Декорации театра мод

Было около одиннадцати вечера. Настроение было хорошее. Душа, как говорится, пела. Аллея, по которой я шел, была пустынной, ни души. Редкие фонари слабо освещали узкую заасфальтированную дорожку, с обеих сторон которой росли густые деревья.

Вдруг откуда-то слева донесся странный шум. Невольно повернув голову, я увидел группу подростков. Они стояли полукругом, загораживая кому-то проход. Подойдя поближе, я сумел разглядеть девушку, которая безуспешно пыталась вырваться от них.

Заметив меня, высокий парень, вызывающе ухмыльнувшись, неожиданно схватил девушку за руку и толкнул ее. Споткнувшись о выступающий из земли корень, она упала. В группе подростков послышался громкий, неприятный смех.

Эта сцена возмутила меня до глубины души, вызвав чувство злости и естественное желание проучить их. С трудом сдерживая гнев, но стараясь не выдать своих намерений, я все ближе подходил к ним.

— Чего тебе? — медленно процедил сквозь зубы один из подростков, поигрывая тяжелой палкой. Эдакий супермен с дубиной.

Когда до него оставалось не более полуметра, я ударил. Ударил в челюсть, резко выбросив вперед кулак. Он медленно стал валиться, прижав к лицу правую руку. Схватив его палку, я молча нанес ею удар по руке другого парня, который успел выхватить нож из кармана джинсов. Нож отлетел в сторону.

Не давая им опомниться, я сделал еще один выпад, попав толстым концом палки в солнечное сплетение тому высокому парню, который, очевидно, был в этой компании за старшего. Застонав, он присел на корточки. Девушка, успев вскочить на ноги, оказалась за моей спиной. Медленно, крепко сжимая палку в правой руке, я стал отступать в сторону аллеи. Подростки нас не преследовали.

Выбравшись на аллею, мы быстро, почти бегом преодолели несколько десятков метров, отделявших нас от дороги. И только оказавшись на тротуаре, я выбросил палку в кусты.

Нам повезло — неожиданно из-за поворота показалось пустое такси.

Очутившись в салоне машины, я облегченно перевел дух. Давненько я не попадал в подобные передряги. Наконец мне удалось разглядеть свою спутницу. Ей было от силы семнадцать-восемнадцать лет. Худощавая, невысокая, с приятными чертами лица, она была скорее миловидной, чем красивой. На ней были джинсы и светлая блузка.

Таксист остановил машину на проспекте, наотрез отказавшись въезжать во двор. Спорить с ним было бесполезно.

Ночь была безлунная. Улицы, как ни странно, уже опустели, хотя не было еще и двенадцати. Я раздумывал — что делать дальше.

— Послушай, — после небольшой паузы сказал я девушке, — я сейчас подгоню свою машину, она тут недалеко в гараже, и отвезу тебя домой. Хорошо?

— Хорошо, — еле слышно ответила она, как-то странно вдруг побледнев.

Облегченно вздохнув, я направился к гаражам. Но не прошел я и нескольких шагов, как за моей спиной неожиданно послышался странный глухой звук. Резко повернувшись, я увидел лежащую на земле девушку. Левой рукой она сжимала запястье правой. Сквозь пальцы тонкой струйкой текла кровь.

ГЛАВА 2

Мне с трудом удалось разжать ее левую руки и обнажить правое запястье. Кое-как перевязав рану своим носовым платком, я поднял ее на руки и побежал к своему подъезду.

Промыв рану, я тщательно обработал ее йодом. После чего, наложив повязку, осторожно протер лицо девушки намоченным в холодной воде полотенцем. Она медленно стала приходить в себя. Появился румянец, дыхание стало ровнее. Уложив ее на диван, я пошел готовить кофе.

Рана явно была ножевой. Она оказалась неопасной, но крови девушка потеряла довольно много. Самое интересное — я никак не мог вспомнить когда и кто ее ранил. Все участники инцидента в парке находились в поле моего зрения, и я точно помнил, что никто, кроме высокого парня, к ней не прикасался. А у него ножа не было.

Ход моих мыслей прервало шипение закипающего чайника. Сварив крепкий кофе, я вернулся в комнату. Увидев меня, девушка попыталась встать, ухватившись здоровой рукой за спинку стула.

