Раскрытая (ЛП)

Вместо этого Зои сказала из темноты.

― Почему он там был?

Старк вздохнул.

― Он бегал вокруг школьной стены. Я, правда, не понимаю, зачем он это делал, а он был слишком вымотан чтобы объяснить это мне.

― Бег помогает ему расслабиться и не думать, ― сказала Зои.

― Откуда ты знаешь?

Наступила короткая тишина, и он почти слышал ее мысли, когда наконец она сказала:

― Хит делал так, когда у него были проблемы. Он бегал, выматывая себя, и это отключало его мозги.

― Ясно, ― ответил Старк, ощущая всю дерьмовость момента.

― Где он сейчас? — спросила она.

― В распределенном подвале.

― Я не думаю, что он уснет.

― Он не смог бы не заснуть. Я гарантирую тебе, что он в отключке.

― Ты повернул его на бок чтобы он не захлебнулся если будет блевать?

― Нет, но ты не стесняйся иди, уложи его сама, раз ты так чертовски переживаешь за него.

― Старк, я просто…

― Я знаю, что ты просто. Я все это знаю Зои. И в этом то вся проблема.

― Ты не должен сердиться на меня, ― сказала она.

― Я не рассержен. Я устал. Солнце поднялось, и я собираюсь поспать. Спокойной ночи.

Старк перекатился на свою сторону. Повернувшись к ней спиной, он согнулся, желая, чтобы она обняла его и прижала к себе, и сказала ему что все будет хорошо — что они подумают об этом вместе. Но вместо этого он услышал, что как она мягко сказала:

― Ночи.

Он почувствовал, как кровать сместилась, когда она перекатилась на свою сторону. Старк никогда не был так рад отдаться притяжению солнца и провалиться в сон без сновидений, который принес с собой рассвет.

Стиви Рей

Это всегда было чертовски трудно, просто сказать Рефаиму «До свидания!».

Стиви Рей повернулась одна в своей постели. Она была истощена морально — солнце уже встало несколько минут назад, и каждую секунду она боролась с желанием уснуть, что в конец истощило ее. И ей было не просто выключить свои мысли. Она не могла прекратить думать о том, как сильно ей жаль, что Рефаим сейчас не с ней. Она вовсе не хотела быть неблагодарной, но после похорон Эрин, Танатос, разрывающей все связи с Высшим Вампирским Советом, Николь, клянущейся верностью Танатос, не говоря уже о Неферет, которая была той, кто — черт возьми — даже- не- понятно — где, ей правда, правда понравилось бы находиться в объятиях Рефаима и чувствовать себя в безопасности и любимой.

Вместо этого она сказал ему «Пока» снаружи, постояла там немного, перед восходом солнца и пошла в комнату, которую делила с Шони. Стиви Рей выбрала себе кровать, близко стоящую к большому, словно картина, окну, даже не смотря на то, что это был не самым удачный выбор. Их комната выходила на восток, и с утра все лучи солнца озаряли комнату. Если бы не драпированные шторы на окнах, то она бы уже давно походила на поджаренный на сковороде бекон.

Но все окна у них были затемнены толстенными, драпированными шторами. Они были такими тяжелыми и такой грубой плотной вязки, что, даже не смотря на то, что Стиви Рей оставила окно открытым пока она спала, даже самый сильный ветер не мог заставить эти шторы хоть немного пошевелиться. Это было очень хорошо, потому что она всегда будет отставлять свое окно открытым. Что если Рефаиму нужно будет срочно вернуться к ней? Что если у него вдруг возникнут проблемы и ему срочно нужно будет найти безопасное место чтобы затаиться? Она хотела думать, что кое- что от того парня, которого она любила, оставалось внутри него, где-то глубоко, даже тогда, когда он становился вороном.

Вот почему ей было очень жаль, что Рефаим не разрешал ей оставаться и наблюдать за тем, как он превращается в ворона. И она много думала о том, что могла бы попробовать прикоснуться к нему, для того чтобы приручить его.

