Раскрытая (ЛП)

Сначала он услышала стук барабанов. Неферет пошла у восточной части территории школы. Оттуда запах шалфея и скошенной травы привел её к огромному дубу, достаточно большому для того, чтобы скрыть за собой костёр. Она заметила, что на ветках дуба сидят птицы. Вороны, вспомнила она. Поодиночке воронов обычно не видно ночью.

Неферет обошла дерево и увидела костёр.

Затем бой барабанов заполнил поляну, и всё внимание Неферет сосредоточилось на старухе. Она сидела на коленях возле костра. Перед ней стоя барабан, по которому она била обычной палкой, держа её в правой руке. В левой она сжимала топор. С каждым барабанным боем она отсекала небольшую часть от сушеных трав, лежавших рядом с ней. Огонь в костре шипел так, как будто ел эти травы, рыгая сладко-душистым дымом.

Платье старухи, несмотря на то, что оно пожелтело от времени, необычайно шло ей. Длинные бусы, в которых отражался свет костра, изящно раскачивались при каждом барабанном бое. Лицо её было постаревшим, густая коса — абсолютно седой, но голос у неё был ясным, как у девочки. Старуха затянула песню, и Неферет была в восторге от её слов.

Древний спит, ожидая пробуждения…

Неферет бесшумно подошла к старухе. Её сердце билось в такт песне.

Когда могущество земли кровью истекает

Правду не скроешь; Царица Тси Сгили восстанет

Его нужно вызволить из заточения.

Неферет шагнула ближе к костру. Старуха взглянула на неё, слезящимися глазами, которые когда-то, возможно, были голубыми. Её голос дрогнул.

― Нет,― сказала Неферет.― Продолжайте петь. Эта песня прекрасна.― Лицо старухи ужесточилось, но она продолжила:

Благодаря силе бессмертной свободен

Ужасно прелестен, безумно красив

Будет господствовать снова,

И женщины перед ним на колени падут,

И зазвучит песнь Калоны слаще

Как только умрём мы от холода в жаркий день.

Калона! Имя бога пронзило Неферет.

― Спой заново, старуха,― повелела Неферет.

― Я закончила. И я ухожу.

Старуха начала подниматься, но Неферет быстро подошла к ней для того, чтобы остановить. Неферет с легкостью отняло у старухи топор и прижала его к её горлу.

― Делай, как я велю тебе, иначе я перережу тебе горло и оставлю тебя здесь на съедение птицам.

Старуха закрыла глаза, прерывисто вздохнула и затем начала петь, снова и снова, до тех пор, пока Неферет не была уверена в том, что запомнила песню. Только тогда она позволила старухе остановиться. И только тогда Неферет проникла в её мысли.

― Ты считаешь себя гигуйей. Что это значит?― спросила Неферет.

Глаза старухи расширились. Она не ответила, но в её сознании панически проскользнули странные слова: Ани-ли-сги, демон, Тси Сгили, пожирательница душ, убийца людей. Эти слова были переданы Неферет со страхом и ужасом.

― Ты сильно испугалась меня.― Неферет улыбнулась и села поближе к старухе, кладя топор на землю рядом с ними.

― Ты читаешь мои мысли,― произнесла старуха.

― Я слышала не только это,― сказал Неферет.― Ваша песня — мне кажется, я знаю, что она означает.

― Я пою её в каждое новолуние, в качестве предупреждения.

― Возможно для некоторых это и есть предупреждение. Для меня же это — надежда.― Неферет ещё глубже проникла в сознание старухи.― Вы не боитесь меня потому, что я — вампир.

― Я не боюсь вампиров.

― Но вы, тем не менее, боитесь меня,― произнесла Неферет.― И ты поешь про моего возлюбленного. Ну-ка, как там в песне — Правду не скроешь; Царица Тси Сгили восстанет. Расскажи мне, что это за Царица такая?

Ты — демон! Ты наслаждаешься болью! Питаешься смертью!

Слова пронеслись в сознании старухи, но она лишь сказала Неферет:

― Я уже достаточно сказала для одной ночи. И больше я ничего не скажу.― И она сжала морщинистые губы в тонкую линию.

Неферет улыбнулась ей.

― Да, но мне не нужны ваши слова. У вас достаточно громкие мысли. Я могу найти все, что мне нужно и без твоих слов, старуха.

Но Неферет не успела вторгнуться в сознание старухи, как планировала. С боевым кличем старуха схватила топор и перерезала себе сонную артерию.

