Страница 14 из 14
Многочисленные попытки католиков изменить это положение не имели успехов.
Было и еще одно религиозное движение среди немцев, о котором нельзя не упомянуть. Движение сепаратистов.
Из книги «История немцев России»
«…Еще одна волна швабской колонизации в России связана с протестантской сектой “вюртембуржских сепаратистов”… Своеобразием отличалась духовная жизнь сепаратистов, которые проживали в основном на территории Бессарабии и частично в Херсонской и Таврической губерниях. Религиозная жизнь этих сектантов отличалась повышенной эмоциональностью и верой в пророчества… На основе библейских текстов они предсказывали конец света и второе пришествие Христа, которое якобы должно было произойти где-то на Востоке. Стремясь быть как можно ближе к сакральному месту, часть наиболее радикальных пиетистов-сепаратистов обратилась к российскому правительству с просьбой о разрешении поселиться в южных губерниях и на Кавказе…»
Существуют факты, согласно которым часть сепаратистов (из Вюртемберга, кстати) обратилась к лютеранской вере уже в России.
Впрочем, как бы то ни было, «наши» немцы к моменту приезда на Кубань исповедовали лютеранскую веру. Венчали, крестили, хоронили джигинцев в точном соответствии с лютеранской верой.
До сих пор на местном старом кладбище сохранились немые свидетели тех лет. Памятники. Кресты или надгробные плиты из черного гранита или белого камня. Надписи на немецком языке. До войны это кладбище было ухоженным и красивым. Здесь в то время были целы еще и величественные фамильные склепы. Возвышалась часовня. Потом, в войну, во время освобождения Джигинки, большинство памятников было разрушено при бомбежке. Не уцелела и часовня. Но вот некоторые склепы еще оставались нетронутыми. Сельские ребятишки частенько в поисках страшных и фантастических тем для игр заходили на старое кладбище и даже отваживались спускаться в эти склепы. Склепы были устроены опять же по типу лютеранских.
Вполне вероятно, кстати, что в Джигинке до революции (и после) существовали два кладбища – немецкое и русское. Но со временем, когда все смешалось, национальные различия во внимание не принимались (вероисповедание – тем более), немецкое кладбище перестало быть только немецким.
Первым делом, едва окрепнув и встав на ноги на новом месте, переселенцы построили небольшой молельный дом.
Со временем, собрав необходимую сумму, они приступили к строительству лютеранской церкви (кирхи). Церковь эта, открытая в 1898 году, до сих пор величественно возвышается над селом. Правда, она претерпела немалые изменения, и мало кто в здании сельского клуба сегодня признает бывшую церковь.
О том же, как начиналось строительство кирхи, свидетельствует подлинный документ – грамота, найденная при ремонте здания под алтарем уже в 60-е годы прошлого столетия. Текст грамоты гласит:
«…Весною 1896 года Джигинское (бывшее Михаэльсфельдское) евангелическо-лютеранское общество решило вместо существующего старого и размером очень маленького молитвенного дома выстроить церковь.
Так как в середине селения возле нового училища для этой постройки не было достаточного пространства, чтобы выстроить церковь в середине селения, то общество вынуждено было купить за 1664 рублей соседнее плановое место. Общество немедленно начало приобретать и доставлять необходимые материалы: камни, песок, известь, а также и договорило архитектора Ковригина начертить план. В мае 1896 года план был окончен и одобрен пастором и обществом, и этого же месяца план и смета были представлены начальству для утверждения. Общество избрало для ведения дела (постройки) особую комиссию, а именно: церковного старосту Конрада Германа, Эрдмана Мильца и членов этого общества – Готфильда Дейка, Иоганнеса Руфа, Кристиана Клетке и Генриха Неймана. 3 августа 1897 года утвержденный план был получен через Джигинское…»
На этих словах текст грамоты обрывается.
