Страница 11 из 17
Шериф расхохотался:
– Какой законопослушный молодой человек! Такого и в тюрьму сажать жалко…
– Эй! – вскочил один в сером костюме. – Вы что, не собираетесь выполнять распоряжение губернатора?
Шериф подбоченился, ситуация явно доставляла ему удовольствие:
– Поправка Бьюкенена, принятая после Реорганизации: если распоряжения мэров на территории их компетенции не нарушают Конституции Соединённых Штатов, они могут быть отменены только в судебном порядке. Поскольку местная власть не предъявила обвинений, наши гости свободны. До свидания, джентльмены, и привет губернатору.
Джентльмены мрачно переглянулись, а один сказал:
– Ладно. Только вы много себе позволяете. Ещё увидимся.
Оба разом повернулись и вышли. Варламов вздохнул с облегчением.
– А теперь давайте познакомимся, – ухмыльнулся шериф. – Боб Хопкинс.
Ладонь у него была большая, а хватка вроде бы добродушная, но цепкая. Русские имена и ему дались с трудом, так что пришлось опять назваться Юджином и Майклом.
– Вы не вернёте мой портсигар? – обыденным тоном спросил Сирин.
– Что? – не сразу понял шериф. Потом сунул руку в карман и, достав футляр, протянул Сирину. Похоже, в него не заглядывал. Варламов подивился самообладанию Сирина.
– Пистолет полежит у нас, пока не оформите разрешение. Мне пора. Ваши вещи я оставлю в холле. Мэр вас ещё вызовет. – И шериф ушёл, что-то насвистывая.
Через некоторое время приятелей опять пригласили в кабинет. Хелен задумчиво смотрела на них, от благодарности Варламова отмахнулась:
– Сейчас нет такой бюрократии как раньше, и я могу принимать решения самостоятельно… У вас выдался нелёгкий день, надо оформить бумаги и устроить куда-нибудь. Вряд ли наскребёте денег на отель… Салли! – обратилась она в пространство. – Отпечатай пару бланков для въезда в страну. И узнай, нужны ли таможенные декларации?
Она улыбнулась Варламову:
– Вообще-то это компетенция служб в Колумбусе, но отсылать вас туда не хочется. Начнётся бюрократическую канитель и ещё неизвестно, где окажетесь. Вы надолго в Штаты?
Варламов пожал плечами:
– Самолёт нам вряд ли вернут. А если вернут, так дома посадят за угон. Так что, похоже, надолго.
– Ну и хорошо. Наш город относится к благополучным, так что жить здесь едва ли тяжелее, чем в России.
Мэр перестала улыбаться, словно тень легла на красивое, но несколько увядшее лицо. Теперь оно не казалось юным.
– О России, надеюсь, мы ещё поговорим. Идите, заполняйте бланки, а я узнаю, где вас можно разместить.
В приёмной белокурая девушка-секретарша дала им бланки. Варламову пришлось вписывать ответы и за Сирина. Таких документов он прежде не видел, и заполнять их было любопытно. Без труда одолев пункты с первого по шестой, он застрял на седьмом – «аэролиния и номер рейса». Помог компьютер – Салли поводила пальчиком по дисплею, и тот высветил: «специальный рейс». Так и записали.
В пунктах о месте и дате выдачи визы поставили Другой Дол и день нынешний.
– Конечно, власти в Колумбусе могут это оспорить, – деловито пояснила Салли. – Могут даже обратиться в суд Территории, чтобы аннулировать разрешение мэра, а вас посадить в тюрьму за незаконный въезд. Но они редко вмешиваются в распоряжения мэров.
Пункт об адресе проживания Салли посоветовала пока не заполнять. После названия города следовало: «Территория Ил-Оу». Варламов вспомнил, что уже слышал это словосочетание по телевизору.
– А что это такое? – удивился он. – Раньше были штаты. Моя мать, например, родом из Южной Каролины.
Салли похлопала ресницами:
– Штатов нет со времени Реорганизации. Некоторые почти вымерли, как Мичиган и Висконсин, а в других население сильно сократилось. Поэтому штаты объединили в Территории. Наша включает бывшие штаты Иллинойс, Индиану и Огайо, поэтому и называется сокращённо Ил-Оу. Столица в Колумбусе, там наш конгресс и правительство. К западу лежит Территория Мин-Айоу, а к востоку Пенси-Мэр…
Салли вздохнула, и на этом краткий урок географии закончился.