— Будешь кофе? — спросил я, доставая из серванта конфеты и фрукты.

— Буду, — тихо ответила она, поправив слегка растрепавшиеся волосы.

В ее чашку с кофе я добавил немного коньяка, себе налил полную рюмку. Она оказалась не особенно разговорчивой. На мои вопросы отвечала неохотно, но, как я отметил, без особого смущения.

Звали ее Лалой. Училась она в мединституте, на втором курсе. Сегодня после занятий зашла в гости к подруге, задержалась у нее допоздна. Решив быстрее добраться до метро, пошла через парк. В парке к ней пристали незнакомые парни. Кто ее ранил, не помнит. Сгоряча даже не почувствовала боли. Только в такси увидела кровь. В машине крепилась, но потом боль стала нестерпимой. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и она почувствовала, что теряет сознание.

В целом, все сказанное ею было более чем правдоподобно. И тем не менее что-то меня насторожило. То ли излишне твердый взгляд ее серых глаз, то ли неестественно спокойная, сдержанная манера разговаривать. Сейчас трудно сказать, что именно, но тогда все это показалось мне несколько странным.

Где-то в первом часу ночи мы вышли на улицу. Стало свежо, и я предложил ей надеть мою куртку. Куртка была ей великовата, и Лала выглядела очень забавно. Ждать меня у подъезда она отказалась, пришлось вместе с ней идти к гаражам.

Жила Лала в центре города. Улицы в этот поздний час были пустынны, и мы достаточно быстро добрались до ее дома. Поблагодарив меня за помощь, она пожала мне руку и растворилась в темном подъезде трехэтажного особняка дореволюционной постройки. Лишь вернувшись домой, я вспомнил о куртке. О своей любимой спортивной куртке, оставшейся у девушки.

Всю ночь мне снились какие-то кошмары. Утром, не позавтракав и плохо побрившись, я в девять часов появился на работе, опоздав на целый час. Работа в отделе уже кипела. На моем столе лежали десятки газет, вырезок, переводов из иностранной прессы, которые я должен был срочно просмотреть.

К двум часам дня мой стол оказался девственно чист. Большая часть работы была сделана. До четырех часов я был свободен. К тому времени на моем столе набиралась примерно такая же куча, на разбор которой уходили следующие три часа моего рабочего дня. А пока, перекусив в ближайшем кафе, я поехал играть в теннис.

Честно говоря, играю я неважно, но стараюсь. И последнее время выгляжу на корте уже не так смешно, как раньше. Но в тот день игра у меня явно не клеилась.

После двух поражений с разгромным счетом я понял, что мне не отыграться. И оставшиеся полчаса решил провести в небольшом кафетерии, расположенном на территории стадиона.

С моря дул свежий ветерок. Уютно расположившись под навесом, я с удовольствием смаковал ни с чем не сравнимый холодный гранатовый сок. По телу медленно разливалась приятная истома. Казалось, ничто не могло нарушить состояние блаженного покоя. Но это только казалось.

Неожиданно в поле моего зрения попали две девушки в спортивных костюмах. Одна из них сразу привлекла мое внимание — на ней была моя спортивная куртка. Приглядевшись, я узнал Лалу.

Девушки шли в мою сторону, что-то живо обсуждая на ходу. Они находились достаточно далеко, и разглядеть как следует их лица я не мог. Но по тому, как сосредоточенно Лала слушала свою подругу, слегка склонив в ее сторону голову, было ясно, что разговор у них серьезный.

Подойдя к газетному киоску, девушки вдруг остановились. Около киоска, в тени инжирового дерева, мне удалось разглядеть высокого мужчину лет тридцати пяти, который, очевидно, их ждал. А вскоре я увидел как Лала, взяв этого типа под руку, направилась с ним к выходу. Меня это невольно заинтриговало.

Подозвав официанта, я попросил его принести мне пачку сигарет и чашечку кофе. Не прошло и минуты, как тот вернулся, неся заказанный мной кофе и пачку американских сигарет.

— Вы не могли бы мне сказать, кто эта девушка? — спросил я его, кивнув на удаляющуюся парочку.

— Дочь известного невропатолога, — с достоинством ответил он, внимательно следя за моими манипуляциями с бумажником.