То, что происходило потом, можно воспроизвести только по воспоминаниям старожилов села. Из воспоминаний следует, что на приобретение колоколов, люстр и прочего с населения (а оно составляло в то время около 1020 человек) было собрано 13 500 рублей. Колоссальная по тем временам сумма.
Из книги «Немцы России и СНГ»
«…Так как со стороны русского правительства обеспечивалась свобода вероисповедания, колонисты были готовы вносить большие суммы денег в качестве пожертвования на строительство церквей. Церкви строили собственными силами. В этом плане трудностей не возникало. Распределенный общиной церковный налог охотно вносился, а участие в строительстве считалось почетным…»
Первый проповедник джигинской церкви Эммануил Дейк отправился в Германию, чтобы закупить для кирхи все необходимое. В Германии были закуплены не только роскошные люстры, колокола и прочее, но и орган.
Из книги «Немцы России и СНГ»
«…Во всех церквях имелись органы, которые чаще всего были изготовлены в Германии. Особой популярностью пользовались органы фирмы “Велькер” у выходцев из Швабии…»
Орган по тем временам был большой редкостью. Впрочем, и сегодня орган не столь частое явление даже в городах. Например, в Анапе и сегодня нет органа. А в Джигинке в конце XIX века орган был.
Открытие кирхи в Джигинке
Открытие кирхи стало событием для всего населения Джигинки и соседних сел. На старинных, чудом сохранившихся фотографиях можно видеть, какое столпотворение было на открытии. На праздник по случаю открытия кирхи приходили и из окрестных сел.
Кирха представляла собой монументальное архитектурное сооружение. Выполнена была она в готическом стиле. Окна были длинные, узкие, потолки высокие. Венчала здание кирхи величественная колокольня. По воскресным, праздничным дням в церкви пел хор мальчиков и девочек, играл орган.
Внутреннее убранство кирхи было великолепным: три хрустальные люстры освещали пространство вокруг, в центре находилось распятие Иисуса Христа, по бокам в зале располагались скамейки для прихожан, алтарь был обтянут зеленым бархатом. У входа стояла тумба с серебряным подносом для пожертвований. Прихожане приносили пожертвования, кто сколько сможет, и, нужно сказать, пожертвования эти всегда были обильными.
Проповедь велась на немецком языке.
Внутреннее убранство кирхи
Каждое воскресенье все население Джигинки, от мала до велика, приходило в кирху. Это был особенный, святой день. В эти дни они хранили в душе особенную тишину.
Мужчины и женщины, старые и молодые благоговейно слушали проповедь пастора и возносили молитвы небесам, чтобы небеса даровали здоровье, посылали удачу, укрепляли в надежде…
Мне однажды пришлось слышать рождественскую проповедь в Кельнском соборе. Особенно запомнился самый пронзительный момент службы, когда одна из девушек хора исполняла молитву. Ее голос временами срывался (чуть заметно), временами не вполне попадал в ноты (балансируя где-то между ними), но это придавало пению дополнительную прелесть. Так ведь ангелы и должны петь – непрофессиональными, срывающимися от волнения голосами.
И слушая органную музыку, возносящуюся к высоким сводам собора, я подумала о том, что подобная же музыка могла звучать и в кирхе Джигинки в свое время. И звучала. Так же пел хор. Так же возносились к небесам молитвы.
Бережно хранили джигинские немцы во все времена свою веру. Вопреки всему. Нет, они не шли ради нее на Голгофу, не отстаивали ее в горячих спорах, не устраивали из своей жизни аутодафе, защищая ее. Они хранили ее тихо. Когда им уже во времена советской власти приказали думать, что Бога нет, когда закрыли церковь, когда не позволяли молиться и говорить о Боге, то Бог стал жить только в тишине их сердец. И в годы войны, и в послевоенные годы джигинские немцы спасались верой. Библии, которые они хранили в своих домах и которые достались им по наследству от отцов и дедов, вместе с ними отправлялись и в ссылку. Джигинские немцы прятали их среди вещей, среди продуктов. Провозили любыми возможными и невозможными способами. С риском для себя и своих семей.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.