Страница 11 из 14
Несколько чудом сохранившихся старинных фотографий дают нам некоторое представление о том, как выглядели джигинские немцы в те годы. Женщины на этих фотографиях довольно строги и одеты, как правило, в темные глухие кофты и длинные широкие юбки, тоже из темной ткани. Монашеское одеяние по виду. Волосы покрыты темным платком. Мужчины на этом фоне выглядят более нарядно и даже кокетливо: костюм-тройка, сапоги, белые рубашки, из карманов жилеток выглядывают золотые цепочки от часов. И как же мало походят они на типичных деревенских жителей. По виду это скорее городские жители. Впрочем, Джигинка (Михаэльсфельд) уже к концу ХIX века по внешнему виду и респектабельности превосходит даже Анапу.
Все-таки нужно отметить, что джигинские немцы были рисковыми людьми. Чрезвычайно рисковыми. Во всяком случае, изрядная доля смелости требовалась им, чтобы перебраться на Кубань. В те годы, когда они прибыли на Кубань, правительство и местные власти предпринимали отчаянные попытки привлечения на эти земли переселенцев по окончании Крымской войны. Приглашали переселенцев и с Украины, и с Поволжья. И люди с этих земель действительно приезжали на Кубань. Приезжали и… по большей части опять уезжали. Дело в том, что ситуация, которая сложилась на Кубани в эти годы, была, мягко говоря, непростой.
Судите сами. Не так давно отгремели русско-турецкие войны, только-только закончилась Крымская война. Повсюду еще были заметны следы чудовищных разрушений. Нередкими были и случаи нападения на мирные поселения со стороны черкесов. В одном из документов, в частности, отмечается, что черкесы из села Суворов-Черкесский, что находится неподалеку от Джигинки, были весьма недовольны соседством с немцами. Почему? Бог весть. Не понравились им чужаки. Хотя, похоже, что личной неприязни именно к немцам у них не было. Просто не нравились чужаки в принципе.
Кстати, не только набеги черкесов могли приводить в трепет население Михаэльсфельда в то время. И турки были весьма частыми гостями. Должно быть, по старой памяти они нередко заглядывали в свои бывшие владения. Поскольку лиманы в то время простирались почти до Джигинки, то джигинские немцы могли часто видеть, как турки на лодочках подплывали к селу почти вплотную.
Словом, Анапа после Крымской войны – в руинах, не лучше выглядят и окрестные села, быт не налажен, часто отсутствует самое необходимое. При этом земли вокруг – видимо-невидимо. И ее, эту землю, нужно было обживать и защищать. Ухаживать за ней нужно было, сеять пшеницу, кукурузу, выращивать фрукты-овощи. Одним словом, была большая нужда в рабочих руках. А их-то и недоставало. Русские и украинские переселенцы, наслышанные о трудностях в здешних местах, не слишком торопились перебираться на Кубань.
Тогда-то местные власти и стали приглашать иностранцев. Так, в Витязево, недалеко от Анапы, образовалось компактное поселение греков. В селе Варваровка поселились чехи. А на месте нынешней Джигинки, как мы уже знаем, обосновалась немецкая колония Михаэльсфельд. Рисковые люди. Им, первым переселенцам, было очень непросто выживать на новом месте. От них требовалось немало терпения, мужества, выносливости. И трудолюбия сумасшедшего.
Из книги «История немцев России»
«…Колонисты активно расширяли производство зерна – сначала на основе наемной силы, хлынувшей на юг после реформы 1861 года, а потом на основе механизации земледелия. Эта механизация началась еще в 1830-е с изготовления самодельных молотилок, веялок, плугов, применения сельхозмашин. Такая механизация на конной тяге позволяла колонистам расширять запашку и посевы при минимальном использовании наемной рабочей силы. Как правило, на 60-десятинное хозяйство держали только одного сезонного рабочего, а в основном работали члены семьи. В результате производительность труда была намного выше у колонистов по сравнению с русскими и украинскими крестьянами. Еще в Бессарабии наибольшее распространение получили виноградарство, выведение крупного рогатого скота и племенных пород лошадей…»
Первоначально, конечно, колония имела вид неказистый. И даже убогий. Несколько землянок, огороды, молодые сады. Но не за горами уже было то время, когда название Михаэльсфельд станет едва ли не именем нарицательным, подразумевавшим трудолюбие, благосостояние и порядок.
Колония Михаэльсфельд, конец XIX в.
И это неудивительно, поскольку землю, когда-то купленную у генерала Бабыча, немецкие колонисты использовали с максимальной отдачей и пользой.
Бережно, с любовью относились колонисты к каждой сотке земли, продумывая, просчитывая, предугадывая будущую выгоду. В селе Михаэльсфельд, как и в других немецких поселениях Кубани, закладывались сады, виноградники, разводился племенной скот.
Из книги Л.И. Баклыкова «Рассказы о лечебном винограде и винах Кубани»
«…П. Кириллов, корреспондент газеты “Кубанские областные новости”, в 1894 году писал: “…В колонии Михаэльсфельд, основанной немцами-переселенцами из Таврии в 1868 году, до 100 десятин виноградных садов. Вино сбывают в Темрюк и Мариуполь. Здесь бутылка вина стоит 20 копеек, а в Витязево за бутылку “Бургундского” взяли 60 копеек…”»
На равнинных пахотных землях выращивали пшеницу, овес. Плавневые земли использовались под сенокосы, пастбища для скота. Собирали отменные урожаи кукурузы, бахчевых культур.
Из книги «История немцев России»
«…Агротехника немецких поселенцев в конце XIX – начале XX века отличалась от крестьянской и весьма разнилась среди колонистов. Отбор способов обработки почвы под озимые и яровые, уборки урожая основывался на принципах наибольшей рациональности и эффективности. Для немецкого земледелия были характерны многопольный севооборот с плодопеременной системой. Высокая рентабельность немецких хозяйств была обеспечена комплексом условий: использованием последних достижений в агрономии и зоотехнике (районированием сельскохозяйственных культур, разведением лучших племенных константных и новых пород и т. д.), применением передовой сельскохозяйственной техники и способов обработки земли, грамотной экономической политикой внутри колоний и отдельных экономий. …Землепользование носило общинный характер, при котором сохранялась чересполосица на пахотных землях, но отсутствовали переделы земли. Ею пользовались на правах владения…»
Таким образом, колония Михаэльсфельд постепенно начинала приобретать все черты зажиточной колонии.
Но уже через три года после новоселья колонисты были поставлены перед фактом существования в России на новых условиях.
Поселяне
4 июня 1871 года Александром Вторым был принят указ, согласно которому отменялись все привилегии колонистов, имевшиеся у них еще со времен Екатерины Второй.
Из книги «История немцев России»
«…Прежде всего отменялся колонистский статус и особое управление колонистами. Немецкие крестьяне переводились под общее российское управление и получили статус поселян собственников – точно такой же, что был и у русских крестьян после их освобождения от крепостного права. Немецкие села, округа и волости переходили в прямое подчинение органов государственной власти тех уездов, губерний и областей, на территории которых они располагались… Прежде всего надо было отвыкать от своей исключительности, учиться жить и трудиться в условиях действия универсальных законов, единых для всех…»
В 1893 году произошло еще одно изменение. Поселение Михаэльсфельд по решению Военного совета было переименовано и получило новое название – Джигинка (по наименованию реки Джига, притока реки Кубань, «джига» с тюркского переводится как «рукав»).
Впрочем, изменение названия ни в коем случае не отразилось на дальнейшем процветании села.