Страница 40 из 47
Этот труд — суть противоречий, существовавших между патриархом и иеромонахом Симеоном. Однако при жизни Симеона Полоцкого патриарх с превеликим усилием сдерживал свою неприязнь к придворному поэту, которая вырвалась наружу уже после его кончины.
Подводя итог жизни и деятельности Симеона Полоцкого, мы должны обратить внимание на немаловажные факты. Наложив запрет на многие лета на большинство богословских сочинений настоятеля Заиконоспасского монастыря, патриарх Иоаким, однако, не смог вырвать из контекста исторического бытия ни интерес к личности Симеона Полоцкого, ни его заслуги перед Отечеством, русской словесностью, театром, педагогикой и, конечно, Православной церковью.
…Нравственная природа человека довольно сложна, и порой невозможно воспроизвести все черты характера, дать им реальную оценку. Симеон Полоцкий, следуя в русле воззрений кружка любомудров и Православной церкви в восприятии языческого прошлого Руси, может показаться ретроградом, человеком, оторванным от народной жизни. Так, он утверждал, что такая забава, как качели, «есть обычай богомерзкий», а хороводы — не что иное, как «действо приличное сынам тьмы». Вызывает удивление и почти враждебное отношение Симеона Полоцкого к женщине, тем более что стихотворений, в которых воспеваются добродетели царицы и царевен, не перечесть.
И тут же поэт противоречит самому себе:
В стихотворении «Юноша» Симеон Полоцкий без обиняков утверждает:
Вполне естественно, что плотская любовь, ввиду данного обета воздержания, монаху Симеону претила. К тому же само сокровенное чувство, которое «движет солнце и светила», в веке семнадцатом было глубоко запрятано в глубине сердец молодиц на выданье и юношей, занятых поисками семейного счастья и находивших его в святом Таинстве брака. Причислять Симеона Полоцкого к тем, кто проповедовал безбрачие, было бы несправедливо.
В дореволюционных исследованиях не единожды встречаются сведения о Симеоне Полоцком как о человеке, замышлявшем реформу Русской православной церкви. Замахнуться на такое мог только человек, наделенный безмерным тщеславием и стремлением обрести лавры новоявленного российского Мартина Лютера. Но, во-первых, русское православное духовенство в злате не купалось и не было подвержено порокам, которыми грешил католицизм. Во-вторых, православные священнослужители, хотя и не имели таких богословских познаний, как их собратья по католическому клиру, однако в служении Господу опирались на историческую память, на жизненные примеры подвижников православия — святого равноапостольного князя Владимира, святого Антония Печерского, святого Петра, митрополита Московского, и других. В-третьих, реформы патриарха Никона, вызревавшие давно, на самом деле острого неприятия, как это описывают некоторые историки, в среде русского духовенства не вызвали. Процесс приведения к единообразию церковных книг, богослужения, написания икон и песнопений продолжался и при преемниках патриарха Никона.
Симеон Полоцкий, признавая необходимость преобразований, отдавал должное внешней стороне православия, созданию в храмах и церквях атмосферы душевного умиротворения. Библейскую истину «В начале было Слово, и Слово было у Бога» (Ин. 1,1) Симеон Полоцкий истолковывал так: Божественные плоды Священного Писания должны питать разумною пищей людей, вставших на путь служения Господу. Но одними творениями апостолов, «ангельским хлебом» церковных книг священнослужитель ограничиваться не должен.
Широта познаний, поучительное и благополезное чтение книг по истории христианской церкви, письмена ее отцов и, конечно, реальные дела, без которых вера мертва, — вот основа, на которой должен утверждаться авторитет белого и черного духовенства.
«Хвалите Госиода с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его. Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, все звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес» (Пс. 148,1—4). Красота творения есть сущность любого искусства. В храме Божием, утверждает Святое Писание, созерцают глаза, а воспринимает душа. Но вот незадача: во времена Симеона Полоцкого лики Иисуса Христа, Божией Матери, святых на иконах разнились настолько, что в обиходе иконописцев частенько называли обидными прозвищами: «грубописатель» и «богомаз».
«Возможно ли писать лики святых без вдохновения? Как остановить этот поток халтуры? Как из ремесленника сделать мастера?» — вот вопросы, волновавшие Симеона Полоцкого, и в одном из своих стихотворений он дает на эти наболевшие вопросы ясный ответ:
Пробудить в художнике чувство красоты, величия и обаяния природы, совершить шаг от примитива к совершенству, опираясь на твердость веры православной, — вот лишь некоторые принципы, которые сформулировал Симеон Полоцкий.
Он призывал власть предержащих к уважительному отношению к труду художника, которому «в народе почитаемому быти».
Попытаемся вникнуть в суть рассуждений Симеона Полоцкого.
Возможно ли изменить Россию к лучшему? Возможно ли духовное возрождение народа русского и обновление государства Российского? Возможны ли условия, когда человек, отбросив никчемное понятие: «День прошел — и слава Богу», осознает подлинную значимость земного и небесного жития? Утвердится ли в сознании русского человека восприятие мира как творения Божиего и бесценного дара? Не заглохнут ли на корню, как это не раз бывало на Руси, идеи просвещения народа?
Отметим, что в описываемое время духовенство еще не являлось родовым наследственным сословием и священниками по большей части становились прихожане, осененные Провидением, но имевшие, однако, слабые познания в христианских канонах. Церковь была единственным местом, где по существу государство общалось с народом, где с амвона, наряду с проповедями, оглашались царские указы, распоряжения воевод.
Не утомлять умы слушателей, а растолковывать прописные евангельские истины, заповеди Господни и житие Иисуса Христа, черпать вдохновение в Его деяниях и притчах, поведать о многообразии мира и краткости жития — таковы лишь некоторые воззрения Симеона Полоцкого на то, что должна заключать в себе проповедь. Конечно, вровень с познаниями настоятеля Заиконоспасского монастыря могли встать лишь немногие, но Симеон Полоцкий вовсе не стремился подавлять своим авторитетом приходских священников. В своих книгах «Вечеря душевная» и «Обед душевный»
Симеон Полоцкий предстает как блестящий оратор, который словом живым, легким, свободным доходчиво объясняет суть даже самых сложных понятий и явлений. Церковная кафедра позволяла ему развернуться во всей широте своего таланта. До Симеона Полоцкого такого златоуста Россия еще не знавала.
21 декабря 1667 года, в день памяти святого Петра, митрополита Московского, Симеон Полоцкий в присутствии царя и восточных патриархов произнес блестящую речь. Читаешь ее, и кажется, будто из поднебесной звучит голос человека, разорвавшего вериги, в которых цепенела русская мысль:
«Настало время яко возмощи нам крепко стати противу кознем дьявольским и вся враги наши победиши. Молитвы святого Петра возвышают род христианский; его молитвы поспешествуют желаниям сердца Твоего».