Громов

Ну ладно, точные науки, у меня к ним, возможно, не имелось способностей. Но военные науки, ведь я окончил Суворовское и, казалось, должен был их понимать и любить. Но… ни тактики, ни стратегии…

Как бы там ни было, очень большой этап жизни подошел к концу. Выпускнику военного училища Борису Громову предстояло войти в мир армии. Как пойдет его служба? Ровно, от звания к званию, от должности к должности или начнет запинаться и крениться из стороны в сторону? В конечном счете служебная карьера зависит не только от тебя, твоей подготовки и стремлений, а на первых порах даже от твоего ротного командира и командира соседнего взвода, такого же лейтенанта, как и ты.

Министра обороны Союза ССР по личному составу № 0986

24 июля 1965 г.

Москва

§ 1. Нижепоименованным курсантам, окончившим в июле 1965 года Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С. М. Кирова, в соответствии со статьей 8, пункт «а», Положения о прохождении воинской службы офицерами, генералами и адмиралами Советской Армии и Военно-Морского Флота присвоить воинское звание лейтенанта и зачислить в распоряжение

КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

Окончивших по специальности командной общевойсковой

С дипломом

…

Громова Бориса Всеволодовича

Заместитель Министра обороны Союза ССР

маршал Советского Союза М.

Захаров

Президиума Верховного Совета СССР

О награждении орденами и медалями СССР военнослужащих, рабочих и служащих Вооруженных Сил СССР

За достигнутые успехи в боевой и политической подготовке, поддержание высокой боевой готовности войск и освоение новой сложной боевой техники наградить:

Медалью «За боевые заслуги»

…

Громова Бориса Всеволодовича — лейтенанта

Председатель Президиума

Верховного Совета СССР

Н. Подгорный

Секретарь Президиума

Верховного Совета СССР

М. Георгадзе

И вот — командир стрелкового взвода 167-го гвардейского мотострелкового полка 1-й гвардейской мотострелковой дивизии.

Двадцать один год. Первые назначения, первые воинские звания, первая награда…

Отсюда армейская жизнь Бориса Громова движется размеренным шагом воинского устава и кажется однообразной, вернее, однообразно успешной, как и у многих других, кто выбрал этот нелегкий путь не случайно и потому продвигается вперед осознанно и собранно.

Внешне служба в армии выглядит простой, как таблица умножения. Но это только кажется, а в самой сути своей она наполнена скрытым напряжением и драматизмом. Ведь при каждом новом шаге молодой человек должен снова и снова доказывать свою состоятельность, свое право не просто занимать должность, но командовать людьми.

Только в таком неторопливом, размеренном и твердом движении формируется воинский характер, только на этом долгом пути человек начинает осознавать масштаб своих возможностей и формироваться, как личность.

Б. В. Громов:

— Из Петергофа я попал в Прибалтийский округ, в Калининград, бывший Кенигсберг.

Служба была интересной. Я, по правде, ожидал худшего. За полгода до выпуска все разговоры между курсантами сводились к тому, что нас ждет впереди. Какое назначение, какой округ? Понятно, что поначалу всех ожидает взвод — двадцать солдат, но в каком месте будет находиться этот взвод, имеет немалое значение.

Прибалтийский округ не котировался — Европа. Никаких преимуществ. Многие стремились попасть на самый-самый Дальний Восток. На Камчатку, на Сахалин. Это было престижно, там можно быстрее продвинуться по службе — год за два, а потом уже прорываться в центр на хорошую должность.

Я никуда не просился. Что будет, то и ладно.

Попал в Прибалтику и никогда об этом не жалел.

Дивизия очень известная — Первая Московско-Минская, гвардейская мотострелковая, орденов Суворова и Кутузова пролетарская дивизия. Она в Москве формировалась во время Великой Отечественной войны. Ее боевой путь: Москва, Минск, Прибалтика.

Приехало нас в дивизию из училища человек пятнадцать. Распределили по полкам. Очень, конечно, волновался. Это ведь и есть начало настоящей службы. Что за люди? Как встретят?

Захожу в канцелярию. Все помещение в дыму, настоящее Бородино, бардак неописуемый! Противогазы, каски, стулья, наглядные пособия для политзанятий — все в куче. И тут я — свежеиспеченный лейтенант, в парадной форме.

Во главе стола командир роты — капитан, такой матерый мужик, прокуренный. По обе стороны два взводных, два старших лейтенанта.

В своей парадной форме в этой обстановке чувствовал себя неуютно. Доложил. Капитан отмахнулся: «Садись!»

Кавардак этот в канцелярии образовался по причине того, что полк готовился к учениям. Назавтра они уже должны были начаться. Дивизия развернутая, полного состава. Вот почему я считаю, что мне повезло. Не какая-то заштатная дивизия сокращенного состава, а именно полная, работающая по всей программе.

— Ну, лейтенант, готов командовать взводом? — спрашивает меня капитан.

— Так точно, готов.

— Ладно, погладим. Знакомься со своими коллегами! — И представляет мне взводных: — Вот Шаровер, а это Боховер. Шаровер — командир первого, Боховер — третьего взвода. А это, — показывает на меня, — теперь у нас командир второго взвода.

Вроде бы все идет как надо.

Тут мои коллеги хором говорят:

— Встань, салага!

Я вскочил.

— Ты знаешь, как в армии представляются старшим молодые офицеры?

— Понятия не имею! — отвечаю, хотя, конечно, уже все сообразил.

Ну, они тут же стали меня учить — то есть подробно объяснили, куда идти и что там купить… Это происходило днем, во второй, правда, половине. Ну а вечером, на этом же столе, растолкав в стороны карты, каски и агитплакаты, расставили мои покупки и я, как положено, представился «старикам». Все получилось здóрово, хотя я, признаться, и в молодости таких приемов не любил. Но тут все вышло очень душевно и они приняли меня в свои рады. На этом первый армейский рабочий день счастливо подошел к концу.

Ротный сказал, чтобы завтра я явился в рабочем виде. Утром я пришел, конечно, уже не в парадной форме и с легкой головной болью. Был представлен своему взводу. Началась моя служба.

Такой встречи не забудешь! Суровый капитан, который казался мне настоящим стариком, хотя ему было немного за тридцать, и два бравых еврея — два замечательных мужика, которые стали моими друзьями.

Боховер — полковник сейчас. Живет у нас в Московской области в городе Королеве. Мы с ним по-прежнему поддерживаем дружеские контакты. Где Шаровер — не знаю. Пути наши разошлись, к сожалению, и я его потерял.

Служба в Прибалтике была тяжелая, сложная, но интересная и очень мне нравилась.

Вот еще одно необычное дело. Мы много занимались в Калининграде поисками Янтарной комнаты. Той самой, что была вывезена фашистами во время Великой Отечественной войны. Даже план существовал, по которому наша рота раз в три месяца на неделю превращалась в отряд археологов-кладоискателей. На это время нам выделялся определенный участок работ, и мы там копали, лазили по бесчисленным подземельям, простукивали тысячелетние многометровой толщины стены.

Копали в основном в районе знаменитого Кенигсбергского замка. Наземная часть его была сильно разрушена. Но гигантские подвалы со множеством подземных ходов сохранились.

Скажу сразу, никаких следов Янтарной комнаты нам обнаружить не удалось. Находили же мы в основном секретные фашистские подземные заводы. Они были затоплены, но при этом все оборудование прекрасно сохранилось. Помню, вытаскивали оттуда разные станки. Они были покрыты толстым слоем смазки. Станки находились в полной исправности, сотри смазку и можно работать.