– Хм, – Варламов стал заполнять таможенную декларацию.
Затруднения вызвал вопрос: был ли кто на ферме или ранчо вне пределов США (название страны, похоже, не изменилось) в течение последних 30 дней? Варламов с Сирином решили, что окрестности Кандалы на ранчо не походят, и написали «нет».
На следующий вопрос – есть ли у кого сумма, превышающая 500 000 долларов? – тоже с чистой совестью ответили «нет»…
Наконец бумаги были оформлены, и оба снова предстали пред очи мэра. Хелен устало улыбнулась:
– Всё устроено, мне даже не пришлось звонить самой. О вас сообщили по радио, и я получила с десяток звонков. Восемь человек предложили погостить у них. Двое сочли более подходящим местом городскую тюрьму. Я решила, что вы предпочтёте первое…
Она снова улыбнулась, хотя не так весело, и продолжала:
– Две пожилых леди не откажутся от помощи по дому, а один скучающий джентльмен хочет увидеть живого русского. Кто из вас лучше справится с ремонтом?
– Я! – просиял Сирин.
– Тогда поедете со мной. А вы, – она глянула на Варламова, – подождите внизу. За вами приедут.
На этом аудиенция закончилась. Приятели спустились в холл, забрали пожитки, оставленные шерифом, и вышли на крыльцо. Сирин вытер лоб и мрачно сказал:
– Кажется, обошлось. Я думал, нас ждёт кутузка. То ли ты ей понравился, то ли из-за твоей матери за нас вступилась… А про бойню на базе никому не рассказывай, тёмное это дело. Говори, что я пригласил тебя переводчиком. Или заставил лететь под дулом пистолета – как хочешь.
К крыльцу подкатил большой автомобиль, за рулём сидела Хелен. Она поманила Сирина, тот вздохнул и, сунув на прощание Варламову руку, скрылся в машине.
Они уехали, Варламов остался один.
Солнце скрылось за перламутровыми облаками, потемнела зелень деревьев.
Варламов почувствовал себя одиноко: всю жизнь провёл в Кандале, а тут чужой город, чужая страна, другой край Земли… Вдобавок мучил голод – давно миновал час, когда дома собирались на ужин. В Кандале уже ночь…
Варламов сглотнул и уставился на пустую улицу. Послышалось жужжание, из-за кустов появился жёлтый автомобильчик. Свернув, неспешно подъехал к крыльцу. Дверца открылась, из автомобиля вышла девушка в мешковатом брючном костюме. Варламов отметил рыжие волосы, выдвинутый подбородок и длинноватое по русским меркам лицо.
Она неприязненно поглядела на Варламова:
– Хай! Это ты Юджин?
Удивлённый Евгений кивнул.
– Садись! – Не дожидаясь ответа, девушка села обратно в машину.
Варламов нехотя поднялся со ступенек. На душе стало муторно, и занесло же сюда!
Дверок было две – по одной с каждой стороны, – и внутри оказалось теснее, чем в «Форде». Варламову пришлось поджать ноги. Девушка тронула резко, так что голова Евгения дёрнулась назад. Когда стали выезжать на улицу, он повернулся – глянуть, нет ли других машин, а заодно рассмотреть свою спутницу.
Подбородок оказался действительно великоват, скулы выдавались, а волосы были рыжие и кого-то Варламову смутно напомнили. Глаза красивые, зелёного цвета, но неприязненные, что для Америки вроде нетипично. Даже мать Евгения, хотя ей нелегко пришлось в чужой стране, улыбалась чаще русских женщин…
«Ну погоди», – усмехнулся про себя Варламов и с лучшим каролинским прононсом, какой смог изобразить, спросил:
– А как вас зовут, леди?
Автомобильчик рыскнул, и в косо брошенном взгляде девушки промелькнула растерянность.
– Джанет.
Но больше не произнесла ни слова. Не очень-то походило на гостеприимство, обещанное Хелен. Вскоре свернули, и Варламов увидел большие деревья, раскинувшие ветви над белым двухэтажным домом.
– Как называются эти деревья? – спросил Варламов, когда машина остановилась.
Джанет глянула с удивлением:
– Дубы.
«Интересно, она когда-нибудь подряд два слова скажет?» – подумал Варламов и, выйдя, стал разглядывать могучие деревья. Джанет тем временем загоняла автомобильчик в гараж.