, звони, подожду в коридоре, — Герман остановилась перед дверью с указанной цифрой. — А после того, как заберу — сбегаю на работу, нужно кое-что уладить.

— Лён. Давай потом, не мотайся по улицам.

— Жень, в будние дни ты работаешь, а по выходным у нас отдыхает отдел кадров. Я ни в какие подворотни сворачивать не буду, честно, все на людях.

Власов немного помолчал, хотя и очень уж неодобрительно.

— Ладно, только, пожалуйста, осторожнее.

— Естественно. Предупреди врача.

— Сейчас.

Видимо, царственного вида дама, восседавшая за заваленным какими-то бумагами столом, была и в самом деле хорошей знакомой Жени, потому что без лишних вопросов написала нужную бумажку и отправила в соседний кабинет ставить печать. На завуалированное предложение Алены отблагодарить отзывчивую женщину, ответила фырканьем и предложила не маяться дурью. Да и в непонятного назначения комнате, где Герман, почти не глядя, шлепнули штамп на бумажке, к ней отнеслись со странным пониманием, что девушку даже немного насторожило — как-никак в России живет, а тут…

Освободившись от таких невеселых забот, Лёнка вышла на улицу, с удовольствием жмурясь от удовольствия, когда солнечные лучи коснулись её лица. Конечно, Власов её в подвале не запирал, да и вообще в черном теле не держал, но на свежем воздухе девушка последний раз была только на той самой даче. Эти выходные они провели у Женьки, непонятно чем занимаясь, но воспоминания остались самые хорошие.

И хотя к этой прогулке он отнесся со сдержанным недовольством, но Алену нужно было просто побыть одной, погулять, подумать, решить, что делать дальше с этой становящейся странно похожей на постоянные отношения "дружбой". И ни в какие авантюры она ввязываться не собиралась, хватит уже имеющихся непоняток. Но вот решить вопрос с работой стоило, нельзя откладывать дальше, иначе все накопившиеся вовремя вопросы вылезут в самый неподходящий момент.

Главный офис сети салонов находился в недавно открывшемся деловом центре, где Герман в простых джинсах, футболке и кедах смотрелась несколько чужеродно. Охрана, хоть и недовольно зыркнула на нарушительницу дресс-кода, однако, препятствовать не стала. На улаживание формальностей по уходу с работы ушло не так много времени — болезные сотрудники компании оказались не нужны, потому Алена пошли навстречу, разрешив написать ПСЖ без отработки с тем, чтобы не проводить больничный лист. Девушка не стала кочевряжиться — те жалкие копейки, который придут на счет за пропущенные семь дней работы ни в какой сравнение не шли с возможными проблемами, "случайно" возникающими с такими вот неугодными сотрудниками.

Прикинув по времени, что ещё вполне успеет забрать с уже бывшей работы свои мелочи, Герман устремилась по проспекту мимо бабушек, торгующих букетами из первых приусадебных цветов и кучки косплееной молодежи, разрисованной под героев любимых анимэ.

Почему-то сам факт, что она теперь не подчиненная Олега Николаевича вызывал если не бурную радость, то сдержанный восторг. Наверное, слишком долго терпела снисходительность этого козла. Но затевать какие-либо разборки, пользуясь уходом, она тоже не собиралась — не хотелось опускаться до его уровня.

Когда до салона оставалась пара сотен метров, мобильник снова подал признаки жизни. Один взгляд на определившийся номер заставил девушку замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться.

Нет, она была совершенно не против поговорить, но такие активные попытки связаться после почти трех лет молчания серьезно настораживали.

— Привет.

— Ален, приезжай. Мама в больнице.

— Ничего не забыла? — Женька с тревогой наблюдал за мечущейся по комнате девушкой, прекрасно понимая её состояние, но не зная, чем помочь.

— Нет. Не знаю… — в какой-то момент Герман перестала мельтешить и, выронив куртку, села прямо на пол возле собранного чемодана. — Жень, мне страшно.

— Иди сюда, — он поспешил опуститься рядом, обнимая и прижимая Лёну лбом к своему плечу. — Ведь сказали же, что ей уже лучше. Подумай сама, зачем в этом обманывать?

Аленка окончательно отбросила скомканную тряпку, в которую превратилась одежда и сильно, до впивания ногтями в его кожу, обняла Власова, вжимаясь в теплое тело.

— Наверное, ты прав. У мамы давно больное сердце. Она всегда так скучала, просила приехать, а я…

— Тихо! — Окрик заставил её замереть и перестать до крови закусывать губу. — Не говори того, что только что собиралась.

Девушка глубоко вдохнула, пытаясь и успокоиться, и кивнула.

— Ты прав.

— Ален, даже если что-то забудешь, ничего страшного. Едем, отвезу тебя в аэропорт, — он потянул её за руку, принуждая подняться с ковра.

— Да, конечно, — в последний раз оглянувшись по сторонам, девушка вышла в подъезд. И уже спускаясь по ступенькам пыталась понять — почему сложилось впечатление, что она сюда уже не вернется? Или это расшатанные нервы выделывают такое с разумом?

Наверное, они о чем-то говорили, пока Власов вез её в аэропорт. Во всяком случае, вроде, не молчали, а вот темы совершенно не отложились. Все мысли были о больной маме. О том, что давно стоило засунуть свою гордость в… куда-нибудь глубоко и приехать повидаться. Только что теперь об этом говорить…

Времени до регистрации было не так много, потому Алена просто обняла Женьку и на пару секунд замерла, чувствуя, как такие знакомые руки стискивают её талию.

— Во время пересадок обязательно отзвони, что все нормально, хорошо? — Власов крепко сжал ладонью её затылок, запрокидывая голову и глядя в глаза. — Поняла?

— Да, — Алена приподнялась на цыпочках, чтобы максимально приблизиться к его лицу. — Я не знаю, когда вернусь.