― Нет!― кричала Неферет, прижав ладонь к ране и стараясь продлить последние минуты жизни старухи, ища ответы в её путанных мыслях.

В логове, тело Неферет дернулось и задрожало в ответ на воспоминания. Старуха пожертвовала собой ради ничего. Но Неферет нашла достаточно информации в её сознании для того чтобы поставить себе две задачи — освободить Калону и превратить себя из Верховной Жрицы в бессмертную богиню, Царицу Тси Сгили.

Зои

Я любила шестой урок. Мало того, что Ленобия — самый крутой профессор в школе, это был урок, где я научилась ездить на лошади! Я понятия не имею, что могло быть лучше. Сегодня казалось, что Ленобия хотела избавиться от напряжения. Когда начался урок, мы вышли на арену, чтобы найти большие черные стальные бочки, установленные в форме треугольника.

Ленобия прискакала на Муджаджи. Черная кобыла подбежала к нам и остановилась.

―Итак, недолетки, кто-нибудь знает, зачем здесь эти бочки?

Я подняла руку.

―Зои?

―Они для гонок с препятствиями.

―Правильно,― сказала она. ―Ты раньше прыгала через препятствия, Зои?

Я улыбнулась, немного нервно.

―Ну, породистая лошадь бабушки, Крольчонок, был хорошим скакуном через препятствия. Бабушка специально ставила ему препятствия. Даже когда он был действительно стар, он приободрялся и скакал вокруг них, как будто он снова был жеребенком. В основном, я просто висла на нем и позволяла ему делать всю работу, но это было интересно.

Ленобия улыбнулась.

―Это прекрасная история, у тебя хорошая память, Зои. Береги ее как зеницу ока.

―Обязательно. Я так и делаю.

―Так, кто-нибудь ещё участвовал в скачках с препятствиями?

Остальные пять недолеток качали головами.

Ленобия нахмурилась и проворчала, больше себе, чем нам:

―Просто ужасно, что молодежь Оклахомы ничего не знает о лошадях.― Затем она повысила голос и продолжила: ―Независимо от этого, сейчас вам будет продемонстрирован пример, которому вы в дальнейшем будите следовать. ― Она причмокнула Муджаджи и кобыла отошла в сторону для того, чтобы Трэвис смог проехать на своей лошади, Бонни, по арене.

Он подвел лошадь к Ленобии и приподнял шляпу перед ней.

―Мадам, я услышал, что вы называете мою кобылу большой и обычной, это правда?

Она погладила Бонни и нежно поцеловала ее, прежде чем ответить Тревису.

―Я бы никогда не назвала это великолепное существо большой и обычной. Я говорила о вас, сэр.― Ее глаза сверкали, когда она смотрела на ковбоя.

―Ну вот и хорошо, мэм,― сказал он. ―Рад услышать это снова.

Смех Ленобии прозвучал, как девичий, и я подумала, что никогда не видела ее такой красивой.

―Просто пройдите с Бонни все препятствия.― Она ударила игриво Тревиса, когда тот запрыгивал на лошадь.

Да, она была определенно влюблена.

―Ладно, моя девочка, давай покажем этим недолеткам, на что ты способна!― Он повел Бонни на исходную позицию, а затем хлопнул ее своей шляпой. Кобыла Першерон поскакала галопом.

Ленобия объяснила нам, что делала Бонни — и что будет нужно сделать нам. Когда кобыла-гигант перепрыгнула через центральное препятствие под гиканье Трэвиса, арена, кажется, затряслась, и мы все заликовали и зааплодировали.

И это было только начало веселья. Почти в течение часа мы по очереди скакали через бочки на наших выбранных лошадях. «Моей» лошадью была Персефона. Я обожала каждый сантиметр ее красивой шкуры. И она тоже умела прыгать! Персефона знала, как управляться с препятствиями. И как сказала бы Стиви Рей, все, что я должна сделать это — вцепиться как клещ и крепко держаться.

За то время, за те, пятьдесят минут, что я здесь провела — я забыла о Неферет, Старке, Ауроксе, Хите и о Древней Магии. На некоторое время я снова стала обычной девочкой, смеялась и скакала верхом на лошади, и наслаждалась жизнь.

Урок закончился слишком рано. Обычно уход за Персефоной помогал успокоить ум. Сегодня всё было наоборот. Может быть, это потому, что я вообще не думала, хотя я была на ней верхом, но, когда я сильно ударила ее и начала сильно драть ее гриву, мои проблемы ушли.