― В конце концов, ― сказала она ему на следующий день после того, как Богиня простила его и одарила его способностью быть человеком между закатом и восходом солнца,― однажды я смогла приручить зверя. Может быть я сделаю это снова!― Она ожидала что Рефаим будет улыбаться и рассмеется, как он обычно это делал, казалось, что в ее присутствии он очень счастлив. Но он не смеялся. Он стал очень серьезным, взял ее руки в свои ладони и сказал:

― Когда я был Пересмешником, черным как крыло ворона, я все равно внутри был человеком. Ты должна помнить, что теперь я другой. В человеческом обличии, как сейчас, я полностью человек. В облике ворона — я полностью зверь. Я не знаю тебя. Я не знаю себя. Я знаю только небо и безумное желание парить в нем в потоке ветра.

Она испугалась. И все- таки Стиви Рей сказала ему, ведь она ничего не скрывала от Рефаима — для этого они были слишком близки друг другу.

― Но ведь ты всегда возвращаешься ко мне? Несмотря на то, что ты все еще остаешься вороном в тот момент.

Рефаим погрустнел, но он все равно сказал ей правду, как они и обещали друг другу.

―Когда я ворон, я — только зверь. Я не знаю что такое любовь. Я не знаю тебя. Пожалуйста, не делай из этого зверя того, кем он не является.

― Но ты возвращаешься ко мне!

― Стиви Рей…

Своими ладонями он обхватил ее лицо.

― Я думаю, что это только благодаря магии Никс…

― Думаешь она поместила внутрь тебя GPS чтобы ты мог найти меня?

― GPS?

― Современная магия, которая помогает не заблудиться и найти дорогу домой.

― Да, ― усмехнулся Рефаим, ― Никс поместила внутрь меня GPS, так что я всегда смогу найти тебя.

Стиви Рей отбросила ногами свое одеяло и посмотрела на пустую кровать Шони. Она должна взбодриться и попытаться узнать, что с Шони всё в порядке. Это конечно было ужасно, что Шони потеряла свою лучшую подругу, несмотря на то что у них с Эрин были проблемы, которые все равно не смогли повлиять на тот факт, что несколькими неделями ранее они были практически не разделимы все то время, на протяжении которого находились в Доме Ночи. И есть большая разница между борьбой со своей лучшей подругой и её внезапной смертью.

Стиви Рей мысленно перенеслась назад в ту ночь, когда, кровавый кашель унес жизнь Эрин, и она умерла. Зои была с ней каждую секунду. И это помогло. И то, что Шони тоже была там с Эрин, тоже ей помогло. И сейчас Шони тоже поступала правильно — она следила за костром своей подруги вплоть до рассвета.

Стиви Рей повернулась в кровати и уставилась на затемненные шторы, пытаясь держать свои глаза открытыми ― пытаясь противостоять той слабости, которая всегда происходила с красными недолетками и вампирами, тогда, когда солнце стояло высоко в небе. Для Стиви Рей могла не спать в дневные часы. Только это было трудно. Действительно трудно. Ее веки дрожали от напряжения. Возможно, она могла бы немного поспать. Она услышит, как войдет Шони, и сразу же проснется.

Дверь открылась так тихо, что звук почти не разбудил Стиви Рей. Она лежала на своей кровати, лицом к окну, и изо всех сил пыталась полностью проснуться. «Шони такая тихая», словно одурманенная сама себе сказала Стиви Рей. Может Шони не хочет сейчас разговаривать? Может она просто хочет поспать? Стиви Рей решила, что она просто повернется лицом к Шони и откроет глаза, но ничего не скажет, чтобы Шони знала, что Стиви Рей не спит (если можно так сказать), если она вдруг захочет с ней поговорить. Стиви Рей стала поворачиваться на другой бок на кровати и внезапно услышала странный потрескивающий звук чуть выше своего плеча. Она попыталась сесть, но звук потрескивания изменился на еще более странный звук, в тот момент когда через нее прошел удар тока, мощного статического электричества, и придавил ее к кровати.

Мгновенно проснувшаяся и совершенно растерянная Стиви Рей попыталась сесть снова, говоря:

― Шони, здесь что-то не так.

Даже при том, что над Стиви Рей ничего не было, выстрел электричества снова прошел сквозь нее! По-прежнему лежа на своей стороне, Стиви Рей прижималась к кровати, стараясь держаться подальше от витающей над ней опасности и кричала:

― Шони! Помоги мне!

― Её здесь нет! Она все еще рыдает у костра Эрин. Гребанная лицемерка!